Фрейлина - Шеннон Дрейк

Во мнении иностранцев о Шотландии была доля правды. Гвинет не считала, что ее любимая родина — варварская или грубая страна, но не могла отрицать, что природа в Шотландии суровая, дикая и часто опасная. Такими же могут быть и ее жители — знатные шотландцы.

Нет, это не Франция. Но эта страна может многое предложить своей очаровательной королеве.

Они продолжали путь в Эдинбург, и Рован с удовольствием видел, что народ вел себя вполне благоразумно, когда приветствовал королеву. Люди стояли рядами вдоль улиц, и многие были в маскарадных костюмах — использовали встречу монаршей особы как возможность повеселиться. Пятьдесят человек, одетых маврами, в тюрбанах и широких шароварах из желтой тафты, кланялись королеве и ее спутникам, словно предлагая им огромные богатства. Четыре девушки, изображавшие добродетели, приветствовали королеву с наспех построенного помоста. Вдруг из толпы вышел ребенок и робко подарил королеве Марии Библию и псалтырь.

Перед прибытием Марии Стюарт шли горячие споры между лордами-протестантами. Несколько человек из их числа желали показать королеве сожжение куклы, изображающей католического священника. Но многие их собратья яростно воспротивились этому. Однако в пути участникам процессии несколько раз намекнули на то, что Шотландия больше не католическая страна. Горящие куклы, изображающие упомянутых в Библии сынов, которые поклонялись ложным идолам, и легкий намек в речи ребенка на то, что королеве следует принять религию ее страны, могли омрачить праздник. Но все это не высказывалось открыто, и королева могла делать вид, будто не замечает того, что ей, возможно, не нравилось. А праздничное настроение тех дней было, безусловно, искренним: люди охотно приветствовали возвращение домой такой красивой государыни.

Рован, внимательно наблюдавший за движением вокруг королевы, часто останавливал свой взгляд на ее фрейлине, леди Гвинет, которая не сводила глаз с королевы и тех, кто ее окружал. Эта молодая женщина была удивительно красива. Впрочем, все фрейлины королевы имели привлекательную внешность. Рован предположил, что королева, должно быть, может позволить это себе потому, что сама величава и очаровательна и не боится, что окружающие ее женщины затмят ее красотой. «Это характеризует ее с хорошей стороны», — подумал Рован.

Но что так сильно влечет его к леди Гвинет? Конечно, она красива, на это можно сказать о многих женщинах. Он понял: что-то очень волнующее было в ее словах и взгляде. В ней словно горел огонь — пламя такого же цвета, что и ее волосы, — не каштановые, но и не белокурые, с рыжеватым отливом. А цвет ее глаз — бурлящая смесь зеленой, коричневой и золотой красок. Она не такая высокая, как королева, но даже среди мужчин мало равных Марии по росту, и потому неудивительно, что фрейлины все гораздо ниже королевы. Все же рост у Гвинет не маленький, около пяти футов шести дюймов. Она заявила, что верна королеве, и сказала это с таким жаром. Девушка показала, что готова разумно отстаивать свою точку зрения и хорошо умеет говорить. У нее острый ум. Рован подумал, что если она презирает кого-то, то ее презрение режет как нож. Если ненавидит кого-то, то ненавидит яростно. А если она любит, то это такая сильная и глубокая любовь, в которой нельзя усомниться и которой невозможно не доверять.

Его сердце внезапно обожгла странная острая боль — странная потому, что он уже давно привык не думать о своей семейной трагедии. Он не может забыть прошлое и никогда по-настоящему не излечится.

Все же он не отказывал себе в плотских радостях, но давал себе волю только при благоприятном стечении обстоятельств — в подходящее время, в подходящем месте и с подходящей женщиной. Эту девушку из свиты королевы он никогда не сможет получить легко и поэтому… никогда не получит.

Он знал, что будет держаться от нее на расстоянии, и все-таки улыбался, вспоминая удовольствие, которое он получил от спора с ней. Она слишком забавная, эта девушка. Это большое искушение для него.

Внезапно их взгляды встретились, и Гвинет не покраснела и не отвела глаза. Вместо этого она вызывающе взглянула на Рована. Этот вызов можно было понять: он ведь посмел высказать свои сомнения по поводу возвращения королевы домой. А ее возвращение — он был вынужден признать — проходило прекрасно, по крайней мере до сих пор. Он первый отвел взгляд, удивился этому и, чтобы скрыть это, проехал вперед, ближе к Джеймсу Стюарту. Ближе к королеве Марии. Люди продолжали шумно приветствовать ее, но…

В Шотландии были фанатики, и бессмысленно было отрицать это. Поэтому он почувствовал облегчение, когда королева и ее спутники наконец доехали до дворца Холируд.

Может быть, внешнее спокойствие не будет обманчивым. И молодую королеву примут и полюбят, и даже будут чтить и обожать. Он не понимал, почему почувствовал страх в глубине души, когда настал день приезда Марии Стюарт. Лорд Джеймс, ее сводный брат, был, кажется, доволен, что его сестра едет домой. Рован уже видел ее, недолго, когда сопровождал Джеймса во Францию. У Марии были все качества, которые страна может желать видеть в своем монархе: элегантность, уравновешенность и тактичность. К тому же она была красива, а необычно высокий рост только делал ее внешность более внушительной. Рована немного беспокоило, что она прожила практически всю жизнь во Франции.

Он ничего не имел против французов. Постоянные насмешки французских аристократов над шотландцами он считал забавными и принимал их почти как похвалу. Да, природа Шотландии — это уединенные и суровые места. Разумеется, среди лордов Горной Шотландии есть такие, которым присуща не только вполне обоснованная гордость, но и свирепость. Шотландцы — не изнеженные модные кавалеры, они чаще сражаются на войне, чем бывают при дворе. Но их сердца сильны и верны, и Рован знал, что если его земляки поверили во что-то всем сердцем, то их преданность не имеет границ. Так они приняли протестантскую веру.

А королева — католичка.

Рован не упрекал ее за это. По правде говоря, он восхищался ее верностью. Она всю жизнь посещала католическую церковь. Она постоянна в своих верованиях. А Рован за свою жизнь видел слишком много жестокостей, совершенных во имя религии.

Королева Елизавета, сидевшая теперь на английском троне, сама была протестанткой. Однако она была благоразумной правительницей и нелегко подписывала смертные приговоры, но не боялась делать то, что должно быть сделано. Преодолевая препятствия, Елизавета создала государство, в котором никому не нужно умирать за то, чтобы молиться Богу по-своему.

Но здесь, в Шотландии, протестантская религия победила всего год назад, и Рован хорошо знал своих земляков: если они принимают что-то, то не знают в этом предела. И потому он не мог избавиться от страха перед будущим.

Когда они наконец приехали в Холируд, его тревожные предчувствия немного развеялись. Дворец был великолепен и находился за стенами города Эдинбурга. Он был окружен живописными лугами и прекрасными лесами. Первоначально Холируд был просто башней, но при отце королевы его достроили и украсили в стиле шотландского Возрождения. Значительную часть работ выполнили французские каменщики, приглашенные королем. Рован с гордостью подумал, что Холируд может сравниться со многими континентальными дворцами. И сам дворец, и аббатство рядом с ним семнадцать лет назад были сожжены англичанами, но с тех пор были полностью и с любовью восстановлены.