Сиэль. Следы на снегу - Алиса Жданова

того, как уверенно рука госпожи Илмон лежала на запястье лорда Эттрейо, взвыло и заскреблось когтями какое-то темное чувство, отчего стало почти физически больно. О Боги…

Так, нужно быстрее доесть. И уйти. Достаточно быстро, чтобы не стать свидетелем чего-то слишком уж личного, но недостаточно, чтобы меня заподозрили в бегстве.

— Госпожа Илмон, вы, кажется, утром прошли мимо шкафа, — обманчиво мягко произнес вдруг дракон, и я, вопреки своему намерению не отрывать глаза от кофейника до конца трапезы, вскинула взгляд на его лицо. Он уже вернул бровь в нормальное положение, и сейчас смотрел на женщину достаточно холодно. — Иначе как объяснить вашу крайнюю степень неодетости? Мне купить вам платьев или поменять служанку? Ступайте и оденьтесь.

Госпожа Илмон тут же одернула руку, словно обжёгшись, а я облегченно выдохнула и даже позволила себе еле заметную улыбку. Слава небесам, мне не придется наблюдать за соблазнением и слушать двусмысленности вместо нормального завтрака!

И это было моей ошибкой. Заметив мою улыбку, женщина побелела от злости, приняв ее на свой счет. Впрочем, она была слишком умна для того, чтобы устроить скандал — и поэтому, поднявшись, степенно поклонилась.

— Прошу извинить меня, — проворковала она, сделав жалобный вид, и тут же удалилась. Успев, однако, у самого выхода обернуться и окинуть меня испепеляющим взглядом. Я неуютно повела плечами — ох, чувствую, что она не успокоится, пока не устроит какую-нибудь гадость.

— А теперь к тебе, Сиэль, — вырвал из раздумий голос господина Эттрейо, и я с готовностью повернулась к нему. Дверь за фавориткой уже успела закрыться, и мы остались одни в столовой. — Как она узнала, что ты — девушка?

Я виновато вздохнула. Точно, госпожа Илмон сказала, что «Сиэль обо всем догадалась». Догадалась, а не догадался. Получается, она не только узнала правду, но и решила поставить об этом в известность.

Я приехала в поместье уже в мужских вещах и с короткой стрижкой с челкой. Но, наверное, для наблюдательной женщины мой маскарад оказался неубедительным. А вчера она и вовсе проверила свою догадку, так сказать, наощупь.

— Она меня облапала, — созналась я. — Вчера. И угрожала.

— Воспитанные люди не говорят «облапала», они говорят «любезно предложила свое назойливое внимание», — привычно поправил меня дракон и нахмурился: — Вчера вечером? Почему она смогла прикоснуться к тебе, Сиэль, если у тебя был с собой меч?

Я вскинула на него неверящий взгляд. Его глаза, серые, как осеннее небо, смотрели на меня с ожиданием.

— А что, можно было обнажить меч? — уточнила я. — Она же ваша… гостья.

Дракон выпрямился, не спеша исправлять мое определение статуса госпожи Илмон.

— Я учил тебя защищаться не для того, чтобы любой мог узнать твой секрет, — холодно отозвался он. — Надеюсь, больше такая ситуация не повторится.

— Да, — обескураженно пробормотала я. — Простите, больше не повторится.

Выходила из столовой я со смешанными чувствами. С одной стороны, меня отчитали. С другой — дали понять, что я могу и ответить госпоже Илмон, если она снова решит подстеречь меня в коридоре.

На миг остановившись, я вдруг улыбнулась. Ох, да пусть отчитали! Самое главное — что женщина теперь должна будет вести себя прилично за столом. И я смогу есть, а не бороться с тем жутким монстром, с той разъедающей внутренности ревностью…

Ревностью? Перед глазами, словно наяву, появилась тонкая рука на широком мужском запястье, многообещающе поглаживающая кожу. Чувствуя себя так, словно вместо кофе хлебнула кислоты, я резко выдохнула и решительно направилась за мечом. Пойду лучше потренируюсь, чтобы выбить дурные мысли. Лорд Каэл никогда не давал мне повода думать, что у него есть ко мне хоть какой-то амурный интерес. У меня нет права ревновать его. Нет права злиться.

Но почему тогда я так зла? И почему, размахивая мечом сегодня утром, мне так хотелось представить перед собой уточенную господу Илмон в розовом пеньюаре?

К обеду я слегка успокоилась, а к вечеру, вымотанная уроками по чистописанию и разбору зубодробильного закона, и вовсе забыла думать об утреннем происшествии. Госпожа Илмон тоже вела себя в рамках приличий, и я уже было подумала, что она решила послушать голос разума и не трогать меня.

Как оказалось, мои надежды были напрасны. Но прежде, чем госпожа Илмон решилась на попытку устранить меня, произошло еще одно значительное событие.

5

Один день среди череды одинаковых и спокойных дней в поместье был особенным. В этот день я встала чуть свет, и, нетерпеливо подпрыгивая, пошла на кухню. Кухарка оставила все, что было нужно, с вечера, так что яйца, масло и муку не пришлось долго искать. Через пару часов я уже вытаскивала из печки торт, немного кривоватый, но ведь главное же не форма, а смысл, облаченный в эту форму, так? Честно говоря, форма тоже важна… Но в этот год она не получилась. Поправив просевший край кремом, я поставила тарелку с тортом на поднос, и, осторожно ухватив тот двумя руками, направилась к столовой.

Этот торт я пекла всего один раз в год — на день рождения господина Эттрейо. В Драконьей империи не было традиции отмечать дни рождения поеданием торта, и мне хотелось исправить это упущение. Какой же праздник без торта!

Сев за стол, я нетерпеливо барабанила пальцами по столешнице, ожидая, когда лорд Эттрейо появится. Наконец он зашел в комнату, и я тут же встала.

— Лорд Эттрейо, поздравляю вас с днем рождения! — радостно выпалила я, хватая со стола тяжелый кофейник и наливая ароматный напиток в чашки. — Садитесь, я испекла вам свой фирменный торт!

Признаться, я сомневалась, стоит ли печь что-то в этом году в свете недавнего инцидента с госпожой Илмон. Но, во-первых, я делала торт уже два года подряд. Если бы в этом году я отступила от правил, это выглядело бы подозрительно. А во-вторых, она не каждый раз являлась к завтраку, предпочитая понежиться в кровати до обеда. Надеюсь, сегодня женщина тоже решит проспать и про мою инициативу, соответственно, ничего не узнает.

— Благодарю за заботу, Сиэль, — губы лорда Каэла тронула чуть заметная улыбка.

Стоило мужчине сесть, я тут же пододвинула к нему чашку и тарелку с тортом. Он одобрительно посмотрел на кусок, украшенный пышной шапкой крема, и, отломив кусочек вилкой, отправил в рот.

— Ммм, как вкусно, — тут же сказал он. Его выражение лицо тоже говорило о том, что ему нравится, но я, уже почуяв что-то не то, спешно отрезала кусочек себе и успела укусить, прежде чем мужчина остановил меня.

— Как вы это ели? — с ужасом спросила я, забирая у него