Новая жизнь и иллюзии - Влада Крапицкая

— Что? — Лана округлила глаза. — Твой сын был кардиналом в Ватикане? Он хранил вашу тайну все эти годы?

— Лана, — я улыбнулся, — Ватикан знал о нашем существовании задолго до того, как Клод стал кардиналом. В архивах Ватикана храниться очень много документов и доказательств нашего существования.

— Но как…. Неужели они не пытаются с вами бороться? — она была сбита с толку.

— Когда власть в кланах в свои руки взяли молодые истинные вампиры, и был создан Альянс, между Ватиканом и кланами Альянса было заключено перемирие. Мы ведь тоже много чего знаем о служителях церкви. И потом не забывай, некоторые из вампиров, жившие в те времена, жили и в то время, когда жил Иисус Христос. Мы обладаем многими очень неудобными знаниями для Ватикана. Я уже не говорю об известных для многих фактах, что некоторые Папы Римские всерьёз увлекались чернокнижием. Например, Сильвестр II, а Лев III, вообще написал книгу «Красный дракон» или её ещё называли «Эйхидрион». А Папа Гонорей написал «Манускрипт Гонорея», и его современники считали его могущественным чародеем. Гонорей VI написал «Гримуар» — так, что у Ватикана есть много тайн, которые они стараются не разглашать. Поэтому, пока молчат они — молчим и мы. Они в некотором роде наши союзники, — я опять улыбнулся. — Они тоже бороться с кланами Лиги. У них специальные отряды, которые выслеживают и убивают вампиров.

— Ты хочешь сказать, что вы сотрудничаете и обмениваетесь информацией? — ошеломлённо спросила Лана.

— Нет, скорее они делают вид, что не знают, о существовании кланов Альянса, а мы не замечаем их, и не вмешиваемся в их дела, — ответил я.

Лана замолчала. Я начал водить рукой по её животу. Мои мысли перестал занимать Ватикан и всё, что его касалось. Я уже хотел другого, но она убрала мою руку со своего живота и, повернувшись ко мне, спросила:

— Макс, подожди. Ты говоришь, что встречался со своим сыном, когда он был уже кардиналом? — я кивнул. — А как же крест, святая вода и вера в Бога? — удивленно спросила она.

— Лана, родная, — я положил свою руку на её плечо и опять начал водить по её телу, — крест, святая вода и так далее и тому подобное — абсолютно никак на нас не влияет. Я могу свободно зайти в церковь, как и любой человек, я могу перекреститься, я даже могу причаститься — это никак на нас не влияет. Я скажу тебе даже больше — мы тоже верим. Часть из нас верит в Бога, а часть просто в то, что существует какой-то высший разум, который нас создал. Понимаешь?

— А твой сын, какой он был? То есть, он был человеком на все сто процентов? — спросила Лана.

— Не совсем. Во-первых — все скриги очень красивы. Во-вторых, они очень умны. В-третьих — они наследуют способности своих отцов, правда, получают только малую часть дара. Клод обладал даром убеждения. Но есть один минус — они не могут иметь детей.

— Жаль, — сказала Лана, — ты мог быть уже не один раз стать дедушкой.

— Угу, — больше разговаривать не хотелось, поэтому я опрокинул Лану на спину, и стал целовать её, водя рукой по телу. Она вздохнула и, расслабившись, обхватила меня руками и стала целовать в ответ. Я опять положил ей руку на живот и стал неспешно опускать ниже, лаская её.

— Макс, подожди, — она накрыла мою руку своей рукой. — Но мы ведь с тобой постоянно занимаемся любовью, и я никак не предохраняюсь, но не беременею? — она непонимающе посмотрела на меня.

— Лана, — я улыбнулся. — Давай я сам буду заботиться об этом вопросе. Ты же знаешь, что иногда я могу двигаться очень быстро и незаметно.

— О-о-о! — она вздохнула. — Ну да, как я об этом не подумала? — договорить я ей не дал, поцеловав её, и продолжил нежно ласкать.

