Ласковый деспот - Энн Хэмпсон

— Рекс!

Клэр уже лежала на гравиевой дорожке, придавленная велосипедом, а клейкая желтая яичная масса выливалась из сумки прямо на ее одежду.

— Прошу прощения. — Чьи-то сильные руки оторвали ее от земли и поставили на ноги, бесцеремонно платком стали промокать кровоточащую ссадину на виске. — Вы, похоже, ударились головой о руль. А так вроде ничего страшного. Однако ссадина приличная. Наверное, несколько дней поболит. Больше нигде не больно?

— Кажется, нет. — Клэр стояла в растерянности, не в силах оправиться от внезапного падения.

— Вам еще повело. Идемте в дом, надо привести вас в порядок.

— Спасибо. О, собака!..

Оторвав лапу от цыпленка, животное, радостно ворча, принялось за трапезу. Получив резкий удар по носу от хозяина, пес отскочил, но добычу из зубов не выпустил.

— Похоже, цыпленку конец, — заметил Саймон Кондлифф самым серьезным тоном. — Рекс еще щенок, но, боюсь, очень непослушный. Надо было начать дрессировку раньше, но времени совершенно нет.

Он взял девушку за руку и повел к дому. Все случилось так внезапно… но еще больше ее удивило, как зачастил ее пульс. Прикосновение руки этого мужчины взволновало Клэр не меньше, чем падение с велосипеда.

Войдя в просторный вестибюль, отделанный орехом, она краем глаза заметила на стенах оленьи рога, старинные гобелены, гранитную лестницу и резные чугунные решетки, темный камин, над которым висел фамильный герб, тяжеловесную мебель и затейливые резные двери. И все заставлено цветами.

Потом они оказались в удивительно маленькой гостиной с кирпичным камином, перед которым прямо на коврике лежали дрова. Повсюду были в беспорядке разбросаны диванные подушки, книги, в оправу каминного зеркала небрежно вставлены снимки.

Саймон Кондлифф осторожно усадил гостью в кресло у огня, потом вышел за дверь и позвал:

— Тильда, где ты?

Через несколько минут он вернулся с бокалом в руке.

— Вот, выпейте, вас это успокоит. — Говорил он спокойно и тихо, однако властно. Клэр решила не спорить и с отвращением отпила обжигающей жидкости. — Ну как, вам лучше?

— Да, благодарю. — Она сказала это из вежливости, потому что на самом деле ей сейчас было гораздо хуже, чем когда она свалилась с велосипеда. Дама, с которой она недавно разговаривала, вошла в комнату с тазиком теплой воды и губкой.

— Дорогая моя, как же вы так! — воскликнула она. — Бедная! Ах, какое несчастье! Я же видела, что вы не доедете! Ну почему, почему я не послала к вам Томаса с этими вещами? Вы сильно ушиблись? Господи, да у вас ужасный вид, просто ужасный! Прошу вас, позвольте, я оботру вам голову. Саймон, пойди принеси пластырь — он в маленькой аптечке на кухне, на полке.

Клэр заморгала глазами. Она же экономка, ей рассказывала Мег, а говорит с хозяином дома как равная. Надо же, посылает его на кухню за пластырем!

Экономка обмыла голову Клэр, потом Саймон сам вытер ее насухо и прилепил пластырь. Он прикасался к ней нежно, но уверенно, его пальцы казались такими холодными на ее разгоряченном лбу.

Пожилая дама повернулась к нему:

— Понимаешь, это я во всем виновата. Видела, что она не увезет все и непременно что-нибудь случится, мне ужасно стыдно. Может, позвонить доктору?

— Нет, не нужно, — улыбнулся мужчина. — Но я уверен, что мисс Харрис не откажется от чашечки чая.

Мисс Доусон внимательно посмотрела на Клэр, потом перевела вопросительный взгляд на хозяина дома:

— Как? Это та самая мисс Харрис?

— Да, Тильда, она самая. А теперь прошу тебя — пойди приготовь чай.

Клэр зарделась, представив, что тут о ней говорили. Хозяин дома, казалось, не торопился ничего объяснять. Он неспешно подбросил в камин полено, потом постоял около кресла с выражением не столько высокомерным, сколько неодобрительным, и Клэр почувствовала себя школьницей в ожидании сурового выговора!

— Я хотел заехать к вам сегодня утром, — начал он наконец. — Ваш адрес дала мне мисс Грин.

— О… — только и могла вымолвить Клэр.

— Не знаю, удивит вас это или нет, но с моей племянницей творится что-то невообразимое. Вот уже неделю она рыдает часами. Ее невозможно успокоить. Девочка не спит и отказывается от еды. Я сразу заметил, что она необыкновенно привязалась к вам, прониклась доверием и симпатией. Но думал, что скоро вас забудет. Увы! И вот сегодня мне вдруг пришло в голову, что ее мучает совесть. Видимо, произошло то, о чем я не знаю и что не дает ей покоя, — продолжал он сурово и нарочито медленно. — И я пришел к единственному возможному выводу. Прошу вас, будьте так добры, расскажите, что на самом деле случилось в тот день, когда она упала с пони.

Клэр глянула на него из-под полуопущенных ресниц. Она догадывалась, что рано или поздно дядя Линди узнает правду. Но если он уже почти обо всем догадался, почему бы ему не спросить Линди? Девушка сказала ему об этом, и губы его изогнулись в горькой усмешке.

— Вы думаете, она признается в чем-нибудь? И не надо делать такое удивленное лицо — это вы из вежливости. Вам прекрасно известно, что она боится меня до полусмерти.

— А… я… она… — замямлила Клэр. — Ну, Линди, может быть, действительно вас немного побаивается. Но утверждать, что до полусмерти, — это чересчур…

— Очень любезно с вашей стороны, — резко прервал он. — Но я терпеть не могу лжи и полуправды, пусть даже и из вежливости. Вот потому и не стал ни о чем спрашивать племянницу. Могу я наконец услышать всю правду, мисс?

Не было смысла дальше увиливать. Но что будет с Линди?

Клэр наконец осмелилась:

— Я не хочу вам лгать, мистер Кондлифф, но…

— Рад это слышать.

— Но Линди… вы будете на нее сердиться?

Саймон удивленно уставился на гостью:

— Не столько на нее, мисс Харрис, сколько на вас.

— На меня?

— Расскажите наконец, что произошло, — резко скомандовал мужчина, и Клэр повиновалась.

Он стоял рядом с креслом, и ей пришлось запрокидывать голову, чтобы смотреть на него. К концу рассказа в глазах его читалось еще большее неодобрение, и Клэр виновато потупилась.

— И вы действительно считаете, что правильно сделали, скрыв это от меня? — язвительно поинтересовался он. — Нет ничего похвального в том, чтобы покрывать ложь маленькой девочки! Я не нахожу оправданий вашему поведению. Из-за вас я совершил большую глупость, а я, знаете, терпеть не могу ошибаться. С вашей стороны это было самонадеянно, а главное, совершенно не нужно. Потому что, несмотря на ваши самые мрачные подозрения, я не бью свою племянницу. Да, представьте себе!

Клэр невольно вскрикнула оттого, что высокопарный и полный достоинства мистер Кондлифф повел разговор в таком тоне! Но раз он сам об этом заговорил и терять Клэр уже нечего, она решила, что несколько коротких советов пойдут ему на пользу.