Русская армия в Семилетней войне. Пехота - Ангус Констам

В 1758 г. Восточная Пруссия была очищена от прусских войск и русская армия форсировала Одер: теперь она могла напрямую влиять на ход военных событий. В ходе этой кампании, которая привела к кровавой, но мало что решившей битве при Цорндорфе (25 августа 1758 г.), выявилось одно из главных слабых мест русской армии. Русский опыт войн с турками основывался на избыточном тыловом обеспечении: огромном обозе и ряде укрепленных складов (депо). Теперь же обоз, повозки и маркитанты едва не парализовали всю армию.

Военная коллегия постановила, что в войне с Пруссией снабжение войск является принципиальным фактором, и на попытки решения этой проблемы были затрачены серьезные усилия. Генерал Фермор обнаружил, что громоздкая система снабжения улучшилась уже после того, как он приказал военному комиссару покинуть департамент в Санкт-Петербурге и контролировать ситуацию, состоя при штабе действующей армии. Но несмотря на это, проблемы оставались. Многие армии XVIII в. попросту грабили территории, по которым проходили, но русские предпочли не восстанавливать против себя поляков и пруссаков в оккупированной Восточной Пруссии и оплачивали все поставки продовольствия и фуража. Военные припасы приходилось доставлять из России морем, по рекам и дорогам. За счет военных чиновников, нестроевых и состоявших при армии политиков, дипломатов и священников обоз разрастался еще более. Построенная по опыту войн с турками, армия должна была выделять значительные силы для охраны обоза, в котором на каждый полк приходилось более чем по 300 фур, не считая дополнительных повозок для офицерских припасов и пожитков. Каждая солдатская артель (группа из примерно 10 человек) имела собственную повозку и отряжала человека, который за ней приглядывал. Русская армия, продвигавшаяся по Центральной Европе, очень напоминала армию, действовавшую в южной Украине. Необходимость охраны обозов влияла на диспозицию армии на марше; в результате армия передвигалась в крупных колоннах, напоминавших каре периода кампаний Миниха.

1. Мушкетер армейской пехоты в летней форме

Большая часть сражений, в которых участвовала русская армия в Семилетней войне, происходила летом. Поэтому показанный здесь солдат представляет наиболее типичный образ русского пехотинца в период кампании. Кафтан из плотной шерстяной материи оставлен в полковом обозе, а солдат обходится одним красным камзолом с рукавами. Современники отмечали непривычные красные ряды русской пехоты.

2. Барабанщик армейской пехоты в летней форме

Полковые командиры стали разрешать солдатам в летнее время оставлять кафтаны в обозе еще в период кампаний против турок, в 1730-х гг. Однако в документах того времени оговаривалось, что это не распространяется на полковых барабанщиков, которые должны были носить свои специфические мундиры постоянно. Объяснялось это тем, что барабанщики, во-первых, обозначали центр полка, а во-вторых, передавали приказы командиров. Следовательно, их одежда должна была отличаться от одеяния остальных солдат полка. На барабане изображен двуглавый орел с московским гербом.

3. Мушкетер Апшеронского полка в летней форме

На рисунке показана со спины летняя форма одежды, в камзоле. Хорошо видны способы ношения солдатской шпаги и патронной сумы. Если штык не был пристегнут к ружью, его продевали через кожаные ремни у задней стенки патронной сумы. Волосы заплетались в косу из трех прядей; длина косы строго оговаривалась, как и в других европейских армиях того времени. При летней форме одежды полагались штиблеты белого цвета, но Апшеронскому полку были даны красные, в память о доблести полка, проявленной в сражении при Кунерсдорфе (1759). В этой битве апшеронцы, несмотря на огромные потери, устояли против всех прусских атак, «стоя по колено в крови».

Опыт первых двух лет войны подстегнул русскую военную мысль, а командиры в период европейской кампании приобрели достаточный опыт. Несмотря на попытки высших командиров сводить отдельные полки во временные бригады и дивизии, эта практика не прижилась, в основном из-за того, что в царствование Петра I это делалось лишь от случая к случаю, а новая императрица желала вернуть армию к той, что существовала в годы правления ее отца. Обсервационный корпус Шувалова выглядел странно и был слит с основной действующей армией, что увеличило вероятность конфликтов между российскими командующими на поле боя. Жесткий контроль за действующей армией со стороны Сената (формально — со стороны самой императрицы) иногда ослабевал, что давало командирам большую свободу действий. В результате Петербург по-прежнему указывал, в каком направлении должна действовать армия, а армейское командование само решало, каким образом лучше выполнить полученное указание.

1. Мушкетер Лейб-гвардии Преображенского полка

Первый полк российской армии на протяжении всей войны оставался в Санкт-Петербурге, охраняя столицу от нападения, а императрицу — от интриг и заговоров. В отличие от мушкетеров армейских полков, гвардейцы носили треуголки раннего образца (до 1742 г.), более всего отличавшиеся белыми кистями по углам. Вероятно, обкладка пуговичных петель варьировала по полкам: красная у преображенцев, синяя у семеновцев, светло-зеленая у Измайловского полка.

2. Гренадер Лейб-гвардии Преображенского полка

Эти солдаты полагали себя лучшими во всей российской армии, по собственному мнению, они превосходили даже Лейб-кампанию, которую считали небоевой дворцовой стражей. Наиболее заметной отличительной деталью гвардейских гренадер была гвардейская митра: она была меньше по размеру, но богаче декорирована, чем у гренадер армии. Если гренадеры не участвовали в военном походе, они должны были украшать митру султаном из страусового пера. В отличие от гренадер армии, у гвардейских гренадер для ношения гранат-шлагов была приспособлена патронная сума; для ружейных зарядов использовался поясной подсумок. И сума, и подсумок были богато украшены и несли гренадерские символы в виде пылающих гренад.

3. Обер-офицер Лейб-гвардии Преображенского полка

Большая часть гвардейцев набиралась среди дворян, а все офицеры гвардии были знатного происхождения, причем многие из них помимо военных чинов имели также политические или дипломатические должности. Гвардейские офицеры часто выступали в качестве государственных эмиссаров или наблюдателей и для этих целей могли откомандировываться из своих полков на длительный срок. При церемониальных построениях обер-офицеры гвардии носили древковое оружие — протазаны; показанный здесь экземпляр изображен по образцу хранящегося в Государственном Историческом музее в Москве. На лезвии протазана — вензель императрицы Елизаветы.