Дело о похищении телезвезды - Мэри Форрест

Немного погодя Жасмина, сотрудница рекламного агентства, представила нас режиссеру по имени Люк. Надолго он не задержался, мельком оглядел нас, но я уверена, что на мне он задержал взгляд дольше, чем на других.

Жасмина собрала нас и отправила по очереди в один из фургонов — гримироваться. Кассандра к тому времени уже исчезла. Она гримировалась отдельно. У нее был для этого собственный фургон.

К ней относились как к кинозвезде, хотя речь шла всего лишь о коротеньком рекламном ролике.

В съемочной группе было два гримера: парень по имени Уоррен, который занялся Лиз, Томом, Ником, Санни и Элмо, и женщина по имени Пэт, которая появилась чуть позже и взялась за меня.

Сначала я слегка обиделась: меня оставили на закуску, но потом выяснилось, что Пэт все это время гримировала Кассандру Кэсс. Так что она, видимо, считалась главной, а значит, меня как-то выделили. Это меня обрадовало. Уж не попросил ли ее Люк уделить мне особое внимание? Может, намеревается снять меня крупным планом?

В фургоне было очень тесно — масса одежды, париков, всяких парикмахерских приспособлений и коробочек с косметикой. Основное место занимало большое зеркало с лампочками по бокам — такими зеркалами пользуются кинозвезды — и специальное кресло, похожее на зубоврачебное.

Пэт оказалась очень словоохотливой и держалась со мной вполне дружелюбно. Но ее внешность не внушала доверия: она была уже немолода и совсем не красива: верхние зубы немного выпирают, волосы торчат во все стороны, на лице никакой косметики. Надеюсь, она знает свое дело. Я откинулась на спинку кресла, попыталась расслабиться и сосредоточилась на том, какими красками она пользуется. Может, научусь чему-нибудь полезному?

Когда Пэт закончила, я с сомнением оглядела себя в зеркале. Поначалу я никак не могла понять, нравлюсь ли я себе в таком виде. Губы она намазала более яркой помадой, чем моя собственная, волосы взбила и обильно залила лаком, так что на ощупь они стали жесткими, как проволока. А вот глаза сделались более выразительными. Пожалуй, я выгляжу эффектнее, чем обычно.

В отличном настроении я легко сбежала по ступенькам фургона. Наши уже собрались возле детской площадки. Я помахала им рукой, предвкушая восторженные возгласы, но никто на меня даже не взглянул. Все глазели на Кассандру Кэсс.

Она стояла на траве у края площадки и ослепительно улыбалась в камеру.

Ее золотистые волосы были взбиты и спадали на плечи каскадом мелких кудряшек. Лицо тщательно загримировано. Она успела переодеться в короткое платье цвета незабудок, точно такого же, как мой топ, только ее платье, хоть и достаточно скромное, стоило гораздо дороже и было лучше скроено, чем любая вещь, которую я когда-либо носила. Она пользуется искусственным загаром, подумала я, глядя на ее длинные смуглые ноги и золотистые плечи. Однако от этой мысли легче мне не стало.

Потому что теперь Кассандра Кэсс была нисколько не похожа на бледную невзрачную девчушку, сидевшую недавно на подножке фургона.

Она выглядела потрясающе.

— Погляди туда, Ришель, — шепнула Лиз, указывая на телеэкран, установленный на подставке на колесах. Я посмотрела. На экране красовалась Кассандра Кэсс в своем голубом платье.

— Это монитор, — объяснил Элмо. — На нем видно то, что снимает камера.

Я изумленно уставилась на монитор, потом перевела взгляд на живую Кассандру, снова на монитор. Девушка, стоящая перед камерой, была очень красива, но на телемониторе она выглядела просто великолепно: огромные бирюзовые глаза, кожа нежного кремового оттенка с легким розовым румянцем. С сияющей улыбкой она вздернула подбородок и поправила загорелой рукой пышные волосы.

В этом перевоплощении таилась какая-то загадка, которую я не могла разгадать.

— Камера ее любит, — вдруг сказал Элмо. — На экране она смотрится в тысячу раз лучше. И обрати внимание, как она двигается: свободно, непринужденно. Можно подумать, что она собирается на прогулку.

Элмо прав. Кассандру Кэсс окружали софиты и камеры, режиссер что-то втолковывал ей, не умолкая ни на секунду, и тем не менее создавалось впечатление, что она одна — так естественно она держалась.

— Настоящая профессионалка, — восхитился Ник.

Отвернувшись от монитора, я метнула на него сердитый взгляд. Несколько дней назад он заявлял, что не желает с ней знакомиться, обозвал бездарью. Сказал, что она и в подметки не годится Анне Уит. И вот, пожалуйста, — не прошло и получаса, как он напрочь все забыл.

Конечно, он не глазел на нее с таким откровенным восторгом, как Том. И все же его холодный оценивающий взгляд не обманул меня. Он всегда так смотрит, когда хочет произвести на кого-нибудь впечатление.

В данный момент ему до смерти хотелось произвести впечатление на Кассандру Кэсс.

Режиссер подозвал нас.

— О'кей, ребята, — сказал он. — Побегайте немного по площадке, а я подумаю и скажу, что вы должны делать. На камеры не смотрите, постарайтесь не обращать на нас никакого внимания.

Я с трудом сглотнула. Грудь вдруг сдавило от волнения, коленки задрожали. Ой, мне сейчас будет дурно…

Я заторопилась к качелям. Там я буду в безопасности, пронеслось у меня в голове. Опять же можно будет продемонстрировать мои длинные ноги. У Лиз явно возникла та же мысль. Не насчет ног, конечно, — у нее ноги не очень-то длинные. Просто ей тоже захотелось сделать что-то несложное. Она уже устроилась на качелях, когда я подошла.

Вокруг бегали дети. Весело крича, они понеслись к карусели и заполнили ее. Элмо, как и следовало ожидать, оцепенел и стоял как вкопанный, не зная куда девать руки. Но и Ник немного растерялся, чего я никак не ожидала. Оказавшись перед камерами, наш мистер Ледышка растерял все свое самообладание.

Я уставилась на Лиз, взлетавшую вверх и вниз напротив меня, пытаясь определить, как она будет выглядеть на пленке. Люк вдруг крикнул:

— Эй, девушка в голубой кофточке! Как вас зовут? Ах да, Ришель!

Ой, подумала я, это он ко мне обращается. Сердце у меня екнуло. Наконец-то!

Меня заметили! Сейчас он скажет, что из меня можно сделать кинозвезду.

Однако ничего подобного он не сказал. Вместо этого сообщил, что мой топ такого же цвета, как платье Кассандры, и поэтому его придется снять. Я должна надеть красную рубашку, которую Пэт принесла из фургона, служившего костюмерной.

Я наотрез отказалась. Понимала, что ни в коем случае нельзя устраивать сцен, но сдержаться не могла. Красный — не мой цвет. Не могу я надеть красную рубашку, заявила я Люку. Ни за что.

К счастью, оператор меня выручил: он объяснил Люку, что мой топ выгодно оттенит платье Кассандры. Режиссер глянул на монитор, немного подумал и согласился. Даже дал мне особое задание. Когда Кэсси начнет грызть шоколадку, мы с Лиз спрыгнем с качелей и направимся к детской горке.