Про меня - Елена Колина

Катька любит драматизировать, нагнетать, смотреть убитыми глазами, спрашивать, «что делать?».

– Милая моя, кроме тебя, у него никого нет и никогда не было, – нежным голосом сказала я.

Катька фыркнула и я тоже – во-первых, кроме Катьки, у Санечки было сто миллионов женщин, а во-вторых, эта фраза из одного старого фильма. Мы с Катькой все время цитируем старое советское кино, как будто у нас свой собственный язык, тайный от всех, – никто не знает старое советское кино, как мы.

– Ты останешься ночевать, – решила я.

– Нет. Нет и нет, – наотрез отказалась Катька. – Глупо навязываться человеку, который тебя не хочет.

– Не глупо. Хочет, – втолковывала я.

Уверяя, что она ни за что не останется, Катька последовательно вытащила из сумки: старого вислоухого зайца, потрепанный томик Новеллы Матвеевой и горсть желудей. Напевая «любви моей ты боялся зря, не так я стра-ашно люблю…», ссыпала желуди в вазочку.

Катька всегда ночует у нас со своим детским зайцем, стихами и вазочкой. Для нее очень важны мелочи, совершенно незначащие для других людей, к примеру, этот ее ночной заяц или противозачаточные таблетки, – она держит свои таблетки в крошечной фарфоровой баночке в шкафчике в ванной, говорит, что носить таблетки в сумке неприлично.

Катька всегда что-нибудь приносит: летом полевые цветы, осенью листья или желуди, зимой слепленный снежок. Иногда мне кажется, что это я взрослая, а она маленькая прелестная девочка.

– Наконец-то выбрала пароварку! – сказала Катька. – Это очень модная хорошая вещь. Теперь Санечка будет есть диетическую еду. Я долго смотрела в Интернете и, наконец, выбрала, со специальной крышечкой. Завтра у меня нет репетиции, и я буду ее целый день ждать, – сладострастно сказала Катька.

– Жди у нас, – предложила я.

– А можно? – обрадовалась Катька. Она как ребенок, как будто не знает, что я мечтаю провести день с ней вдвоем.

Все Санечкины любовницы хотели, чтобы я их полюбила, а она полюбила меня. Катька сначала меня вырастила, а теперь подчиняется, я полностью ею владею, как человеком, в чьей любви абсолютно уверен. Я думаю, что ребенок так владеет матерью, хотя точно не знаю – откуда мне знать? Катька могла бы быть моей мамой, мне 14, а ей 38. Я называю Катьку «мамаКатька», когда я одна и никто не слышит, как я думаю.

…Санечкин голос в прихожей:

– Раздевайтесь, проходите. Будем пить кофе?

Какая она? Судя по смешку – хи-хи-хи, – опять блондинка-в глазах надежда. У Санечки период «эпизодов».

Вот черт! Пошлая неловкая сцена!

– …Санечка! Мы с Катькой дома! – закричала я. – Здравствуйте, – сказала я и прошептала Санечке: «Где ты ЭТО взял?!»

И в следующую секунду поняла, что машинально поздоровалась с ней как со знакомым человеком.

Она не блондинка-в глазах надежда и не «Где ты ЭТО взял?!», она – лицо с экрана телевизора.

– Здравствуйте, – застенчиво сказала Катька, – а у нас тут… новая пароварка…

Катька мгновенно теряет уверенность в себе и от смущения вечно что-нибудь ляпает! Лицо из Телевизора, а она со своей пароваркой!

– Мария, – представилась я.

– Катя, – сказала Катька.

А Элла не представилась, но мы и так знаем, как ее зовут.

У Эллы, возможно, вообще самое известное лицо после президента.

Значит, она самая большая знаменитость после президента? Ее лицо повсюду: в витринах киосков, на плакатах в магазинах. Если включить телевизор, на одном из каналов непременно найдется Элла. Она ведет ток-шоу, угадывает мелодию, оценивает чужие таланты, учит любить, разводиться, воспитывать детей.

Она всегда во все игры выигрывает. Она вся сжимается перед тем, как ответить, как будто от ответа зависит ее жизнь, и всегда выигрывает. На экране она выглядит иначе – моложе, не такой высокой, худой и хищной. Наверное, ее специально гримируют, делают лицо помягче и поуютнее.

Конечно, мы с Катькой разволновались, не каждый день в гости приходит Лицо из Телевизора, из киосков, из магазинов! Элла – знаменитая писательница, пишет любовные романы.

Но если не знать, что она самая большая в стране знаменитость, можно подумать, что она пристала к Санечке где-то в ресторане. А что еще можно подумать о крашеной блондинке в сексуальном наряде? Ярко-синее платье с блестками и большим декольте, ярко-зеленые туфли на шпильках. Она крашеная блондинка с лицом брюнетки – жесткий взгляд, хищная зубастая улыбка.

Кто выглядит моложе: Элла или Катька? Катьке я знаю сколько лет – 38, а Элле?.. Я не могу точно определить возраст человека старше 18. Только приблизительно – 20, 30, 40, 100. Элла, наверное, моложе. Или Катька. Они такие разные, кто моложе: кастрюля или кактус, акула или одуванчик?

– Будем пить кофе, присоединяйтесь к нам… – пригласила она нас с Катькой.

Она первая пригласила меня у меня дома?..

Лицо из Телевизора прошло на кухню, уселось в кресло у окна.

Элла сидела очень прямо, скрестив длинные сухие ноги. Мы с Катькой гостеприимно роились вокруг с чашками, конфетами и мандаринами, а она не обращала на нас никакого внимания. Как будто мы домашние животные. И даже не собаки, о которых принято сказать: «Ах, какие хорошенькие у вас собачки», а две рыбки в аквариуме, плаваем с конфетами и мандаринами и безмолвно таращимся на нее через стекло.

– Александр, я принесла вам мою первую пьесу, – сказала Элла.

Вот оно что! Теперь понятно, откуда у нас дома взялось Лицо из Телевизора! Пришло в театр, заглянуло в репетиционный зал – медийному лицу всюду можно, – познакомилось с Санечкой, напросилось в гости, чтобы в непринужденной обстановке уговорить его взять пьесу.

– Я написала шестьдесят пять романов. У меня миллионные тиражи. Лично вы можете относиться к моему творчеству как вам угодно, но… Не улыбайтесь так иронически.

Санечка – интеллектуал. У него ум и образование. Он питерский интеллектуал, на все смотрит иронически, с высоты своего ума и образования. И улыбается немного кривой улыбкой. Это значит – «ну-ну…» или «что поделать, такие времена…». Как может питерский интеллектуал с вечной полуулыбкой относиться к ее ярким книжечкам в мягких обложках? Как к тупому юмору, ток-шоу, к киоскам, которые поставили у Зимнего дворца. Как к неизбежному злу, которое и замечать-то глупо, все равно, что ввязаться в склоку в трамвае.

Санечка промолчал, но неизбежное зло не смутилось.

– …но к славе нельзя относиться иронически. Вы можете презирать любовные романы как жанр, но не ТАКУЮ славу. Меня любит вся страна…

Элла нажала кнопку на пульте от телевизора, который валялся на кухонном столе, и в нашей кухне стало две Эллы, одна пила кофе, а другая, на экране, сказала: «Если любви нет, лучше расстаться, ревность разрушает отношения».