Измена. Бес в ребро - Лана Полякова

шкафа свою блузку на завтра, на работу. В шкафу висели и Сережкины вещи.

Вот костюм, в котором он , такой красивый, что захватывает дух. Он был в нём, когда открывал торжественно свой последний филиал. Я уткнулась носом в ткань подкладки пиджака и втянула родной и знакомый запах.

Как теперь жить без него?

Мы немножко перестраивали нашу квартиру и у нас теперь три изолированные комнаты. Две для девочек и одна наша. С широкой кроватью. И как я не меняла постель и не перестилала эту кровать, она всё равно помнила Сережкин запах. Он мерещился мне повсюду. В ванной, в коридоре. В комнате просто всё, всё пропахло, пропиталось им. А если закрыть глаза, то моментально вспоминается, что было в этой комнате.

Как мне тебя забыть?

Я складывала его вещи, чтобы убрать их с глаз. И плакала. Меня, то накрывало нашими воспоминаниями, то яростью на него.

Как он мог всё испортить!

А когда я взялась за его домашние джинсы, чтобы убрать их подальше, то я провалилась , как в яму, в воспоминание. Как я дрожащими от возбуждения пальцами пыталась совсем недавно, в прошлой жизни, расстегнуть эти проклятые штаны. И как нежно мой Серёжа целовал меня при этом. Кутая, согревая, обволакивая собой. И что он мне шептал при этом. И тут же. Молнией в сердце. Понимание. А ведь в это время у него уже была эта… Наташа.

За что он так со мной?

За такое долгое время, что мы были вместе, мы настолько вросли друг в друга, так привыкли быть вместе, что он был моим естественным продолжением. Мне казалось, что он понимает меня и принимает как часть себя.

Я не представляла себя без него. Я привыкла, что он всегда есть. К ощущению его силы и мощи за моею спиной. К постоянному чувству причастности друг к другу. Всегда, чтобы я ни делала, у меня в сознании было его присутствие. А что Серёжа скажет по этому поводу? А что он подумает обо мне? А как Серёжа отреагирует на это? А что Серёжа почувствует? И даже сейчас, сидя на полу в обнимку с его джинсами, я краем сознания думала, что у Серёже нельзя нервничать и не стоит ему видеть меня в слезах.

Как выгнать тебя из моего сердца? Как вырезать тебя из себя?

Это словно жить дальше без руки. Или без ноги. Без части себя.

Ведь говорят же не зря, что чем больше вкладываешь в человека, тем больше проникаешь в него, врастаешь, любишь. Оттого, что он уже часть меня.

Или я тебя придумала, Серёжа?

Спать в нашей общей постели было невыносимо. Нереально уснуть, зная, что никогда больше он не обнимет меня. Ужас происходящего накрывал меня в нашей кровати так ощутимо, что я задыхалась, захлёбывалась его запахом.

В нашей квартире большая кухня. Двенадцать метров и балкон. Балкон мы утеплили и на нём стоял небольшой диван.

Я любила рано утром, закутавшись в плед, пить свой первый кофе тут, на балконном диванчике, открыв окна на ещё сонный город.

Вот тут я и устроилась спать. Собрала себе гнездо из гостевых подушек и пледов, которыми не пользовался Серёжа, и свернулась комочком.

Ждать.

Оля уже давно заснула. А Иры всё не было. Что-то она сильно задерживается. Я звонила ей . Вначале она не брала трубку. После телефон был недоступен.

Было около часа ночи, когда в замке входной двери послышались странные звуки. Будто кто-то не может попасть в замочную скважину ключом. То шуршит, то скребётся в дверь. Кто это?

Серёжа?

Девятая глава

Сегодня утром, после бессонной ночи, я собиралась на работу с особой тщательностью. Я работаю с людьми, и они не виноваты, что моя жизнь разваливается. Поэтому выглядеть я должна хорошо. Патчи, холодная вода, чай на глаза. Аккуратный макияж, приличная длина юбки. Я стояла перед большим зеркалом и привычно закалывала свои волосы в низкий узел. Разглядывала, достаточно ли хорошо я проутюжила светлую блузку.

Вот что не люблю делать — так это утюжить бельё.

— Мам, нам нужно поговорить, — Ира подошла неслышно и встала за моей спиной. — Дочь, не сейчас. Я хотела с тобой поговорить вчера вечером, но ты пришла поздно, откровенно пьяная. И я не стала затевать разговоры ночью. Но у меня есть что тебе сказать и что у тебя спросить. Давай отложим наш разговор на пару дней. В мой выходной мы и поговорим. Как раз будет воскресенье и тебе не нужно никуда бежать. Или у тебя что-то срочное? — ответила я, вынимая шпильки изо рта. — Я … мам, я ... — Я не обижаюсь, Ира. Мы реально должны с тобой обсудить наше будущее. Я всегда тебя пойму и всегда тебе помогу, чем смогу. Ты пока обдумай, что ты хочешь. Зачем ты учишься. Что происходит вокруг тебя, — прервала я её мычание.

Мне нужно быть собранной и спокойной. Ни к чему сейчас разборки. Я подхватила свою сумочку, плащ и обувшись, в удобные туфли сбежала из дома. Пока Ира не сформулировала что-нибудь.

На работе, переобувшись в каблуки, я до обеда и не присела. Всё бегала по этажам. Зато, ни одной мысли о личном не было. Ближе к вечеру меня выловила моя подруга Марина — Лен, что с тобой? Ты носишься, как будто приехала проверка, или ты первый день на работе? — со смехом спросила она и, взяв под руку, повела меня обедать к себе в кабинет.

Маринка — жгучая красотка, яркая , рыжая, острая на язык, роковая красотка. Шлейф разбитых сердец за ней и всегда позитивный настрой. Она так понимающе смотрела на меня , что я не выдержала и поделилась с ней своей бедой.

— И ты выгнала изменщика за порог? — спросила она

— Но не могу же я продолжать жить с ним дальше! — воскликнула я.

— Почему? — Маринка взяла со стола ручку и начала ловко вертеть её между пальцами.

— Противно, Марин. Предал. Я до сих пор чувствую себя вываленной в грязи, — ответила я, откидываясь на спинку офисного кресла.

— Он хотел уйти? — Продолжала спрашивать подруга, не прекращая вертеть ручку.

— Он