Леди и Некромант - Екатерина Воронцова

Как ни странно, но факт этот я восприняла спокойно.

Поправила юбки.

Сняла чулки — на лугу они слабая защита, а испортиться могут. Проверила клатч, хотя и без того прекрасно знала его содержание. Помада тона «пыльная роза». Пудра. Водостойкая тушь для ресниц. Визитница. И банковская карта, подозреваю, совершенно бесполезная. Зеркальце.

Бабушкин револьвер.

Я с нежностью погладила рукоять. Ума не приложу, как он очутился в клатче, все-таки не было у меня привычки являться на семейный ужин с револьвером, но поди ж ты… что ж, с револьвером я чувствовала себя много спокойней.

И, оглядевшись, я решительно зашагала по направлению к дороге. Если дорога существует, то она куда-нибудь да ведет. И надеюсь, в этом чудесном месте я сумею понять, что же, собственно говоря, со мной произошло.

А если нет, то хотя бы что мне дальше делать.

Шла я долго, но не то чтобы быстро. Во-первых, сказывалось отсутствие опыта подобных прогулок. Дорога, пусть и гладкая, что было удивительным, все же не паркет. То острый камень в пятку вопьется, то муравей… лучше уж камень. Во-вторых, я в принципе слабо представляла, куда иду, а потому не торопилась.

Мир…

О теории множественных вселенных я слышала. И о теории струн. И о многих других интересных теориях. Но слышать — одно, а испытать оную теорию на практике — совсем другое дело. И если это и вправду иной мир, а не предсмертный бред — ведь могло же статься, что умерла я не сразу, хотя и падала с семнадцатого этажа, — то мне придется к нему приспосабливаться.

Вот только получится ли?

Кто я?

Женщина из ниоткуда. Это хуже, чем за границей остаться без паспорта и денег, там хотя бы призрачная надежда на помощь посольства имеется, а здесь… здесь я сама по себе.

Страшно?

Не страшней, чем падать с крыши. Он ведь позволил оценить высоту, старый приятель Макс. Он даже любезно рассказал о том, что был бы рад отступить, но не имеет права.

За ним смотрят.

И если не я, то он шагнет с балкона… и это, в принципе, смерть быстрая, относительно безболезненная. Семнадцать этажей. Асфальт… душа вылетит из тела моментально. Да, тогда мне было страшно. Настолько страшно, что я готова была умолять о пощаде.

Макс ведь этого ждал.

И я остро осознавала, что мольбы мои ему будут приятны. Что он даже отзовется на них, почему бы и нет? Он всегда хотел меня и… и если бы постель могла подарить мне жизнь, я бы смирилась.

Уступила.

Но правда была в том, что, получив свое, Макс все одно убил бы меня. А если так, то к чему лишние мучения? И я сама встала на табуретку, любезно поднесенную его молчаливым сообщником, в глазах которого мелькнуло что-то такое… пожалуй, это можно было интерпретировать как уважение.

— Все же Влад козел, — сказал Макс с раздражением. А затем столкнул меня вниз…

…интересно, там, дома, мое бренное тело уже увезли? И вообще, если оно было там, то что у меня здесь? Я ведь материальна. Я сорвала травинку, чтобы убедиться в этом, потом камень подняла, а потом мелкие камни, попадаясь под ноги, раз за разом избавляли меня от сомнений.

Привидения не сбивают ноги в кровь.

Ничего, вот доберусь до людей и… и придумаю, как быть дальше. Пусть у меня нет денег, зато имеется золотой браслет — теперь я была рада любви супруга к массивным вещам, серьги с камнями и револьвер в качестве последнего аргумента.

А то ведь леди всяк обидеть норовит.

Я подходила к лесу, когда сзади донеслось глухое ворчание.

Я оглянулась.

Предчувствия у меня были самые недобрые. Все-таки кто знает, что водится в мире ином? Я вытащила револьвер, отдавая себе, впрочем, отчет, что делаю это скорее ради самоуспокоения. Против крупного зверя — а подобное урчание могла б издать тварь весьма и весьма немалых размеров — мой револьвер бесполезен.

И что делать?

Бежать?

Забраться на дерево? Но я не умею лазить по деревьям! Бабушка категорически не одобряла подобных забав. Спрятаться? Придорожные кусты показались мне достаточно густыми.

Рокот нарастал.

И было в нем что-то такое… механическое? На дороге показались клубы пыли, и я вздохнула с немалым облегчением. Все же не животное — автомобиль. Нет, можно было бы и от него скрыться, но… зачем? Встреча с местными жителями была неизбежна. Так пусть же встречусь я с одним-двумя, которым, сугубо теоретически, могу противостоять, нежели сразу с толпой.

И я убрала револьвер в клатч.

Кое-как пригладила волосы. Расправила платье, которое не только измялось, но и пропотело, покрылось пылью.

Меж тем на дороге возник клуб пыли весьма характерного вида. Он разрастался, превращаясь из облака в желтую песчаную тучу. И в глубине ее что-то посверкивало, громыхало и ухало. С глухим карканьем поднялось воронье, заметались в кустах, которые так и не стали моим убежищем, мелкие пичуги. Рыжая белка стрелой взлетела по стволу…

…то, что ехало по дороге, было машиной.

То есть механизмом.

Но вот вид этого механизма вверг меня в ступор. На что это походило? На противоестественный гибрид трактора, танка и поезда, впрочем, не лишенный некой внутренней гармонии.

Из вытянутого, словно приплюснутого, капота торчал десяток патрубков разной высоты и толщины. Из одних сочился белый дым, из других — красный, а труба с крышечкой время от времени извергала черное облачко копоти. Над нею этаким вороньим гнездом высилась кабина управления, притененная колесом зонта. Нос странной конструкции прикрывала массивная решетка, ощетинившаяся двумя дюжинами шипов.

Я ущипнула себя за руку.

Может, солнцем в голову напекло? Говорила мне бабушка, что не стоит выходить на улицу с непокрытой головой…

Машина не исчезла.

Она приблизилась, и теперь я могла разглядеть и узорчатые колеса, которые проворачивались с явным трудом, и длинное змеиное тело вагона, привязанного к тягачу. И даже черный флаг, вяло трепыхавшийся на ветру.

Со знамени мило улыбался череп с парой перекрещенных костей.

Пираты?

Сухопутные? Нет, звучит безумно, но не менее безумно, нежели само это сооружение. С пиратами встречаться не хотелось, но… может, я что-то неверно истолковала?

Итак, бежать или остаться?

Пока я думала, черная труба выдохнула очередной клубок копоти, который слабым ветерком размазало по дороге. Я закашлялась и приняла решение, пусть рискованное и даже безумное, как этот мир, но… сколько за хвост ни тяни, а до кота рано или поздно доберешься.

И я подняла руку.

Так и стояла, что, признаюсь, далось непросто. Чем ближе подбиралась машина, тем сильней мне хотелось бежать. И дело даже не в чудовищности этого порождения чьей-то безумной фантазии, не в грохоте, издаваемом им, не в вони, от которой у меня слезы на глаза навернулись, — пахло горелым пластиком, бензином и еще отчего-то тухлятиной, но в иррациональном страхе перед тем, кто находился внутри.