Рассыпала снег ночь - Екатерина Флат

— Ну да, конечно, ты меня вообще не знаешь, но тебе, естественно, виднее, что и как, — мое раздражение нарастало, как снежный ком.

— Я не знаю тебя, но зато я разбираюсь в жизни.

— Это еще очень большой вопрос, — одарив его на прощание гневным взглядом, я встала и сняла с трехногой витой вешалки свое пальто.

Мое намерение гордо уйти оборвалось еще до первого шага.

— Ты его ни разу не видела, — Макс достал еще одну сигарету и задумчиво крутил ее пальцами, словно то, что он говорил, было на ней написано.

Я по инерции снова опустилась в кресло. Озвучить ошарашенное «откуда ты знаешь?» не успела.

— Все просто, — он словно прочитал мои мысли, — ни одному человеку так не радуются, как выдуманному. Просто потому, что придуманный образ идеален. Даже то, что прилеплен он к конкретному индивиду, не умаляет его идеальности. Ведь любому, даже самому неблаговидному поступку можно найти логичное объяснение, если верить в непогрешимость «прекрасного принца». И для тебя же лучше, чтобы вы никогда не встретились. Подсознательно ты не хочешь этого, прекрасно понимая, что, став реальным, идеальный образ мгновенно потухнет. Лишь на расстоянии в него можно верить, — Максим несколько секунд помолчал, его спокойствие граничило с равнодушием. — На самом деле это те же рыночные отношения. За иллюзию каких-то там великих чувств ты готова заплатить своим последующим разочарованием.

Я не удержалась и презрительно фыркнула. Наверное, все состоятельные люди мыслят денежными категориями, даже когда речь идет об искренних чувствах. Я вот ни мгновения не сомневалась, что наше с Сергеем чувство — самая настоящая любовь.

— Если тебя послушать, то все на свете продается и покупается, — моя язвительность рвалась наружу.

Максим даже на мгновение растерялся и вполне серьезно спросил:

— А ты что, думаешь нет?

— Естественно, нет! — возмутилась я.

Он смотрел на меня со столь искренним любопытством, словно мой портрет напечатали на стодолларовых купюрах.

— Слушай, ты как с такими детсадовскими представлениями вообще жить собираешься? — Макс покачал головой. — Ну назови мне то, что я не могу купить.

— Любовь, — с вызовом выпалила я. — Настоящую, искреннюю любовь.

— Мы говорим о том, что существует, — снисходительно поправил меня он, — а вопрос существования любви оставь философам. Я не знаю, что ты под этим высокопарным словом подразумеваешь. Но если то же, что и я, то это запросто продается. Купить можно любую из вас.

— Вообще-то это уже оскорбление, — жутко захотелось ему чем-нибудь врезать. Как вариант — фигурной пепельницей, стоявшей на столе.

— Это факт, — Максим говорил абсолютно серьезно, окинул беглым взглядом зал. — К примеру, видишь за столиком в центре двух девушек? Сколько, по-твоему, стоит каждая из них?

Указанные им девушки были особо ничем непримечательны. Примерно моего возраста. Кудрявая брюнетка и блондинка со стрижкой под каре. Именно их я отнесла к «гламурным барышням». В любом случае на девиц легкого поведения они не походили.

— Так они, что ли… — я растерялась.

— Нет, уверен, представительницами древнейшей профессии они не являются. Но при этом цена каждой из них, — Макс на секунду задумался, — долларов сто, не больше.

— Это как тебе удалось высчитать? — я совершенно не понимала его логики.

— Вот представь, знакомлюсь я с одной из них в клубе, — охотно пояснял он, — немного обаяния, пара коктейлей, слово за слово и часа через три она сама предложит поехать к ней. Итого, считай, она обойдется мне: стоимость выпивки плюс затраты на бензин. Я и говорю, максимум сотня.

— Но не все же девушки такие легкомысленные, — возразила я.

— Конечно же, не все, — с готовностью согласился Макс. Но не успела я торжествующе заявить: «Я была права!», как он продолжил:

— Видишь, третий столик справа от входа, шатенка в брючном костюме?

Неподозревающая о столь пристальном к себе внимании девушка задумчиво листала страницы ежедневника, изредка отпивая кофе из изящной чашечки. На вид шатенке было лет двадцать, при этом я интуитивно понимала, что на самом деле больше, просто она выглядит хорошо. Так что реальный ее возраст, скорее всего, значился на отметке двадцать пять. Тщательно уложенные волосы, стильный бежевый костюм на точеной фигуре и, главное, некая аура серьезности и самодостаточности.

— Вижу, и что? — я перевела взгляд на Максима. — Она ведь явно после пары коктейлей тебе на шею не кинется.

— Конечно, нет, — он кивнул, — она обойдется гораздо дороже.

Я даже опешила. Стало очень обидно за незнакомую девушку.

— Она не такая! — возмутилась я.

— Не такая — это не какая? — развеселился он. — Не продажная, ты хотела сказать? Увы, Лер, ты ошибаешься.

— Не верю, — я упорно стояла на своем.

— Смотри сама. Допустим, каким-то образом мы с ней знакомимся. Приглашаю ее вот так же на чашечку кофе, потом через некоторое время, к примеру, в театр или на выставку. Плюс цветы, плюс прогулки по набережной и паркам, плюс обеды-ужины в дорогих ресторанах. Месяца через два такой обработки на какой-нибудь символический праздник типа Восьмого марта покупаю путевку, к примеру, в Ниццу, ну или куда там она мечтает. И можешь не сомневаться, я получу, что хочу. Конечно, обойдется мне это дорого. Да и конечная цель, быть может, того не стоит, но сам процесс достижения ее интересен.

Вообще-то я — девушка очень мирная, но уже второй раз за последние несколько минут мне дико захотелось ему чем-нибудь врезать.

— Это подло! — гневно выпалила я. Если бы моим взглядом можно было убить, Максим бы уже раз двадцать помер.

— Что именно? — невинно поинтересовался он, щелкнув зажигалкой.

— Она же будет верить в искренность твоих чувств! — у меня даже в глазах защипало от обиды за неизвестную девушку. — А для тебя — это всего лишь игра!

— Но факт остается фактом, купить можно любую, — Макс выдохнул ароматный дым. — О, наш кофе несут, — его серые глаза блеснули. — А хочешь пари?

— Какое? — я наблюдала за медленно приближающейся официанткой.

— Я ей сейчас сделаю, так сказать, непристойное предложение, — он хмыкнул, — и она обязательно согласится.

— А если нет? — быстро спросила я.

— Куплю тебе что-нибудь, — он равнодушно пожал плечами, — ну там мобильник нормальный, к примеру.

— Ноутбук, — потребовала я, моя обида за всех женщин мира возжаждала отмщения и компенсации морального ущерба.

— Договорились, — Максим и бровью не повел.

Чинно вышагивающая девушка в униформе наконец-то добралась до нашего столика и аккуратно поставила перед нами чашки.

— Что-нибудь еще? — с дежурной тенью вежливости на каменном лице поинтересовалась она.