Факультет прикладной магии. Простые вещи - Таис Сотер

Сегодня моя добыча — несколько древних монет, чернильница из зеленого стекла и массивное мужское кольцо-печатка с черным агатом. Последнее стоило неимоверно дорого, но я не смогла удержаться, чувствуя, что когда-нибудь сделаю из него по-настоящему мощный артефакт.

Петер немного поворчал, но, получив свои пирожные, вскоре смягчился.

— Знаешь, — сказал он, — как бы ни повернулась наша судьба, я никогда не пожалею, что познакомился с тобой.

Я тепло улыбнулась.

— Не думай о будущем, давай наслаждаться нашими студенческими днями.

Прорыв в моей работе наступил внезапно. К сожалению, вдохновителем был все тот же господин Шефнер, то исчезающий, то появляющийся в моей жизни буквально из ниоткуда. Минуло несколько месяцев с нашей летней встречи. Зимние праздники как раз закончились, последняя сессия у бакалавров артефакторики уже закрылась, и я могла уделить все время своему диплому. Небольшие подвижки у меня были. Так, я наконец разобралась в некоторых механизмах ментального воздействия, которое должен был оказать мой артефакт. Но ни одного рабочего экземпляра на руках у меня не было.

В один из дней, полностью посвященных работе в мастерской, произошла весьма странная встреча. Я лежала вниз головой, закинув ноги на спинку старого прожженного в нескольких местах кресла, которое дед поставил для меня в мастерской в подвале. Когда-то я слышала, что, если кровь приливает к голове, легче думается, а так как мне ничего не помогало, я решила прибегнуть к этому способу. Но, глядя на свои ноги в полосатых чулках и теплые панталоны в горошек, собирающиеся у коленок в миленькие оборки, могла думать только о том, что хорошо бы купить себе какой-то более приличный комплект нижнего белья. Хотя вот чулки меня вполне устраивали…

Двое суток без сна и глинтвейн, который я втихую от дедушки сварила себе на кухне, сделали свое коварное дело, и я так и заснула в столь странной позе с задранными ногами и сбившейся юбкой. А проснулась оттого, что кто-то меня касался. Сначала пробежался пальцами по одной из щиколоток, а затем пощекотал нежную стопу. Я рефлекторно дернула ногой и открыла глаза.

— Я уже второй раз застаю вас спящей. И кстати, хочу сделать комплимент вашим ногам, фрейлейн. Хотя не могу не отметить, что вкуса у вас совершенно нет.

Мартин Шефнер в моей мастерской. Самым беспардонным образом трогает меня за ноги. Наверное, я в аду. Опустив ноги и сев в кресле, чинно расправила на коленях юбку, избегая смотреть магу в глаза.

— Кто вам разрешил вот так врываться в мою мастерскую? — спросила хрипловатым после сна голосом.

Шефнер уселся на подлокотник кресла, с интересом меня разглядывая.

— У вас лицо все красное, — заметил он.

— Кровь прилила.

Установилось несколько неловкое молчание. Я не выдержала первая.

— Вы не ответили на мой вопрос!

— Мастер Вернер сказал, что у вас проблемы с дипломной работой. И что она косвенно связана с менталистикой. Я решил, что, возможно, смогу быть вам полезен. Давайте-ка я посмотрю на ваши безделушки.

Может быть, как мастер я еще не состоялась, но к своему труду относилась со всей серьезностью. Слово «безделушки» царапнуло, заставив поморщиться.

Судя по всему, мой вид был более чем красноречив. Но Мартин Шефнер, вместо того чтобы извиниться за то, что задел мои нежные чувства артефактора, неожиданно обрадовался.

— Вот вы на меня и посмотрели! Так в чем проблема?

— Вы все равно ничего не поймете, — пожала я плечами. — Дело не в ментальной составляющей, как мне думается, а в сложности наложения чар. Никакие не подходят.

— Позвольте мне самому судить.

Я кивнула на стол.

— Смотрите, все ваше.

Шефнер повертел в руках глиняные болванки, покопался в схемах и записях, в которых я отражала все свои неудачные работы. А затем вновь вернулся к образцам, на которых еще оставались обрывки ментальных чар.

— Вот оно! — наконец сказал он торжественно, снимая лабораторные очки. Этот жест и его улыбка напомнили мне Петера. Удивительно, а раньше мне казалось, что между ними нет никакого фамильного сходства.

— И что же? — я подперла подбородок ладонью, скептически глядя на главу СБ. Нет, думаю, человек он умный и менталист отличный, только артефакторика работает абсолютно на других принципах.

— Длина ваших заклинаний… точнее чар. Так ведь у вас говорят? Вы привыкли помещать в достаточно небольшой предмет большой массив чар.

— Так не говорят, — заметила я.

— Не важно, — он отмахнулся. — И судя по вашим формулам, цепочки чар у вас достаточно длинные и сложные. Но ментальная магия не любит… как бы понятнее выразиться… тесноты. Заклинания менталистов всегда гибки, просты и многочисленны. Но при этом связаны друг с другом, как лоскутное одеяло. Поэтому вам нужно, во-первых, отказаться от небольшого материального носителя, во-вторых, сменить рисунок чар.

Лоскутное одеяло… Сравнение Шефнера натолкнуло меня на идею. Нет, она приходила ко мне и раньше, но я отказалась от нее из-за сложности ментальных чар, которые просто рассыпались у меня под рукой. Но если действительно не делать четкой последовательности, а позволить чарам запускаться одновременно, сделав их при этом менее энергоемкими…

— У вас взгляд остекленел. Судя по всему, я вас уже потерял.

Я очнулась и с признательностью посмотрела на Шефнера. Он меня даже раздражать перестал.

— Ах да, если у вас получится с этим артефактом невидимости, то ваше изобретение засекретят.

Благодарная улыбка сползла с моих губ. Светлый ореол вокруг головы Шефнера как-то сразу потух, а лицо с резкими чертами перестало казаться благородным и умным.

— Вы собираетесь прибрать мою работу к своим рукам?

— Либо мы, либо военное министерство. Во втором случае они еще и вас заставят на них работать. А это ведь не то, что вы хотите, София?

Мне отчего-то стало не по себе.

— Д-да.

— Тогда не привлекайте слишком много внимания.

Он предупреждал меня? Предлагал намеренно завалить работу? Но я все равно могу перейти на пятый курс, так как даже мои предварительные расчеты представляли научную ценность. Правда, при этом в глазах преподавателей — да и своих — я так и останусь посредственностью.

Вот только, по словам Шефнера, если у меня все получится, о независимости мне придется забыть. Меня заставят подписать контракт, и будет верхом везения, если он окажется не пожизненным.

— Почему вы мне это говорите?

— Ради вашего дедушки. Он потерял свое здоровье, работая на государственной службе. Вам, София, это совсем ни к чему. Впрочем, в случае принятия вами решения я за вами пригляжу. Вы мне интересны.