Заново рожденные. Удивительная связь между страданиями и успехом - Ли Кравец

В течение следующих пяти лет Мартен успешно прошел отборочные соревнования для участия в мировом чемпионате по плаванию в открытой воде в Барселоне и завоевал для голландской команды три медали на дистанциях 800 и 1500 м вольным стилем. Одержав ряд побед на этапах Кубка мира в Исмаиле (Пакистан), Эль-Фуджайра и Дубае (ОАЭ), а также в Аргентине и завоевав титул чемпиона мира в Севилье, он получил право представлять свою страну на Олимпийских играх в Пекине в 2008 году. Понимая, что он не самый быстрый и сильный из участников, сначала Мартен держался позади остальных пловцов, старательно уклоняясь от поднимаемой ими волны, и только в самый последний момент сделал резкий рывок вперед, обеспечив себе золото.

Тем, кто его не знал, возвращение Мартена казалось чем-то невероятным. Одним из его самых больших поклонников был премьер-министр Нидерландов Ян Петер Балкененде. «Он говорил, что я вдохновляю людей», — поясняет Мартен. Но Мартен отнюдь не считал себя героем — он просто выжил после смертельной болезни. И что касается рака, то он не видел никакой связи между этим недугом и своими победами. Впрочем, журналисты продолжали сравнивать Мартена с другим известным спортсменом, перенесшим рак.

«Не называйте меня вторым Лэнсом Армстронгом!» — настаивает он.

Мартен лично ничего не имел против Армстронга, который в то время был на самом пике славы и уважения. Однако ему казались обидными высказывания о позитивном отношении, преодолении и победе, с которыми всемирно известный велосипедист и человек, поборовший рак, выступал на протяжении нескольких лет. «Не будь у меня рака, я бы никогда не выиграл “Тур де Франс”», — писал Армстронг. В интервью в программе Sunday Morning на телеканале Си-би-эс велосипедист развил свою мысль: «Вы же не станете отрицать тот факт, что человек с позитивным и оптимистичным отношением добивается намного более высоких результатов».

В получившем широкую известность интервью лондонской газете The Daily Telegraph в 2008 году Мартен публично опроверг это утверждение: «Армстронг заявляет, что позитивное мышление и активные занятия спортом — это ключ к спасению. Я не согласен». Потом он добавил: «Более того, я думаю, что это опасно».

* * *

Негативная реакция со стороны общественности не заставила себя ждать.

Все, кто выступил с критикой его заявления, опирались на эмпирические данные, которые, казалось, свидетельствовали в пользу идеи о том, что без позитивного мышления одержать победу над тяжелым заболеванием невозможно. Как показывают исследования, хорошее психологическое самочувствие и позитивный настрой способствуют снижению риска смерти от сердечного приступа, а также повышают шансы на выживание у пациентов с различными заболеваниями, представляющими угрозу для жизни.

Часто люди интерпретируют выводы такого рода как явное доказательство пользы позитивного мышления для здоровья. Если это утверждение звучит слишком заманчиво, чтобы быть правдой, то, скорее всего, так оно и есть. Как следует из историй Алана и Мартена, на деле все совсем не так просто.

Психолог из Пенсильванского университета Джеймс Койн задался вопросом: насколько обоснованны такие выводы, в особенности применительно к больным раком? В своей статье в журнале Psychosomatic Medicine Койн пишет: «Готовы ли мы признать, что воздействие какого-то одного или нескольких психологических “защитных факторов” способно компенсировать риск плохого исхода, связанный с различными особенностями течения заболевания и его тяжестью?» Койн и его коллеги тщательно изучили результаты предшествующих исследований. Причем это было не поверхностное рассмотрение одних лишь результатов, а по-настоящему придирчивый анализ методологии, позволившей прийти к ним. Они хотели понять, насколько надежны методы исследования, лежащие в основе этих удивительных заявлений.

Полученные Койном выводы оказались очень близки к тому, о чем говорит Мартен. В серии статей, опубликованных в Annals of Behavioral Medicine и Psychological Bulletin, Койн и его команда сообщили о наличии серьезных ошибок в большинстве исследований. Говоря научным языком, во многих исследованиях использовались небольшие выборки, в них отсутствовали четко сформулированные гипотезы, а также применялись неподходящие методы анализа данных и интерпретации результатов. Иными словами, вывод о влиянии позитивного мышления на вероятность выживания, по мнению Койна, был основан на необъективных или по меньшей мере не совсем корректных научных изысканиях.

Справедливости ради стоит отметить, что у любого исследования есть свои недостатки. То есть речь не о том, чтобы обвинить кого-то в недобросовестности. Но если в значительной части исследований имеются методологические ошибки, как утверждает Койн, нельзя исключать, что позитивное мышление не так уж всесильно, как многие полагают. Это отнюдь не означает, что позитивное мышление никогда и ни при каких обстоятельствах не приносит пользы. Всем известно — если как следует поискать, можно найти исключения из любого правила. Но в чем суть самого правила? Как оно обычно работает?

В очередной статье в Annals of Behavioral Medicine Койн ссылается на еще одно обстоятельство: преувеличение силы позитивного мышления изначально таит в себе опасность, над которой Мартен думал достаточно долго, пока боролся с раком. «Мне кажется, что мы верим в способность больного раком на многое повлиять, поскольку хотим в это верить, — заявил Мартен в своем выступлении в рамках проекта TEDx в 2010 году. — Эта мысль нравится самому пациенту, тем, кто его любит, и всем здоровым людям, так как они думают, что в случае беды им достаточно будет сказать себе: “Я не буду падать духом, я буду мыслить позитивно, я все выдержу”. А как же быть с теми, кто не справляется с болезнью? Мои друзья в больнице делали странные физические упражнения и занимались на велотренажере, чтобы поддерживать себя в хорошей форме для борьбы с раком. Но им это не помогло. Можно подумать, что они просто недостаточно сильно старались».

В своем исследовании The Enterprise Company Швайнгрубер затронул эту тему. «Ответственность за успешный исход возлагается на самих индивидов, — отмечает он в своем отчете. — Будущих коммивояжеров учат, что успех зависит только от них самих. Если они не могут достичь определенного уровня продаж, предполагается, что они недостаточно прониклись философией компании, ну, или не следуют рабочим инструкциям».

Таким образом, сторонники теории позитивного мышления оказываются правы при любом исходе. Если человеку удается добиться успеха в работе, преуспеть в личной жизни или победить болезнь, они тут же заявляют: «Смотрите! Всем этим он обязан позитивному мышлению». Но если у человека ничего не получается на работе, нет счастья в личной жизни или удача окончательно отворачивается от него и ему не удается пережить болезнь, поборники позитивного мышления могут заявить: «Он просто был недостаточно позитивен. Иначе все было бы хорошо». Или еще того хуже: «Причиной его несчастий были сомнения и пессимизм».

В этом кроется, наверное, самая большая опасность упрощенного толкования позитивного мышления. Соглашаясь, что позитивное мышление имеет решающее значение для успеха, вы вынуждены согласиться и с печальным допущением, что люди, которые не способны мыслить позитивно, обычно терпят неудачу. Таким образом, вся вина ложится на самих людей, которым на самом деле просто не повезло и которые оказались жертвой обстоятельств.