Безграничное сердце - Ти Джей Клун

— Что?

— Флора Бора Слам!

Морган переспросил:

— Флора Бора Слам?

Мне показалось, что он надо мной смеялся.

— Абра-бам!

Морган просил:

— Что ты делаешь?

Я покосился на него.

— Произношу заклинания, пока магия не сделает своё дело?

— Заклинания?

— А что, разве не так? Ты произносишь волшебные слова, и вершится волшебство. Люди превращаются в камень и соски взрываются.

— Я почти уверен, что это не из-за Флора Бора Слам, — сухо произнёс Морган.

— Пф, — пробормотал я. — Будто ты знаешь. — Погодите-ка. Он же Королевский волшебник. — Точно… ты знаешь.

— Флора Бора Слам, — закатывая глаза, повторил он.

— У меня кончились идеи.

Морган посмотрел на меня недоверчиво.

— Сам придумал?

— Да. Но в голове звучало лучше.

— Мне кажется, что это идеально описывает всё, что ты делаешь.

Поскольку я был слишком мал, чтобы понять, что меня оскорбляют, то просиял и сказал:

— Спасибо!

— Цвета, Сэм. Ты помнишь какие-нибудь цвета?

Я нахмурился.

— Цвета? Какие цвета? Я ничего такого не видел…

Что-то зашевелилось на задворках моего сознания.

— Сэм? — тихо спросил Морган.

— Был… зелёный, — сказал я. — Вроде. Он просто промелькнул. И напомнил мне деревья и траву.

Морган кивнул, и что-то похожее на удивление промелькнуло на его лице:

— Значит Земля. Камень. Сможешь снова увидеть?

— Я не знаю, как вообще его нашёл.

— Но теперь ты знаешь что искать. Попробуй.

И я попробовал. Пробовал очень долго. Я искал повсюду. Посмотрел вверх и вниз, влево и вправо. Небо, земля. Здание. Мои родители. Морган. Толпа. Каменные подростки. Цвета нигде не было, и когда я собирался сказать об этом Моргану, краем глаза что-то заметил. И это что-то было зелёным, тем самым зелёным, и я подумал: «Ну привет».

Морган резко вдохнул.

— Ты нашёл. Я чувствую. Довольно… мощное. Как же ты никогда…? — Он покачал головой. — Ты можешь его схватить?

И я смог. Схватил. Позже я узнал, что не сразу нашёл цвет, потому что искал слишком усердно. Но как только я перестал стараться, он сам ко мне потянулся. Я дотронулся до зелёного. Он был таким тёплым и добрым.

— Да. Да, — произнёс я.

А затем толкнул. Сильно.

Переулок снова затрясся, люди ахнули и закричали, отступив назад. Раздался ещё один треск, и группа каменных подростков снова превратилась в плоть, кровь и кости.

Нокс, закаменевший на полуслове, продолжил:

— … надеру тебе задницу, Сэм! — но, увидев, что в переулке было гораздо больше людей, чем он помнил пискнул и остановился.

Отец прорычал:

— Если ты прикоснёшься к моему сыну, я оторву тебе руки и ими же отделаю.

— Вау, — сказал я с полным обожанием. — Это было жестоко и потрясно.

Тут вмешалась мама:

— А я оторву тебе ноги и засуну так глубоко в задницу, что ты почувствуешь их вкус во рту.

— Ребята, — прошептал я всем. — Это моя мама.

— А я взорву твои соски.

— Это я распустил этот слух! — сказал я Ноксу. Вид у него был не очень счастливый. На самом деле придурок выглядел ужасно испуганным. Нокс был хорош собой: белокурые волосы и светлые глаза. Если бы только не был таким придурком, я посчитал бы его красавчиком. Но он был полный придурок.

(Но всё равно очень красив)

— Прошу, не взрывай мои соски, — всхлипнул Нокс, когда его банда придурков расплакалась.

— Не кради у старушек, которые шьют уродливые варежки и штаны для толстячков, — сказал Морган, — и я подумаю о том, чтобы не взрывать твои соски.

Подростки сразу согласились и вылетели из переулка в облаке подросткового страха и гормонов.

— Ты такой клёвый, — честно признался я Моргану. — Почти такой же клёвый как мои родители. Не на том же уровне, потому что никто никогда их не превзойдёт. Но, чувак, очень близко.

Он приветливо улыбнулся.

— Спасибо, Сэм. Я рад, что ты так думаешь, потому что у меня такое чувство, что в обозримом будущем мы с тобой довольно много времени будем проводить вместе.

— Хочешь быть моим другом? Я не против. Но ты должен приходить ко мне домой по крайней мере три раза в неделю. — Я взял Моргана за руку и потащил прочь из переулка, напоминая, что он всё ещё не сказал мне, что такое суккуб, и что нам нужно придумать кодовые имена друг для друга, такие как Воинственный Волк и Взрывная Звёздочка. Он мне сказал, что у него уже есть кодовое имя — Морган Тень. А потом сказал, что когда-нибудь и у меня будет собственное кодовое имя, и все будут его знать. Я спросил, сколько Моргану лет. Он ответил двести сорок семь. Я сказал, что так и знал, что он очень старый.

На следующий день из замка доставили посылку. Розовые остроносые туфли моего размера. Я носил их каждый день. А ещё самые уродливые варежки, которые миссис Киркпатрик сшила специально для меня, потому что я помог вернуть её украденные вещи. Варежки были отвратительны, но я понтовался.

Через три дня после доставки туфель, мы переехали в замок, и я стал учеником Королевского волшебника. Мама начала работать в Королевском саду и ухаживать за цветами столько, сколько было угодно её душе. Отец получил должность в лесном хозяйстве и подчинялся непосредственно королю. А следующей зимой на день Всех Святых папу назначили ответственным за раздачу подарков, поэтому каждый ребёнок в трущобах получил резную деревянную игрушку.

Сказать, что наш переезд вызвал бурю негодования, было бы преуменьшением века. Мальчик из трущоб, который станет следующим Королевским волшебником. Семья, вырванная из безызвестности и ставшая воплощением идеальной мечты. Некоторые за нас радовались. Другие возмущались. Третьи завидовали, ведь я тренировался и собирался стать учеником Моргана.

Но я пребывал в блаженном неведении относительно всех этих разговоров, потому что чувствовал себя крутым и был слишком занят изучением магии. И только когда мне исполнилось тринадцать, я понял, что уже очень давно не испытывал потребности загадывать желания звёздам.

Глава 3

Самодовольное лицо

Всего через день после того, как Лартин Тёмный Лист встретил свой страшный конец в пещере в Тёмном Лесу, мы вернулись с триумфом в Локс-Сити.

У ворот замка дежурил Пит. Он стал старше и толще, вокруг глаз появились морщинки, а волосы почти исчезли. Но он всё равно был лучшим стражником.

— У тебя крупные неприятности, — сказал Пит, как только мы подошли к воротам.

Ладно, может, и не самый лучший. Восьмой в списке.

— Тише, мой добрый друг, — сказал я. — Я собираюсь пройти через ворота. С триумфом.

— Да ладно? С триумфом ты должен был пройти два дня назад.

— Тьфу.

— Расскажешь, что случилось?

— Ни словечка.

— Морган