Мигуми. По ту сторону Вселенной - Мария Лунёва

— Я это тоже заметила, — незамедлительно ответили мне.

— И какие будут распоряжения в случае предоставления заложников? — поинтересовалась я, уточняя рамки мне дозволенного.

— Гражданских по возможности сохранить, но первостепенная цель — зачистка заключенных, а там право принятия решения за тобой, семьсот сорок шестая.

— Я вас поняла, — улыбнувшись, ответила командиру.

Такое положение дел радовало. Жизни охранников меня вообще мало волновали. Раз пошли служить сюда, значит понимали, что не детишек на качельках охраняют. Денег здесь платили много, но и риск был велик.

— Мы закончили, — услышала я за своей спиной.

Обернувшись, увидела, что тела уже сложены на магнитную доску. И тут же тренированным зрением уловила тень за дверью. Вскинув бластер, безошибочно определила цель.

За приоткрытой дверью в следующий сектор стояло как минимум трое. Мигающий свет то и дело освещал их тени на стене. Умом притаившиеся явно не отличались и, похоже, даже не понимали, что легко обнаружили себя.

Остальным мигуми ничего объяснять не пришлось.

Двенадцать облаченных в серое женщин тихо прислонились к решетчатым стенам. Медленно мы продвигались к входу. Подойдя вплотную к незапертой двери, шестьсот восемнадцатая с силой пнула ее. По воплям догадались, что кому-то она травму нанесла, это точно. Не мешкая, я и стоящая напротив меня мигуми выскочили в коридор и парой точных прицельных выстрелов уложили на пол убегающих заключенных, облаченных в одни черные штаны. За нами вышли и остальные.

Подойдя к одному из покойников, я окантованным металлом носком ботинка перевернула свежий и теплый труп. Небритый детина вид имел мерзкий. Низ его живота и резинка брюк были в крови, явно не его. Насильник! Видимо рыскали и высматривали тут кого-нибудь для развлечения. Это одновременно было и плохо, и хорошо. Раз ищут, значит, еще не всех перебили. А вот плохо то, что шастают они, не сидят на месте.

Второй уровень зачистили быстро, оставались воздушные шахты. Указав пальцем на люк в потолке, отдала немой приказ семьсот двадцатой. С ней мы были знакомы еще со школы мигуми и сидели в одном ряду на уроках. Так что понимали друг друга без слов уже как минимум один десяток лет. Не мешкая и не нарушая царившую вокруг тишину, моя подчиненная сорвала крюком крышку. Активировав нанобеспилотник размером с мой ноготь на мизинце, девятьсот пятьдесят первая запустила его в шахту.

Камера, встроенная в нашу юркую «мушку», четко фиксировала все происходящее внутри. Тепловые визоры обнаружили пару крыс да одно остывающее тело, которым эти грызуны и обедали. Поразмыслив, решила, что лезть за ним никто не будет. Одним трупом больше, одним меньше. Можно подумать кто-то из родственников безвременно скончавшегося и обглоданного крысами пожелает забрать труп и предать его дорогостоящему ритуалу погребения. Да еще спасибо скажут, что мы его тут «забыли», как бы цинично это не звучало. Так что, взяв с помощью нашего запущенного беспилотника пробу ткани для установления ДНК покойника, мы двинулись дальше.

Если кому-то покойничек этот потребуется, так и без нас достанут. Запустят сюда ремонтную бригаду для восстановления здания тюрьмы и вытащат то, что от жмурика этого останется. А обнаружится там немного, крысы тут неизбалованные, обглодают тело до белых костей.

Усмехнувшись своей же черствости, двинулась дальше.

У открытых дверей в сектор для особо опасных и буйных зеков мы ненадолго остановились. Вламываться туда всей дружной женской компанией было чревато. Найденных тел заключенных было очень мало, от силы треть, не более того. Отдав приказ пятьсот сорок второй и триста первой, оставила их у входа для подстраховки, так сказать. За нашими спинами живых точно не было, но береженого, как известно, и высшие силы берегут. А терять кого-то из отряда я не хотела, мы давно знакомы, сработались уже, в какой-то степени сдружились и притерлись, да и писанины потом не оберешься.

Активировав все ту же «мушку», запустили ее в еще не обследованный отсек. На экране моих галоочков появилось трехмерное изображение пустых камер, в некоторых на нарах обнаружились сваленные тела в черной робе. Одни заключенные и пока ни одного охранника.

А вот дальше… мой желудок предательски ухнул. Что случалось крайне редко.

Залетев в комнату отдыха и по совместительству столовую для заключенных, «мушка» села на стену и беспристрастно демонстрировала, что там творилось. Картина открывалась жуткая. По стенам на трубах на прочных толстых веревках были повешены искалеченные охранники мужчины. Все они были еще живы. Датчики, встроенные в беспилотник четко фиксировали их сердцебиение. Раны поверхностные и не угрожающие жизнедеятельности.

Но не это показалось мне жутким. На столах под подвешенными лежали две женщины. То месиво, в которое их превратили, препятствовало даже определению личности. Распухшие почерневшие лица, разбитые губы и изувеченные тела. Все в порезах и запекшейся крови, с вывернутыми ногами и болтающимися словно плети руками, они представляли собой страшное, даже для меня видавшей всякое, зрелище. Каким же монстром нужно быть, чтобы совершать такое, и что за изверги наблюдали за истязаниями и не вмешались в происходящее.

Стиснув зубы, так что заиграли желваки на скулах, я заставила себя проверить женщин на жизнеспособность. Первая оказалась мертва, но вторая… ее сердце медленно билось, едва слышно. Пытаясь успокоиться, я потерла вспотевшую шею. Конечно, она не жилец, но позволить ей и дальше мучится было как-то неправильно. Совсем неправильно и недопустимо.

Вокруг за столами рассиживались заключенные. Они пировали. Пищевой аппарат был разворочен. Всюду валялись грязная посуда и перевернутые стаканы.

— Обнаружено около трех десятков заключенных, сосредоточены в одном помещении. Приказ, — я выдержала паузу, — тотальное уничтожение без переговоров. На стенах подвешены охранники, все условно живы, поэтому огонь вести прицельно точно.

Серыми тенями мы бесшумно двинулись к намеченной цели, по пустым коридорам разносился приглушенный топот наших ботинок.

Заглядывая в камеры, я подсчитывала трупы. Камера беспристрастно фиксировала каждый из них. По моим оценкам, те тридцать в столовой были последними. Остальные сто с чем-то тел кучей свалены в камерах.

Все как я и думала. Эти твари, растеряв все человеческое, просто перегрызли друг другу глотки. Не останься живых охранников, я вообще бы оставила их тут, пока бы сами не подохли с голоду. Но гражданских бросать было непринято и приходилось проводить такие вот зачистки. Сколько их уже было таких тюрем и шахт-поселений? И везде одно и то же. Трупы и деградировавшие моральные уроды, возомнившие, что они выше закона и имеют право распоряжаться чужими жизнями, калечить и насиловать.

Все также бесшумно мы добрались до входа в столовую. Из помещения доносился хохот и шумное веселье. Похоже, что зеки праздновали. Откуда только спиртное взяли? А баловались они точно не чайком. Вонь немытых тел и кислого перегара стояла такая, что впору было кислородные маски надевать.