На стороне бога - Чингиз Абдуллаев

Мужчины внесли Гасана и подняли его в спальную комнату, вкоторой жил один из приехавших гостей. В каждой спальне стояли две кровати, иповара уложили на одну из свободных кроватей, чтобы его могла осмотреть супругаМамуки Сахвадзе. Эта спальня находилась в правом крыле здания. Нани сразуосмотрела несчастного повара. Она подтвердила худшие опасения — у Гасана быласломана нога. Нани ощупала ногу все еще лежавшего без сознания повара ипокачала головой.

— Похоже на закрытый перелом. Нужно срочно вызывать помощь.

— Каким образом? — услышал Дронго за своей спиной. Онобернулся. На пороге стоял неизвестный ему мужчина. Ему было лет сорок.Среднего роста, худощавый, темноволосый. Брови почти срослись на переносице,кривой нос походил на ятаган турецкого янычара, темные пышные усы дополняли егооблик.

— Кто вы? — спросил Дронго.

— Меня прислали к гостям, — пояснил неизвестный. — Я МехтиАлиев, работаю на нашем Щелковом комбинате.

— Очень хорошо, — кивнул Дронго. — Как быть с пострадавшим?Вы его знаете?

— Конечно, знаю, — усмехнулся Мехти. — Это мой дальнийродственник.

Нужно вызвать врача, но у нас не работает телефон. Наверное,ветер порвал провода.

— У нас есть врач, — показал на Нани Сахвадзе Дронго, — нонам нужна помощь. У нее нет лекарств. Его следует отвезти в больницу.

— Я детский врач, — пояснила Нани. — Я одна не справлюсь.

— У вас нет рации? — спросил Дронго.

— Здесь никогда не держали рацию, — ответил Мехти.

— Может, мобильные телефоны работают? — с надеждой уточнилЭдгар Вейдеманис.

— Не работают, — развел руками Мехти. — Ни один мобильныйтелефон здесь не работает. Горы мешают. Нужно спуститься немного ниже, там ещетелефоны могут работать. Но в такую погоду врачи к нам не доберутся.

— Вы хотите, чтобы он умер? — разозлился Вейдеманис.

— Нет, конечно, — испугался Мехти. — Вы думаете, это таксерьезно?

— Ему очень плохо, — подтвердила Нани Сахвадзе, сидевшая упостели.

Рядом стояла супруга Отари Квачадзе, готовая помочь подруге.Остальные столпились у входа в спальню.

— Я оденусь и спущусь вниз, — предложил Мехти. — Постараюсьнайти врача. Но мы вернемся не скоро, примерно часа через три или четыре.

— У вас есть снотворное или болеутоляющее? — спросила Нани.

— Есть аптечка, — вспомнил Мехти. Он вышел из спальни искоро вернулся с аптечкой в руках. Нани нашла там солпадеин и аспирин.

— Надеюсь, это ему немного поможет, — сказала она, бросаятаблетку в стакан воды, который принес кто-то из мужчин.

Гасан застонал, когда врач подняла ему голову. Повар все ещене пришел в себя после болевого шока, но Нани, поддерживая голову несчастного,заставила его выпить содержимое стакана, после чего Гасан опять застонал ипопытался вытянуть ногу.

— Я постараюсь сделать ему хоть какую-нибудь повязку, —сказала Нани. — Вы мне пока не нужны. Людмила останется и поможет мне.

— Хорошо, — согласился Дронго, вышел в коридор и спустился вгостиную.

Кроме пришедших с ним мужчин, там находились и неизвестныеему люди. За столом сидел пожилой незнакомец лет шестидесяти. У него былиредкие седые волосы, доброе лицо, небольшие усы, тонкой щеточкой выделявшиесяпод большим носом, и живые подвижные глаза. Взглянув на Дронго, он усмехнулся:

— Хорошо, что сумели добраться сюда в такую погоду. Я думал,вы уже не придете. У нас в горах бывают похожие ураганы, но только зимой.

— Вы из Таджикистана? — понял Дронго.

— Да, — кивнул незнакомец. — Мы приехали сюда сегодня ипопали под такой дождь. Я работаю заместителем руководителя налоговой полицииреспублики.

Моя фамилия Усманов. Рахман Усманов. А это мои друзья. Мой помощникОлег Шарай, — показал он на высокого худого мужчину лет тридцати, с длиннойшеей и выпирающим кадыком. У помощника было квадратное белое лицо и немноговыпученные глаза.

Второй спутник Усманова был постарше — лет сорока или околотого. У него был абсолютно лысый череп, широкие плечи, мощные бицепсы — онказался борцом, недавно покинувшим ковер. На черепе красовался большой шрам,начинавшийся над правым ухом и заканчивающийся на затылке. Он стоял у окна,мрачно глядя на разбушевавшуюся стихию.

— Алтынбай Нуралиев, — представил его Усманов, — один изруководителей нашей оперативной службы. Мы приехали сюда в порядке обменаопытом с нашими азербайджанскими друзьями.

Нуралиев кивнул головой, ничего не сказав. Дронго прошел кстолу и сел рядом с Усмановым. Рядом устроился Вейдеманис. Он тяжело переживалслучившееся несчастье, словно сам был виноват в произошедшем. Отари и Мамукаразместились на диване у камина.

Сверху спустился Семен Погорельский. Он был явно недоволен.

— У наших женщин истерика, — сказал он, обращаясь к Дронго,словно тот был старшим в их группе. — Они не хотят больше здесь оставаться,Требуют, чтобы мы отправили их вниз.

— В такую погоду? — спросил Дронго. — Вы же видите, чтотворится!

В гостиной снова появился Мехти. Он уже оделся в армейскуюмеховую куртку. На ногах: были тяжелые ботинки. В руках он держал винтовку.

— Я оставлю, здесь свое оружие, — сказал он; отставиввинтовку в угол.

— Постараюсь вернуться пораньше.

— Может, мы пойдем с вами? — спросил Погорельский … Мехти судивлением оглянулся на режиссера.

— Вы хотите пойти со мной?

— Не я лично, а наша группа.

— Женщины? — изумился Мехти. — В такую погоду? — У них сдаютнервы, — пояснил режиссер. — Неужели ничего нельзя сделать? И мобильныетелефоны не работают.

— Они, и в хорошую погоду здесь никогда не работали, —сказал Мехти, — поэтому не пытайтесь звонить. Лучше отдохните и подождите меня.Продукты есть на кухне. Вы можете попросить женщин, чтобы они приготовили вамужин. Сейчас половина девятого. Я надеюсь, к двум или трем часам ночи мывернемся. Может быть, даже раньше.

— При чем тут продукты? — разозлился режиссер. — О чем выговорите? Нам нужно вниз, в наш санаторий. Там наша группа, неужели вы ничегоне понимаете?

— Не понимаю, — искренне ответил Мехти, — извините меня.

По-русски он говорил хорошо, но с сильным акцентом.

— Чего вы не понимаете?! — закричал режиссер. — Мы не можемсидеть здесь и ждать, пока кончится дождь. Нам нужно вниз, в наш санаторий.