Лёлек и Болек в Индонезии - Эдуард Павлович Петрушко

мощными челюстями может стать неприятной неожиданностью, но она безопасна. На ночь рыба образует желеобразный кокон – защиту от паразитов и хищников. По запаху ее найти не может даже сверхчувствительная мурена.

Возвращаемся. После утреннего неожиданного дождя влажность достигла критической нормы – одежда и постель мокрые, на острове парит, в бунгало турецкий хамам.

– Живем как бабуины в джунглях. – говорит Игорь и нервничая, как зверь, мечется по бунгало. Надеть нечего, постель как лужа. Ни встать, ни лечь.

– Терпи, казак, привыкай, ты в раю. – и выхожу на веранду полюбоваться уходящим красным солнцем, кажется, что бамбуковые бунгало вот-вот загорятся от его необычного цвета. Игорь выходит следом, замираем, глядя на фантасмагорическую картину.

VI

Стараемся максимально полезно использовать прохладные утренние часы, пьем чай, общаемся, гуляем по пирсу, рассматривая многочисленных подводных обитателей, живущих прямо под ним. Днем все цепенеет от жары и двигаться не хочется, на погружения выходим, как на подвиг в мирное время.

Очередной утренний двойной дайв. Небольшие рифовые акулы проходили мимо, косились на подводных гостей, громадные Наполеоны стояли рядом и не собирались уходить, показывая, кто в воде хозяин. Кораллы необыкновенно красивы и выглядят как деревья, занесенные с других планет. Маленькие полипы на ветвях коралла переливаются, словно игрушки на новогодней елке.

Между погружениями нас высаживают на небольшом живописном острове попить чаю и перекусить. Дикий остров словно накинул на себя зеленое одеяло из пышной растительности, в которой щебечут невидимые птицы. Аборигены накрыли импровизированный стол на большом камне, засыпав его булочками и бананами. Бросив нас, как игрушечного медвежонка с оторванной лапой, уплыли за баллонами.

Эрик, глядя вслед удаляющейся лодке, говорит:

– Начнем в Робинзонов играть, кто будет Пятницей? – и жует небольшой ярко-желтый банан.

– Пятница-развратница, остров маленький, даже обезьян нет – булочки доедим и начнем друг друга хавать. – отвечаю я.

– Вон ящерица побежала, продержимся. – замечает Эрик, аккуратно, по-европейски кладет шкурку от банана в ящик с едой.

Игорь, как влюбленный подросток, полез на скалу нацарапать банальную надпись с двумя именами и сердечком.

– Ну вот, русские приехали на необитаемый остров и надо его обязательно исцарапать. – говорит в шутку живущий в Таллинне Юра – невысокий плотный мужчина в очках, путешествующий со своей супругой.

– Я ж только ил с грязью стер, дождь пройдет и все смоет. – оправдывался Игорь, слезая со скалы.

Фотосессия на фоне умопомрачительных пейзажей, я как мог позировал – изгибался и принимал физиологически сложные позы. Игорь в теньке спорил с Эриком и Юрой о войсках НАТО в Прибалтике и требовал их вывести, причем немедленно. Степенный Эрик заметил:

– Нас мало, и служим для галочки 8 месяцев, рядом с мамой. А у вас танков 10 тысяч.

Игорь горячился и заявлял, что мы будем обходится дешевле, чем НАТО с ее Абрамсами, и защитим Прибалтику даже от НЛО.

– Причем все обойдется значительно дешевле того оброка, который вы платите Североатлантическому союзу. – заявил вошедший в раж Игорь.

Послушав смешной политизированный разговор на необитаемом острове, тоже зачем-то полез на скалу. Поросший деревьями склон был достаточно крутой, ветки хлестали по лицу, взмок, едкий пот жег глаза. Нашел уступ, присел. Бирюзовый океан своим необычным цветом приятно радовал глаз, острова, обильно поросшие зеленью, манили и просили остаться. Совсем рядом вынырнула ящерка, испугав меня, будто это была не маленькая рептилия, а гиена. Похлопав черными глазами, расположилось рядом на камушке, не обращая внимания на необычного соседа. Сидим вдвоем балдеем.

Через десять минут приехали инструктора, группа начала грузиться в лодку на второй дайв, Игорь замечает, что меня нет, и поднимает панику. Папуасы забегали по берегу, заглядывая в расщелины, громко переговариваясь. Молчу, ящерица тоже.

Встревоженный Игорь выходит из лодки, всматривается в заросли и истошным голосом зовет:

– Хватит издеваться, вылезай, а то бросим тебя, Бармалея, будешь листья жевать.

Спуск вниз был тяжелей, поцарапав ногу, называю себя мудаком и сажусь в лодку на второй дайв.

Видим большую мурену, похожую на толстую змею. Она удобно расположилась в расщелине рифа и с полуоткрытым ртом наблюдала за нами. Большие зубы мурены не позволяют челюсти сомкнуться, поэтому она вынуждена постоянно скалиться, придавая себе грозный вид.

Неоднократно слышал о нападениях мурен на дайверов и об их якобы агрессивном нраве. Читал истории о том, что царь Нерон, прославившийся своей жестокостью, бросал рабов на съедение муренам, развлекая своих гостей. Однако мурена достаточно спокойна и пуглива, и ее можно даже осторожно погладить.

Отныряв два дайва, решаю больше в воду не ходить и беру себе пару бутылок пива. Высокая температура – влажность, а душа зашептала: займи, но выпей. В отеле только пиво по цене урана и ненужная кока-кола. С собой ничего из спиртного не брали. Пиво, как нектар, приятно омыло организм, но этого русскому человеку мало. Захотелось праздника, задумываюсь.

Ранее обращал внимание на Юру и Олега Полозкова, бывшего военного, оставшегося после развала Союза на ПМЖ в Эстонии. Два друга, которые, несмотря на отсутствие алкоголя на острове, по вечерами были неестественно веселые и надолго засиживались на пирсе под фонарем, откуда доносился смех и музыка. Понимаю, что они в последний раз смеялись без водки только в школе, разрабатываю план присоединения к группе. Олега Полозкова я знал с Мальдив, компанейский парень и рыбак, всегда ездивший на дайв-сафари с промышленным запасом спирта, которым всегда делился.

Вступаю в переговоры и предлагаю взамен этанола закуску и по прилету на Бали отдать аналогичное количество выпитому вискарем. Не вопрос, меня принимают в команду островных выпивох. Ближе к вечеру прошу Юру приности мне 300 грамм разбавленного спирта. Холодной воды в бунгало нет, разбавленная жидкость была теплая, пугала мутным цветом и запахом. Как тяжелоатлет перед рывком штанги очень долго готовлюсь к вливанию неприятного напитка в организм. Несколько глотков, всего выворачивает, трясёт, как старые жигули на ухабах, задерживаю воздух, жидкость рвется наружу. Идет борьба, по напряжению схожая со схваткой дагестанских борцов. С трудом удерживаю спирт внутри тела, выдыхаю и не спеша закусываю салом, которое по ценности на острове не уступает спирту. Тяжело, аж вспотел. Игорь смеется и комментирует:

– Со стороны можно подумать, что ты уксус пьешь, зачем так себя мучать. И мы договорились не пить на дайве. На Бали переместимся, а там зажигай.

– Не дрейфь, Петруха, прорвемся. – говорю я, накрываемый приятной алкогольной волной, поднятой