Ледяное сердце Северины - Мария Воронова

Как бы то ни было, в умную мелированную голову Тани пришла мысль, что Северина ее унизила и должна извиниться. Северина отказалась. В качестве аргументов Таня представила свою свиту – двух не обремененных интеллектом бугаев. Северину подстерегли по дороге из школы в достаточно безлюдном месте и обещали избить, если она не станет просить прощения.

Северине до сих пор приятно было вспомнить, как она не поддалась страху и заявила, что ее могут хоть убить, но извинений Таня не дождется. Неизвестно, чем кончилось бы дело, но помощь пришла, откуда не ждали. С неизменной книгой в руке появился Тоборовский и встал на защиту. В результате Сорокоумовские прихвостни ретировались. Потом Танька, пытаясь взять реванш, распускала про Северину всякие грязные слухи, но напрямую больше к ней не лезла.

Вспомнив этот эпизод, Северина улыбнулась. Пойду, решила она. Хоть Лешку поблагодарю за заступничество.

Северина кивнула охраннику и вышла из машины. Обычно она не путешествовала с такой помпой, обходилась водителем, но сегодня пусть все видят, чего она достигла.

В вестибюле Северину встретил директор и провел в актовый зал.

Северина осмотрелась. Она шла по коридорам, которые прекрасно помнила, но которые почему-то не будили воспоминаний.

Актовый зал с высокими потолками и большими окнами, почти не изменился, только поставили стеклопакеты и убрали красное бархатное знамя. А паркет все тот же, и рояль в углу сцены, и от тяжелого занавеса все так же пахнет пылью.

Северину посадили в президиум, к учителям, с которыми она любезно, но сдержанно облобызалась.

Пошли речи, в суть которых Северина не вслушивалась. Она разглядывала бывших одноклассников. Благо со сцены это было очень удобно. Кого-то узнавала сразу, кого-то нет. А вот первый красавец класса… Господи, как постарел! Полное впечатление, что отца прислал…

Сделав щедрое пожертвование на школьные нужды, Северина думала весь вечер располагать вниманием директора, но тут вошел невысокий мужчина в военной форме, и директор сразу бросился к нему. Приглядевшись, Северина легко узнала бывшего книгочея, несмотря на полковничью форму и ультракороткую стрижку. Тоборовский, вот так сюрприз!

Леша – военный? Притом… Постойте-ка! Нет, глаза не обманывают, на груди действительно звезда Героя России!

Фантастика! Она была уверена, что Тоборовский избрал научную карьеру. Лауреат Нобелевской премии – это может быть, но Герой России…

Северина спустилась в народ, широко, но холодно улыбаясь. Отвечала на приветствия, обменивалась светскими фразами. Словом, вела себя, как на обычном приеме. Вскоре заметила, что многие стараются держаться к ней поближе и ловят ее взгляд.

Все стандартно… Самые незаметные ребята оказались самыми инициативными, именно они всех разыскали и уговорили прийти. А вот первые красавицы почему-то не явились. Может быть, стесняются своей увядшей красоты и несостоявшейся судьбы. Зато налицо все страшные подруги, ставшие счастливыми женами и матерями семейств. Естественно, присутствует золотая медалистка. Пришла показать, что вся жизнь у нее на «отлично». В кружке былых подруг листает планшет, демонстрируя образцового мужа, детей, квартиру и работу. Будто сдает очередной экзамен. Только глубокий подспудный невроз не показывает никому, а может, и сама о нем не знает…

А вот и ее врагиня, Таня Сорокоумова. Что ж, время сделало свое дело. Скороспелая прелесть давно рассыпалась, не поддерживаемая ни красотой души, ни хотя бы силой воли.

Красивые ножки и узкие бедра, столь привлекательные для юных рыцарей улицы, обзавелись бонусом в виде толстого живота после первых родов, а то и сразу после свадьбы.

Северина подошла к Тане.

– Рада тебя видеть, – сказала она любезно.

– Привет, – Таня смерила ее взглядом, совсем как в прежние времена.

– Ну как ты, чем занимаешься?

– В продуктовом бизнесе, – буркнула Таня сквозь зубы.

– А, да! Я иногда встречала тебя в твоем бизнесе. В хлебном ларьке у метро, – засмеялась Северина.

Шутка была так себе. И Северина не хотела задираться. Странно, в школьные годы она совершенно адекватно оценивала ситуацию, а теперь, когда ей без малого сорок лет, вдруг ведет себя, как трудный подросток. Но говорить гадости оказалось неожиданно приятно… Так зачем отказывать себе в удовольствии?

– У нас с мужем свое дело!

– Ну все, не кипятись! Я вижу, что ты успешная женщина и накопила много добра. Вон, как туго набиты твои защечные мешки!

По всем этическим нормам ей должно быть стыдно. Пусть Таня двадцать лет назад обзывала ее нищей коровой, это ничего не значит. Человек должен прощать!

Ага, сейчас! Фыркнув, Северина отошла к ряду скамеек и села, глядя поверх бывших соучеников. Первый, кто посмеет рассказать ей, какими добрыми друзьями они были в детстве, будет послан очень далеко.

– Северина… – Леша Тоборовский протянул ей бокал вина. Она взяла и, эффектно чокнувшись с бывшим защитником, сделала вид, что пьет, – зачем ты к ней привязалась? Ты победила Таньку тогда, а не сейчас.

Она подняла бровь:

– Тогда ты за меня вступился. Нас даже не побили.

– Правильно. Потому что ты не сдалась. И не звала на помощь. До сих пор помню твое бесстрашное лицо.

Северина улыбнулась:

– Я думала, никто не придет. А ты пришел.

Тоборовский улыбнулся в ответ.

Зазвучала музыка, модная во времена ее детства, верхний свет сменился бликами специальных фонарей, началась дискотека. В полумраке Леша выглядел совсем как прежде: немного диковатые серые глаза на узком лице с неожиданно массивным греческим носом. Но Северина успела разглядеть глубокие складки в уголках рта и гусиные лапки – приметы трудной, но достойной жизни.

Тоборовский мягко взял бокал из ее рук:

– Потанцуем?

Она кивнула.

В школьные годы Северина два раза ходила на дискотеку. Прекрасно осознавала свое положение, но душу будоражили смутные мечты о чуде. О том, что какой-нибудь мальчик внезапно влюбится в нее, как Ромео полюбил Джульетту на балу…

Но никто ни разу не пригласил ее на медленный танец! Ни из великой любви, ни просто так. А когда Северина решила потанцевать вместе со всеми, то быстро заметила, что Танька Сорокоумова с приспешниками копирует ее движения, и все смеются.

Звучала тягучая мелодия, несомненный хит тех далеких времен. Кажется, Челентано, но точно Северина не могла вспомнить.

Ничего не сбылось из того, что обещали эти сладкоголосые певцы. Ни великой любви, ни подвига, ни счастья…

Она чувствовала руки Тоборовского на своей талии. Не сейчас должна она танцевать, а тогда – двадцать лет назад!

Пусть ей приятно от прикосновения теплых сухих ладоней, пусть он прижимает ее немножко слишком крепко, совсем как старшеклассник, и бедром она чувствует, что нравится ему, но душа ее давно остыла, а песня почти забыта.