Новенькая для мажора - Елена Чикина

прижалась к стене всем телом, словно надеясь просочиться сквозь нее. Опустила голову.

― Что тебе нужно от меня?

Руслан сжал мой подбородок горячими пальцами. Заставил посмотреть ему в лицо.

― Не надейся, не то, о чем ты подумала.

Криво ухмыльнулся, оглянул меня с легким презрением. Небрежно приподнял одну из оборок на моей давно вышедшей из моды блузке.

В душе поднялась злость, ненависть… но на глаза навернулись слезы.

― Мне нужно от тебя то же, что и от всех остальных. Чтобы ты делала то, что скажу, не больше и не меньше. Арина Голубева, ― произносит мое имя с какой-то странной насмешкой, ― вижу, ты очень хочешь подружиться с Денисом Авериным. Так вот, чтобы я больше не видел тебя рядом с ним, усекла?

Грубо отпускает мой подбородок.

― Кивни, если поняла, чего я хочу от тебя.

Продолжаю стоять неподвижно. Знаю, что у меня нет выбора… и все равно что-то внутри отчаянно сопротивляется этой тирании. Разве я не обещала самой себе поступать так, как считаю нужным, а не так, как от меня требуют другие люди?

Выражение на его лице меняется. Становится пугающим, дьявольским. Магнитное поле, исходящее от него, усиливается в сотню раз.

― Тебе повезло, что я вообще заговорил с тобой. Обратился с просьбой, сам, лично, вместо того, чтобы поручить это одному из парней. Ты кто такая? Ты грязь под моими ботинками, ― взгляд черных глаз парализует. ― Делай, что говорю, и может, дотянешь до выпускного.

Сердце бьется на уровне горла. Я задыхаюсь. Изо всех сил пытаюсь сбросить с себя это наваждение.

― А если не стану?.. ― с трудом удается произнести.

Чувственные губы медленно раздвигаются в улыбке.

― Ну, ты же умная девочка, ― в глазах загорается темный огонь. ― Сама догадайся, что тогда будет.

Внезапно дверь за его спиной открылась, и в нее вошла Катя.

Оглянувшись на секунду, Руслан снова перевел на меня свой обжигающий ледяной взгляд. Коснулся моей щеки, будто бы ласково…

Затем развернулся и покинул нашу комнату, не сказав больше ни слова.

* * *

Я все так же продолжала стоять, прислонившись к стене. Мыслей в голове не осталось, душой завладело странное ощущение опустошенности. Изнутри я вся онемела.

― Что, новенькая, коленки дрожат, ноги подгибаются? Бабочки в животе покоя не дают? Ждешь, не дождешься, когда Орлов тебя, хорошую девочку, портить начнет? ― язвительно усмехнулась соседка. ― Ты же не рассчитываешь на что-то серьезное? Даже ты не можешь быть так наивна. Наш Руслан птица не твоего полета. Где ты, а где он?

До меня не сразу дошло, о чем она говорит.

― Я… у меня есть парень.

Как будто это было единственной причиной, по которой все, что сказала Катя — полная чушь.

― Че, правда, что ли? ― она фыркнула.

Я обхватила себя руками. Мое тело била мелкая дрожь.

― Катя… ты не знаешь, на что способен Руслан Орлов? ― этот вопрос вырвался у меня помимо воли.

― На что способен? ― девушка замерла на секунду с ночнушкой в руках. ― Не знаю. На все. Или почти на все. Считает себя неприкосновенным, да это так и есть — его отец миллиардер, совладелец этой школы. А что?

Я покачала головой.

Неужели она не заметила, каким взглядом он смотрел на меня? Если от чего-то у меня и подгибаются ноги, так это от страха.

Достав его из сумки, я сжала свой телефон в ладонях. Позвонить маме с папой, попросить их забрать меня отсюда? Взять с собой в командировку… Пусть у меня начнется рак кожи, пусть зрение еще сильнее испортится! По сравнению с тем, что меня ждет здесь, это просто ерунда.

Мне всегда казалось, что родители надо мной слишком трясутся, слишком сильно опекают, не дают и шага спокойно ступить.

Но сейчас больше всего на свете мне хотелось оказаться рядом с ними, в их объятиях.

Переодевшись в пижаму, залезла в свою новую постель, закуталась в теплое пуховое одеяло. Но так и не смогла почувствовать себя в безопасности.

Родители улетают через несколько дней… В случае чего, мой папа смог бы оформить билет еще на одного ребенка.

Сбегу я при первых же трудностях или нет?

Сейчас я и сама не смогла бы ответить на этот вопрос.

* * *

Проснувшись на следующий день по будильнику, я как-то сразу поняла, что слишком переволновалась вчера.

Ну, серьезно, что Орлов может мне сделать?

Он ведь просто метил территорию, угрожал, требовал подчиниться. Но ведь я и не собираюсь лезть на рожон. Просто постараюсь больше не привлекать его внимания, вот и все. И правда, где он, а где я? Какое ему может быть до меня дело? Да никакого!

Подбодрив себя таким образом, я пошла в душевую, которая была у нас общей на весь этаж. Другие девчонки уже были там, приводили себя в порядок, чистили зубы, укладывали волосы. Первым делом я надела контактные линзы, затем отправилась мыть голову.

― Ты ведь Арина, верно? ― улыбнулась мне вчерашняя изящная шатенка. ― А я Дина. Не советую пользоваться этой розеткой. Бьется током, и от нее приборы перегорают.

― Ой, спасибо большое! Приятно познакомиться!

Я включила фен, воткнув вилку в соседнюю розетку, и дальнейшего продолжения разговор не получил. И все равно, приветливость этой девушки показалась мне добрым знаком.

Правда, с чего это я решила сдаться при первых же трудностях?

У меня было много причин предпочесть учебу в этой школе поездке в Пакистан, и самой главной из них была возможность получить хорошее образование. Что до посольской школы — как сообщили моему папе, оная там практически отсутствовала. Все обучение состояло в редком посещении учебного пункта и заполнении экзаменационных бланков. Да разве это образование для будущей студентки МГУ?

Быть новенькой — это всегда нелегко. Да и с чего вдруг я затряслась, как перепуганный кролик? Потому что какой-то парень эдак на меня посмотрел и что-то сказал?

Вернувшись в комнату, я надела свою новую с иголочки школьную форму, красную клетчатую юбку, белую рубашку с галстуком и черный пиджак. Вот и еще один повод для оптимизма. Никакой старой немодной одежды, единая форма ‒ буду выглядеть точно так же, как все! Конечно, только во время занятий, вечером все здесь переодеваются каждый во что хочет.

Из общежития мы с Катей вышли одновременно.

― А в каком классе ты учишься?

― А тебе какое дело?