Правила обольщения - Кэтрин Каски

– Продолжаю. – Мередит пригвоздила тетушку к месту самым серьезным из своих взглядов. – Разве вы не понимаете? Я должна продолжить свои расследования. После почти трех лет тяжелой работы мое «Руководство» практически закончено. Осталось провести эксперимент с лордом Лэнсингом, самым известным повесой, в качестве субъекта – и я завершу книгу до конца этого сезона.

Несмотря на кажущуюся внимательность, распутник всегда ставит на первое место лишь себя и свои потребности.

– Юпитер, Лэнсинг, что, черт возьми, с тобой приключилось?

Александр моргнул и взглянул на долговязого посетителя, который стоял в сумерках фойе городской резиденции Лэнсингов на Гросвенор-сквер, потягивая бренди.

А, Джорджи Чемберз… или, точнее, лорд Риддл, раз уж его дядюшка почил на прошлый Михайлов день, сделав племянника виконтом. Чертовски сложно запомнить изменение его статуса. Слишком быстро все менялось в последние дни.

– Джорджи, бесполезный ты чурбан, с чего это ты пьешь здесь мой бренди? Кредиторы снова устроили засаду у твоих дверей? – Несмотря на положение в обществе, для Александра он всегда будет просто Джорджи, близким другом со времен их обучения в Итоне и до недавних пор напарником в дегустации всего самого лучшего в Лондоне, будь то бренди, женщины или высокие ставки при игре в фараон.

Джорджи рассмеялся:

– Едва ли. Всего лишь подумал, что смогу убедить тебя затеять сегодня вечером легкий кавардак, но, судя по всему, ты начал без меня. Выглядишь просто отвратительно. Что произошло?

– Ты не поверишь, если расскажу, – улыбнулся Александр. – Поэтому предпочту не рассказывать.

Скинув свой пыльный синий плащ на подставленные руки внимательного слуги, Александр проследовал за Джорджи в библиотеку и взял бокал с бренди, который протянул ему друг… бренди из его собственных запасов.

– Однако как ты умудрился так испортить свой камзол, друг мой? – Джорджи поднял свой бокал и с громким звуком осушил его до последней капли. – Наконец-то не удержался на спине своего черного чудовища? Или какой-то везучий дамский негодник, муж, неожиданно вернулся домой и вышвырнул тебя из окна ее спальни?

Александр рассмеялся бы, не будь ему настолько больно. Держа в одной руке круглый бокал с бренди, другой он осторожно ощупывал пострадавшие ребра.

Кто бы мог поверить, что падающая женщина способна нанести такой урон? Мисс Мерриуэзер не была крупной девушкой. Когда он поднимал ее над седлом, его пальцы едва не сошлись на ее узкой талии, хоть девушка и оказалась слегка тяжелее, чем он ожидал.

Затем он припомнил вид пышных бедер, показавшихся из-под сбившихся юбок, когда она лежала на нем в Гайд-парке, и правый уголок его губ приподнялся в понимающей улыбке.

Он не отказался бы ощутить эти ножки, обхватывающие его талию. Совсем не отказался бы.

И как только распутная мысль возникла в его мозгу, Александр поднял взгляд на портрет отца, висящий над каминной полкой, и тут же раздраженно выдохнул. Беспечные дни его жизни закончились, верно?

Да будь все проклято! В особенности отец и его высокомерные ожидания.

Когда он поднес бокал к губам, что-то защекотало палец. Александр опустил глаза и заметил рыжий волосок, обвившийся вокруг безымянного пальца. Он улыбнулся, вытаскивая это из-под золотого перстня и вспоминая горящие голубые глаза, глядевшие на него из-под сбившихся медных локонов.

– А-га! – Джорджи выхватил волосок из его пальцев. – Я так и знал! Это была женщина! – Он поднес волосок к своим серым глазам, внимательно его рассматривая. – К тому же, судя по всему, рыжая.

Джорджи снова развернулся к Александру, и его густые рыжеватые брови сошлись над ястребиным носом.

– А я-то думал, что ты предпочитаешь светловолосых красоток, друг мой.

– Но это ведь уже не имеет значения, верно? – Александр рухнул в мягкое кресло у камина, вытянул ноги, опираясь каблуками о ковер, и уставился на пыльный носок своего сапога. – Ныне я вынужден подчиняться правилам, которые диктует старик.

Джорджи издал тонкий смешок:

– Но он же наверняка не запрещал женщин. Я хочу сказать, у мужчины ведь есть потребности.

– С тем же успехом он мог бы их запретить. – Александр откинулся на спинку кресла и поболтал темно-янтарную жидкость в бокале. – Мне разрешено ухаживать за достойными женщинами с целью дальнейшего брака.

– И больше никаких вечеров с актрисами?

Александр покачал головой.

Джорджи моргнул:

– И никаких дней со скучающими женушками?

– И утро с веселыми вдовушками мне тоже больше не встретить. Похоже, мне суждено стать идеальным джентльменом. – Александр печально вскинул руку и покрутил пальцами сначала в одном направлении, затем в другом. – Иначе я потеряю все это. Наследство. С чем я не могу смириться ни за что. Он и без того уменьшил мое месячное содержание до… Скажем так, мне едва хватает на одежду.

– Чтоб меня! – Джорджи сочувственно выдохнул. – Как-то слишком сурово.

– Проклятая статейка в «Таймс». С кем я сплю – это мое дело, и больше ничье.

Джорджи вскинул бровь:

– Она была женой члена Палаты общин. Ты устроил большой переполох, друг мой. Даже я был шокирован, прочитав об инциденте.

– Вот и мой отец тоже. Затем он вбил себе в голову, что, контролируя мои средства, сможет контролировать мое поведение. – Александр испустил долгий вздох. – Как ни печально, в этом он оказался прав. У меня нет другого выхода, кроме как подчиняться его желаниям, пока старик не упокоится от одного из десятка своих придуманных недугов и не переступит порог смерти. До тех пор, – Александр прочистил горло и насмешливо отсалютовал бокалом портрету, на котором его тяжеловесный отец восседал на огромном вороном коне, – Александр Ламонт, беспечный повеса и светский франт, будет известен как лорд Лэнсинг, скучный джентльмен.

– Но прекрасно одетый скучный джентльмен, милорд, – добавил сиплый голос из коридора.

Александр поднял взгляд на своего слугу, мистера Херберта, входившего в библиотеку с новым камзолом.

– Прошу, поднимитесь, милорд.

Александр оценивающим взглядом прошелся по бутылочно-зеленому сюртуку.

– Это же не тот, что с латунными пуговицами, верно, Первый?

Первый – он звался так потому, что этот мистер Херберт был первым из троих братьев Хербертов, которые вошли в обслугу Александра, – опустил свой тонкий бледный нос, покрытый красными крапинками.

– Милорд, это новый камзол вместо того, который вы оставили дома у друга в начале месяца.

– Ах, да. Оставил у леди Фосетт, если быть точным.

Александр поднялся, несколько медленнее из-за саднящих ребер, и натянул темно-зеленый камзол на свои широкие плечи.