Сверхъестественное. Сердце Дракона. Неблагое дело. Война сынов - Кит Р. А. ДеКандидо

– Кас, я уверен, что он привыкнет…

– Ну, оставайся с этой уверенностью и дальше, – перебил его Кастиил и испарился.

Дин внезапно почувствовал, что ему хочется выпить. Он покачал головой и сосредоточился на дороге. Только что Кастиил был здесь, и вот его уже нет. Сколько раз Дин это видел, и все никак не мог привыкнуть. Нет уж, сам он такие фокусы не одобрял. Разве что в случае крайней необходимости. Например, когда нужно было спасать его от Захарии.

Но сейчас не тот случай.

Он въехал на подъездную дорожку и остановился рядом с «Юнкером», с которым Бобби возился до того, как недавно попал в аварию. С тех пор он к нему не прикасался. Неизвестно, сможет ли Бобби вообще передвигаться без посторонней помощи. И хотя складом можно управлять и сидя в инвалидной коляске, Дин знал, что Бобби такая перспектива не устраивает.

Трудно его за это осуждать.

Разумеется, если им не удастся спасти мир от гибели, все это не будет иметь никакого значения.

В доме, за кухонным столом, сидел Сэм. Перед ним дымилась чашка кофе. На стойке Дин увидел тарелку только что испеченных булочек и почти полный кофейник.

– Привет, – бросил Сэм, не отрываясь от стопки бумаг, только что выползших из принтера. – Ну, как дела?

– На бензин, еду и крышу над головой на первое время хватит, – ответил Дин, шагнув к стойке. – Кас просветил меня насчет дела во Фриско.

Сэм кивнул и наконец поднял голову.

– Меня тоже. Судя по тому, что я нарыл, дух появлялся в декабре 1969 года, а потом в декабре 1989-го.

– Получается, раз в двадцать лет? Тогда понятно, почему он возвращается именно сейчас. – Дин взял кружку и налил себе кофе. – Кас сказал, что вообще-то это не дракон.

– Трудно сказать. – Сэм передал ему несколько листов бумаги. – Пока у нас тут несколько расчлененных и сожженных тел.

– Да, но почему обязательно драконы? – спросил Дин, перебирая бумаги. – То есть, я хочу сказать, все это очень похоже на сказку.

– Дин, ты побывал в Аду, я положил начало Апокалипсису, и считается, что в нас вселились архангел и демон. И теперь ты еще чему-то не веришь?

– Да ладно, ладно… – Дин вгляделся в верхний лист и чуть не подпрыгнул.

– Вот сукин сын!..

Сэм нахмурился.

– В чем дело?

Дин помахал распечаткой перед носом брата. Это была копия статьи в одном из номеров «Сан-Франциско кроникл» от декабря 1969 года, с фотографиями. Он ткнул пальцем в какого-то мужчину, запечатленного на одном из коллективных снимков.

– Посмотри-ка на этого малого.

Сэм прищурился.

– Я не… – Он поднес фотографию поближе к глазам. – Извини, но я не узнаю его.

– Ах, ну да, действительно… – Дин снова взял распечатку и принялся читать. В статье говорилось о гибели молодой пары неподалеку от концертного зала «Винтерлэнд», где в 1960–70-е годы состоялось несколько знаменитых концертов. А внимание его привлек лысый насупившийся мужчина.

Дин уже видел это лицо. Во-первых, когда он был еще совсем ребенком и фотографии этого человека висели у них дома в Лоренсе, в штате Канзас. Эти фотографии погибли, когда в 1983 году дом сгорел при нападении на город демона Азазеля. Тогда же погибла Мэри – мать Дина и Сэма, которому было тогда всего шесть месяцев и, естественно, никаких фотографий он запомнить не мог.

А еще раз Дин увидел его в прошлом году, когда Кастиил закинул его в 1973 год, и там он познакомился с Сэмюэлем и Дианой Кэмпбелл и их дочерью Мэри – то есть со своими дедом, бабкой и матерью – оказавшимися, к его невыразимому ужасу, охотниками. Старших Кэмпбеллов убил в 1973 году Азазель.

Лысый на фотографии и был Сэмюэлем Кэмпбеллом, его дедом. Судя по всему, во время одной из семейных охот они преследовали Сердце Дракона…

1969 год

Все это было совершенно не круто.

Начало было обычным: Музыканту понадобились деньги на травку. Ничего особенного в этом не было, у Музыканта то и дело возникали проблемы с работой, а у торговцев наркотой – с тем, чтобы поставлять ему травку, за которую он не мог заплатить.

Не то чтобы он не хотел работать. Просто Майкл Джеймс Верландер, называвший себя Музыкантом и шесть лет назад перебравшийся в Сан-Франциско, не всегда мог удержаться на работе, где нужно «следовать указаниям». Это и погубило его карьеру настройщика, хотя обслуживал он и «Мертвецов», и «Десять лет спустя», и другие группы по высшему классу, тут уж не поспоришь.

Но в последнее время его нанимали все реже и реже.

Но у Музыканта был еще один талант. Он мог достать все что угодно.

Так что, когда однажды вечером к нему в баре подошел Альберт Чао и сказал, что ему нужна какая-то бумажка, на которой написана часть какого-то заклинания, Музыкант сразу согласился, тем более что Альберт был завсегдатаем в баре, где бывшая Музыканта работала официанткой.

Музыкант знал парней, которые знали других парней, которые занимались подобной жутью. Альберт обещал ему серьезные бабки, а это означало, что Музыкант сможет купить себе травки.

Начал он с похода в магазин на Хейт Эшберри, где Зигги продавал комиксы. Зигги всю жизнь посвятил поискам разных редкостей, пока не потерял обе ноги. Теперь он передвигался на костылях и сочинял комиксы про парня, который охотился на монстров.

Музыкант купил у него один комикс, и взамен Зигги назвал ему имя парня из Тендерлойна, района, который пользовался в городе самой дурной славой. Тот парень в обмен на комикс назвал Музыканту другое имя, что того вполне устроило, потому что комиксы Зигги он терпеть не мог и все равно собирался выбросить.

Парень из Тендерлойна отправил Музыканта назад в Хейт, к красотке по прозвищу Подсолнушек, которой был нужен по-настоящему классный ЛСД. Ее поставщика взяли легавые, а другие толкачи ничего подходящего достать не могли.

Но проблемы начались еще не здесь. Тут все было просто. Музыкант никогда не баловался психоделикой – эта штука расширяет горизонты, а он свои обычно стремился сузить. Но где достать лучший в районе Залива ЛСД, он знал. Сведя Подсолнушка с королем кислоты, Музыканту удалось наконец раздобыть то, что нужно было Альберту Чао.

Однако для этого ему пришлось отправиться в Долорес-парк, и вот тут-то затык и произошел.

Потирая руки на холодном ноябрьском ветру, Музыкант шел вниз по 25-й улице. Впереди показалось занимающее половину квартала внушительное здание в викторианском стиле. На Музыканте были брюки клеш, туфли на тонкой подошве и рубашка с галстуком, который бывшая подарила ему на день рождения незадолго до развода. Раньше он носил джинсовую куртку, но она куда-то делась. Может, обменял ее на травку. Теперь разве вспомнишь?

Жилище, за которым он присматривал в отсутствие хозяев, находилось на Гуэрро, рядом с Двадцать второй – всего в десяти минутах ходьбы от Долорес-парка, но все равно что на другой планете. На улицах почти никого не видно, а те, кого он успел заметить, стремительно направлялись прямо от своих модных спортивных машин к входным дверям особняков. Другие разглядывали его из-за кружевных занавесок.