Когда я проснулась утром, Макса уже не было рядом. «Даже не разбудил, когда уезжал», — с обидой подумала я. «Хотя, с другой стороны, если он уехал ночью, значит, вернётся раньше!» Встав, я приняла душ, и решила заняться вопросом, который меня уже давно волновал, и решение которого я откладывала. Я знала, что Макс и Дейм с Яромиром уже пробовали его решить, но я сама хотела просмотреть все записи. И я не хотела обижать Макса недоверием, поэтому ждала дня, когда Макс уедет куда-нибудь.

Я спустилась в комнату операторов видеонаблюдения. Там сидел Тибор, и я вздохнула с облегчением. Со вторым оператором, Велором, я была плохо знакома.

— Привет! — сказала я Тибору.

— Лана? — он удивился моему визиту. — Привет. Что тебя привело в мои казематы?

— Тибор, я знаю, что Макс уже не раз пересматривал все записи со дня бала. Но я хотела бы их просмотреть сама. Макс уехал, а мне совершенно нечем заняться, — я улыбнулась, пытаясь выглядеть естественно. — Ты можешь мне их дать?

— Конечно, — несколько удивленно ответил он. — Будешь смотреть здесь или тебе скопировать их?

— Не хочу тебе мешать, поэтому скопируй, а я посмотрю их в библиотеке.

Тибор быстро нашёл нужный файл и, сделав копию, передал мне диск. Я зашла в библиотеку и, включив компьютер, стала искать записи с нужных мне камер. Я знала, что запись с камеры в беседке стёрта. Я уже не раз думала о тех фотографиях, и о том, кто их послал. У меня была надежда только на камеры холла. Я решила посмотреть, кто входил и заходил за час до и после меня. Найдя запись, я стала её просматривать, в ускоренном режиме, ища знакомые лица. Но ничего не нашла. Тогда я переключила на обыкновенный просмотр и стала внимательно изучать запись, но опять ничего не увидела. Я встала и подошла к окну. Меня уже стало охватывать отчаяние, но было такое впечатление, что я упустила что-то важное. Вернувшись к компьютеру, я опять включила запись. Я смотрела на монитор не отрываясь, и тут увидела, что таймер записи проскочил с десяти секунд сразу на сорок пять. Я отмотала назад, боясь поверить в это. И опять увидела, что запись потеряла тридцать пять секунд. Кто-то очень грамотно удалил этот отрезок, а потом смонтировал запись, надеясь, что никто не обратит внимание на таймер. Я отмотала запись назад, до момента, когда мы с Максом вышли на улицу, и увидела, что запись исчезла через пять минут, после того, как мы вышли. Затем я промотала вперёд и увидела, как Макс с Яромиром входят в двери, потом зашла я, и, поговорив с Максом, поднялась в комнату. Через семь минут после моего ухода из холла, запись опять оборвалась на тридцать две секунды.

Выключив компьютер, я стала размышлять. То, что я узнала о потерянных секундах записи, мне абсолютно ничего не давало. Это не приблизило меня к разгадке. Я решила сходить в холл и осмотреться на месте, надеясь, что там мне что-нибудь придёт в голову.

Выйдя в холл, я стала внимательно осматриваться по сторонам, изучая расположение камер. Я ходила из угла в угол уже больше десяти минут, но ничего не могла придумать. Да ещё огромное зеркало в холле здорово отвлекало от мыслей, потому что я невольно боковым зрением ловила свои мелькания по холлу. «Зеркало!» Ну, конечно! Одна из камер была направлена на диван, и в поле её объектива попадало зеркало, а оно, в свою очередь отражало входивших и выходивших. Я понеслась в библиотеку, и стала искать запись с этой камеры. Найдя, я отмотала её на то время, когда мы вышли с Максом из дверей, и стала ждать. Когда я увидела Микаэля, мне стало плохо, а потом всё встало на свои места. Он ненавидел Макса, а когда тот меня бросил, Микаэль повёл себя странно. Всё время жалел меня и пытался как-то поддержать. И конечно, только его мысли не мог прочитать Яромир. Всё казалось настолько очевидным, что было удивительно, почему никто не догадался.