Тафгай 6 - Владислав Викторович Порошин

тройки нападения во второй раз в этом периоде на лёд вышел я вместе со Стэном Микитой и Ваней Болдыревым. Вбрасывание было вынесено в среднюю зону, но народ на трибунах настороженно притих. Бывалые болельщики, хорошие знатоки спорта всегда предчувствуют, что сейчас что-то неприятное грянет. Осталось только предчувствия преобразовать в конкретные заброшенные шайбы и голевые передачи, ведь иногда бывает, что такого так и не происходит.

— Ты куда всё время пропадаешь, Дэйв? — Хохотнул я, поставив на точке вбрасывания свою клюшку на лёд. — Я тебя буду звать Дэйв — человек невидимка, окей?

— Фак ю! — Фыркнул канадец и в тот момент, когда шайба упала на лёд, треснул так по моей клюшке, что обломал свой собственный крюк.

А играть сломанной клюшкой, запрещают правила, за это сразу можно схлопотать две минуты штрафа. Поэтому Дэйва я опять потерял, зато Стас Микита свободно по левому краю ворвался в зону атаки, обыграл выкатившегося на него защитника и беспрепятственно бросил по воротам. Жак Плант, у которого на лице больше шрамов, чем мне лет, невероятно как отбил шайбу «блином». Чёрный непослушный кругляш врезался в перекладину ворот и подлетел вверх. Я же коршуном бросился на добивание. «Убить, покалечить, затолкать, растоптать», — отдавалась в моём мозгу, и поэтому на удары и оплеухи от защитников я не обращал внимания, и вколачивал как бейсбольной битой первую свою шайбу в НХЛ!

— Скооор! — Взвыли мои партнёры по команде и бросились меня поздравлять, когда загорелся красный фонарь за воротами Жака Планта, про которого я когда давным-давно, словно про былинного богатыря, читал книжку, а теперь значит огорчил.

— После первой и второй, по хорошей русской традиции, перерывчик не большой, — засмеялся я, когда мы с партнёрами не поехали на смену, а вновь вернулись в центральный круг вбрасывания, так как отыграли всего двадцать секунд.

— Хорошая традиция, особенно для бара, — захохотал Стэн Микита. — Жаль, что шайбы с такой скоростью не вколачиваются.

— Подожди, а как же рекорд Билла Мосиенко? — Втянулся в дискуссию на льду Болдырев. — Хет-трик за 21 секунду, рекорд на все времена.

— Да, когда это было, — отмахнулся Стас. — В современном хоккее одну заковыряешь и уже герой.

— Вы играть будете или нет?! — Окрикнул нас судья. — Мне за простой деньги не платят. Шевелите свои задницы!

«Значит, хет-трик Мосиенко, — задумался я, не обратив внимания на недовольное бухтение капитана «Листьев» Дэйва Кеона. — Сначала нужно вырвать вбрасывание!». Блокирующий щелчок по клюшке канадца, удар по шайбе себе за спину на своего защита Билли Уайта, удар в плечо старину Дэйва, пусть ещё полежит, отдохнёт и рывок к чужой синей линии.

— Стас дай на ход! — Выпалил я, постучав клюшкой по льду, ведь шайба от Уайта пришла на левый фланг Стэну Миките, и он переадресовала её в центр.

Я зацепил черный диск крюком клюшки и ломанулся прямо на двух защитников мордоворотов, которые готовы были меня если не остановить, то хотя бы покалечить. Но в мои планы, поломанные ребра и разбитый нос пока не входили. Поэтому я выбросил из головы мысли о вечном рекорде Мосиенко, канадца с украинскими корнями, и швырнул наудачу по воротам Жака Планта с кистей. Шайба пошла низом, зацепила конёк одного защитника мордоворота, затем подскочила и чиркнула колено другого игрока обороны хозяев льда, и всё это сбило с толку голкипера. Бедный Жак Плант, недоверчиво и растеряно посмотрел себе за спину, когда уже загоревшийся красный фонарь всему стадиону известил, что счёт в матче стал 1 : 2 в пользу «Чёрных ястребов» из Чикаго.

— Скооор! — Кричала наша скамейка запасных, а я поднял победно клюшку вверх.

Когда-то, будучи игроком, наш старший тренер Билли Рэй первым так отпраздновал заброшенную шайбу. А сейчас Билич скомандовал смену пятёрок, но я решил снова вспомнить о рекорде Мосиенко:

— Пожди коуч! — Обратился я к Рэю. — По русской традиции, меж второй и третьей — промежуток не заметен. Попридержи пока парней на лавке, мы ещё не устали. Стас, Балда куда уселись, бездельники?!

Когда я с партнёрами в третий раз подряд выехал в центральный круг вбрасывания, тишина на «Мэйпл Лифс Гарден» установилась как в Ленинской библиотеке после закрытия. Судья на точке ухмылялся, а центральный нападающий хозяев Дэррил Ситтлер, который сменил неудачно отыгравшего против меня старину Дэйва, напряжённо всматривался в мои глаза. «Пять секунд чистого игрового времени уже «отъедено», осталось до рекорда пятнадцать, — подумал я, глядя на электронный куб, висящий под сводами ледовой арены. — Если вбрасывание проиграю, то про рекорд можно забыть». И как только я мысленно заикнулся про неудачу, шайбу, брошенную на лёд, первым выбил в бок Дэррил Ситтлер. Кстати, на льду остались из первой тройки нападения команды из Торонто мои старые знакомые по Суперсерии Пол Хендерсон и Рон Эллис. Именно Эллису шайба и отлетела, но за неё резко пошёл в отбор Стас Микита и вынудил соперника отпасовать шайбу назад к воротам Жака Планта. Я тоже пошёл в прессинг, и надо сказать, удачно. Защитник хозяев засуетился, махнул мимо шайбы и подарил её мне. «Вот это подарочек!» — возликовал я, полетев в зону атаки, но не далеко залетел, так как второй игрок обороны схватил меня борцовским приёмом и словно дзюдоист заплёл ноги.

— Балда делай! — Рявкнул я, падая на пузо и переправляя шайбу Ваньке Болдыреву, который вывалился один на один с вратарём.

Иван качнул вправо, влево и резко бросил почему-то низом, наверное, хотел попасть в «домик». Но Платн оказался на чеку и отыграл просто Блестяще, вовремя уронив щитки на лёд. На все эти игровые пертурбации я взирал лежа на животе, а сверху меня поколачивал защитник хозяев льда Брайан Глени. Почему рефери не свистнул нарушение правил? Наверное, решил расширить арсенал хоккейных силовых приёмов от банальной уличной драки до классического дзюдо. Но лично мне сейчас было фиолетово, и на защитника задиру, и на судью пофигиста, ведь шайба откатилась ко мне, родимому, и я её ткнул клюшкой, словно бильярдным кием в сетку ворот. Сразу почему-то вспомнился древний детский фильм «Приключения Электроника», когда Сыроежкин забросил победную шайбу.

— Скооор! — Заверещали мои партнёры по команде.

А зрители пришедшие поглазеть, как их любимцы порвут на части проклятого русского, сначала немного помолчали, затем кто-то свистнул, кто-то что-то маловразумительное крикнул, и раздались самые настоящие овации. Народ на трибунах