Рукопись Бога - Хуан Рамон Бьедма

Подъехал лифт.

– Я тоже заметил. Похоже, рекламщики в этом году не в ударе. А может, людям просто надоело изображать охренительно праздничное настроение.

Альваро, обескураженный тоном своего спутника, не стал продолжать разговор. Когда лифт остановился на нужном этаже, он вышел из кабины первым, а потом пропустил нового знакомого вперед, чтобы тот показал, куда идти. Длинный коридор поворачивал. За углом ждали четверо.

Ривен сразу узнал оборванцев, бросивших фургон на стоянке.

Нищие двинулись навстречу, сжимая рукояти кухонных ножей. Парковщик хотел предупредить старика, чтобы тот не вздумал биться за свои вещи, но вдруг сообразил, что это вовсе не ограбление.

Самый решительный из молодчиков, желтолицый тип со шрамом от трахеотомии, небрежно прикрытым замызганным шарфом, бросился на Альваро, отводя руку с ножом назад, чтобы усилить удар.

Ривен, не выпуская чемодана, свободной рукой схватил старика за плечо, отшвырнул его в сторону и с размаху впечатал в переносицу бандита подошву армейского ботинка. Тот упал навзничь, хрипя и хватаясь руками за горло, но проверять степень поражения противника было некогда. Ривен обрушил описавший в воздухе дугу чемодан сразу на двух головорезов, спешивших на помощь главарю. Один из них мгновенно рухнул на пол, другой потерял равновесие, так что парковщик сумел сбить его с ног, пнув ботинком в колено, а когда клиент упал, наступить каблуком на шею.

Нападавшие не отличались ни силой, ни ловкостью, но было видно, что они не остановятся, пока не добьются своего.

Женщина ринулась в атаку, размахивая ножом.

На вид бродяжке могло быть и тридцать, и сорок лет, несмотря на дикий холод, она была одета в спортивные штаны и футболку с коротким рукавом, а на поясе у нее болтался мерзкого вида букетик розмарина, веточки из которого хозяйка, должно быть, раздавала в обмен на милостыню.

Ривен швырнул в женщину чемодан и, воспользовавшись растерянностью нападавшей, вцепился ей в волосы, перехватил сжимавшую нож руку и заставил бродяжку вонзить лезвие самой себе в мягкий живот. Дважды. Он хотел ударить в третий раз, но подумал, что перепачкается кровью, и ограничился тем, что отбросил жуткую бабищу на пол, вышибив из нее дух ударом ноги в грудь.

Бледный как смерть Альваро застыл на месте, все еще держа чемоданы, и как завороженный глядел на последнего головореза, который приближался к нему. Ривен успел встать между ними и схватил убийцу за руку прежде, чем тот вытащил из кармана нож. Комплекция бродяги давала явное преимущество в рукопашной схватке, не говоря уж об очевидной готовности выполнить миссию.

И не таких видывали.

Первым делом Ривен рассек сопернику правую руку. Потом не глядя стремительно полоснул по лицу. Ткнул коленом в пах, чтобы сбить с ног. И для закрепления успеха надавил каблуком на затылок.

Проще простого.

Все было кончено.

Альваро по-прежнему не двигался с места, парализованный ужасом. Было видно, что старик пережил глубочайшее потрясение, но, как ни странно, он совершенно не казался удивленным. Словно ждал чего-то подобного. Наконец Альваро заговорил.

– Не знаю, как вас благодарить…

– Подождите пять минут, прежде чем звонить в полицию, дайте мне убраться подобру-поздорову, – оборвал его Ривен.

– Я не стану звонить в полицию.

– Тогда нам обоим следует убираться. Удивительно, как соседи до сих пор не сбежались. – Альваро направился к лифту, даже не подумав забрать багаж. – И чемоданы заберите, если не хотите, чтоб вас вычислили.

На затянутой дождевой сеткой улице было все так же мало машин, а прохожие и вовсе отсутствовали. Старик и парковщик, не сговариваясь, отыскали на стоянке «фольксваген», погрузили чемоданы в багажник, сели в автомобиль и тронулись с места.

Куда глаза глядят.

Альваро немного пришел в себя и с явной тревогой следил затем, как Ривен аккуратно вытирает окровавленные лезвия бумажной салфеткой.

Не проехав и пары километров, машина остановилась на светофоре.

– Позвольте спросить… Вы сегодня утром не очень заняты? – спросил Альваро.

– Нет. – Ривен закончил вытирать нож и спрятал его в карман. – С делами покончено.

– Очень хорошо. Видите ли, мне нужно наведаться в пригород, в Майрена-де-Алькор, но я, как вы уже знаете, не очень хорошо здесь ориентируюсь. Откровенно говоря, я сэкономил бы довольно много времени, если бы вы согласились отвезти меня туда.

– Полтинник.

– Замечательно, – обрадовался старик. – Вы столько для меня сделали, а я даже не представился. Меня зовут Альваро Тертулли… А вас? – Он протянул руку.

– Ривен.

На проспекте Канзас-Сити ветер и ливень рвали зонтики из рук редких прохожих, беспомощно озиравшихся в поисках такси или какого-нибудь укрытия.

Домохозяйки, рискнувшие сделать вылазку за покупками… Клерки, прижимавшие к груди портфели, содержимое которых было столь же никчемным и бесполезным, как и они сами… Изнывающие от скуки студенты, которым не хватало ума понять, что они зря тратят лучшие годы своей жизни… Пенсионеры, которые никогда не выходят на улицу без нелепых пластиковых пакетов и надеются обмануть смерть, изображая суету и спешку… Слепой со странной бессмысленной улыбкой, какая часто бывает у незрячих, опирающийся на крестообразный посох и покорно следующий за беззубым пареньком в потрепанной одежде.

Эта живописная пара – единственные, кто не прятался под зонтами, никуда не спешили и твердо следовали своей дорогой.

Когда они добрались до «Сторожевой башни», их одежда была настолько мокра, что они совершенно перестали обращать внимание на дождь. Полдень – время бойкой торговли, но в этот день супермаркет был почти пуст, если не считать стайки подростков у игральных автоматов и скучающих продавцов в отделе подарков, мимо которых слепец и поводырь, не останавливаясь, прошагали к лифту, чтобы подняться на крышу торгового центра.

Кровлю как раз ремонтировали, но работу пришлось остановить из-за дождя; струи воды бежали к водостокам между пакетами с песком и брошенными инструментами, обегая конструкцию из трех башенок, давшую название всему зданию. На крыше не было других людей, кроме двухметрового чернокожего священника с широченными плечами, несмотря на сутану и колоратку, больше походившего на охранника, чем на служителя культа. Поводырь подвел слепого ко входу в главную башенку и остался со священником, предоставив своему подопечному самостоятельно подняться по ступенькам.

Наверху слепца ждал епископ Сесар Магальянес.

То был сдержанный решительный человек на вид лет сорока… Однако стоило приглядеться повнимательнее и становилось ясно, что он из породы людей, для которых ни возраст, ни общественное положение не имеют решительно никакого значения. Что действительно важно, так это ум и воля. Железная сила характера, позволяющая таким личностям распространять свою власть далеко за пределы предусмотренных должностью полномочий.