Мужчины, за которых я не вышла замуж - Линн Шнернбергер

— Дайте я угадаю. Вышли не на ту тропу, а машина осталась у входа в парк. Такое с каждым может случиться, — добродушно говорит незнакомец. — Хотите, я вас подвезу?

Мимо нас проносятся машины, и я вдруг понимаю, что сидеть здесь не так уж безопасно. С другой стороны, учитывая мое сегодняшнее везение, кто поручится, что этот добрый самаритянин — не серийный маньяк-убийца? Но даже если у меня есть хотя бы пять шансов из ста вернуться домой целой и невредимой, это, как ни крути, лучше того положения, в котором я оказалась.

— Спасибо, — отвечаю я, поднимаясь и хромая к машине. Когда я начинаю забираться в салон, мужчина замечает, что грязная жижа с меня так и течет.

— Подождите. — Он быстро перегибается, достает из сумки полотенце и расстилает его на заднем сиденье. Меня это ничуть не задевает. Мне сейчас не до тонкостей благородного обхождения.

— Я живу выше по дороге, — сообщает он. — Я местный врач. Том Шепард.

Я ухмыляюсь. А он весьма хорош собой! Высокий, с ямочками на щеках. Лицо грубоватое — как у всякого, кто много бывает на свежем воздухе. И кроссовки у него что надо! Я запихиваю свои обутые в кеды ноги как можно глубже под сиденье.

— Я — Хэлли Пирпонт, — говорю я. Хотя… Если я сумела прожить в одиночестве целый день, то проживу и больше. Если у меня больше нет мужа, то какой смысл носить его фамилию? — Лоуренс! Хэлли Лоуренс, — поправляюсь я, протягивая руку.

— Рад познакомиться. — Он ухмыляется в ответ. — Хэлли Лоуренс… Месяц назад я ездил на рыбалку с одним приятелем, и он рассказал, что в колледже у него была подружка и ее звали так же.

Машина трогается с места.

— Надеюсь, он о ней хорошо отзывался? — спрашиваю я.

— Еще бы! Его зовут Эрик Ричмонд. Может быть, вы и есть та самая Хэлли?

— Возможно, — вяло отвечаю я.

Том смотрит на меня с удивлением.

— Ничего себе! Так вы знаете Эрика? То есть вы же не в биржевых ведомостях о нем прочли?

— Я не читаю биржевые ведомости, — отвечаю я, и тут у меня перехватывает горло. То ли укусы шершней вызвали у меня аллергию, то ли мне стало дурно от воспоминания об Эрике. Эрик — моя первая большая любовь, мой первый возлюбленный, которого я бросила на втором курсе, даже не помню почему. — Я и в самом деле знаю Эрика, — говорю я. — То есть знала. Давно.

Если уж на то пошло, останься я тогда с Эриком, жизнь моя пошла бы совершенно иначе. Возможно, мне не пришлось бы сейчас лезть на эту дурацкую гору.

Том Шепард оглядывает меня с головы до ног, и мне хочется сказать ему, что я всего лишь должна помыться. Он, видимо, удивлен, каким образом эта зареванная замарашка, сидящая на подстилке в его машине, может оказаться той самой Хэлли Лоуренс, о которой ему поведал изящный, элегантный Эрик Ричмонд.

— Мир тесен, — замечает Том, въезжая на парковку, где стоит мой ненаглядный «сааб».

— Если увидите Эрика, передавайте привет, — говорю я и открываю дверцу. Мне было очень приятно узнать, что мой спаситель, оказывается, знаком с моим бывшим парнем. Двое друзей на рыбалке болтали о давних подружках. Интересно, рассказал ли ему Эрик о том вечере, когда мы пили виски (впрочем, у Эрика всегда был хороший вкус) и занимались сексом на пляже?

К сожалению, Том, как и большинство мужчин, не умеет читать мысли. Вместо того чтобы ответить на мой невысказанный вопрос, он спрашивает:

— Вам больше ничего не нужно? Вы сумеете добраться до дома?

— Конечно, — отвечаю я, пытаясь снова казаться той самой уверенной и невозмутимой Хэлли, которой я была в колледже. Точнее, уверенной и невозмутимой Хэлли, которой я была всего лишь пару недель назад.

Я стараюсь не морщиться, выбираясь из джипа и приземляясь точнехонько на больную ногу.

— Вы спасли мне жизнь, — говорю я Тому. — Не знаю, как вас отблагодарить.

— Не стоит. На вашем месте я, добравшись до дома, смазал бы лицо «Бенадрилом». Видок у вас…

Я дернулась было от обиды, но тут же рассмеялась.

— Спасибо, доктор.

Конечно, сейчас трудно сказать, что я в идеальной форме, но день в конце концов прошел не так уж плохо. Я проиграла сражение с шершнями и не покорила вершину, зато выжила. А главное, сейчас я поеду домой.

Том машет мне и уезжает, а я лезу в карман за ключами от машины. Когда их там не оказывается, я начинаю рыться в рюкзаке. Куда они могут подеваться? Я принимаюсь размышлять логически и тут же вижу их: они лежат на переднем сиденье надежно запертого «сааба».

Я вздыхаю. Приключения продолжаются.

Я звоню в местное полицейское управление и объясняю, в чем проблема.

— Может быть, вы дадите мне телефон слесаря?

— Не беспокойтесь, мэм, мы кого-нибудь пришлем, — с готовностью отвечает дежурный.

Должно быть, в Колд-Спринг никаких проблем с преступностью. Едва я успела спрятать мобильник, как мне на помощь примчались три отчаянно сигналящие пожарные машины, две патрульные и один конный полицейский. Впрочем, «скорой помощи» в этой процессии не оказалось, так что, видимо, мне придется покупать мазь от укусов за свои деньги.

К ночи я наконец добираюсь до дома, отправляю грязную одежду в стирку, а безнадежно испорченные кеды — в мусорное ведро. Не отходя от холодильника, ем прямо из банки ореховую пасту. Мне вдруг приходит в голову, что когда я буду благодарить Эмили за эту идею, то придется поделиться с ней лишь минимально эффектными деталями моего личного дня независимости — такими, как доставка меня домой при помощи одного великодушного человека в джипе и всей спасательной бригады городка Колд-Спринг.

Я включаю виолончельный концерт Вивальди, прикладываю к лодыжке лед и осторожно погружаю свое разбитое тело в теплую ванну с ароматом жасмина, свесив больную ногу через край. Смазываю лицо лосьоном, пропускаю мыльную пену сквозь пальцы, закрываю глаза и замираю в блаженном оцепенении.

И тут, конечно, звонит телефон. Эмили или Адам? Каждая мать знает, что, когда звонит ребенок, трубку нужно брать сразу. Если ты промедлишь и попытаешься перезвонить через пять минут, то услышишь только автоответчик, а это сущий ад. И потому я, упираясь руками в края ванны и стараясь держать на весу поврежденную ногу, кое-как приподнимаюсь. Мне удается выбраться (выплеснув на пол несколько литров воды), и я ковыляю в спальню, где надрывается телефон.

— Привет, — говорю я с ходу.

Слышу щелчок и низкий мужской голос:

— Здравствуйте, Хэлли Лоуренс Пирпонт! Я думаю, вы не ждали этого звонка, но можно мне отвлечь вас всего на минуту?

— Нет, нельзя! — огрызаюсь я. Черт! Вылезти из ванны ради какого-то рекламного агента! — Даже на секунду, — ядовито добавляю я, готовясь положить трубку, и слышу смешок.

— А ты ничуть не изменилась, Хэлли. По-прежнему такая… сексуальная, как и раньше?