Двадцать третий пассажир - Себастьян Фитцек

Ему пришлось слегка повернуться на бок, чтобы достать свой сотовый из заднего кармана брюк. Кто бы ему сейчас ни звонил, он делал это со скрытого номера.

– Послушайте, там, в коридоре, и другие пациенты ожидают своей… – начала было докторша и обиженно отвернулась, когда Шварц проигнорировал ее протест.

– Да? Слушаю.

Но телефон молчал. В трубке слышался лишь сильный шум, который напомнил Мартину старые модемы или рекламу крупнейшего провайдера Интернета AOL.

– Алло?

Он услышал эхо своего собственного голоса и уже собирался прервать связь, когда в трубке раздался стук, словно кто-то бросил игральные кости на стеклянную столешницу. Потом шум стал тише, раздалось два громких щелчка, и внезапно он смог разобрать каждое слово.

– Алло? Меня зовут Герлинда Добковиц. Я говорю с неким господином по имени Мартин Шварц?

Мартин сразу насторожился. У тех людей, которые набирали этот номер, не было причин спрашивать его имя. Свой личный номер он доверил лишь немногим, и все они знали, как его зовут.

– Алло? Господин Шварц?

Незнакомый голос в телефоне звучал с венским акцентом, и он принадлежал или пожилой женщине, или молодой даме, у которой были большие проблемы с алкоголем. Шварц поставил на первый вариант, во-первых, из-за старомодного имени, а во-вторых, из-за архаичной манеры выражаться.

– Откуда у вас номер моего телефона? – поинтересовался он у нее.

Даже если бы эта дама была из телефонной компании, во что он не верил, то она обратилась бы к нему не по его гражданскому имени, а назвала бы его Петер Пакс, это был псевдоним, под которым он оформлял этот номер. Это был его любимый псевдоним, так как он напоминал ему о Питере Пэне, персонаже из классического мультфильма Диснея.

– Скажем так: я очень хорошо искала, – ответила позвонившая дама.

– Что вам нужно от меня?

– Я скажу вам об этом, когда мы увидимся. – Герлинда Добковиц хрипло закашлялась. – Вы должны как можно быстрее подняться на борт.

– На борт? О чем вы говорите?

Шварц заметил, как докторша, перебиравшая инструменты, разложенные на столе-приставке, вопросительно посмотрела на него.

– О «Султане морей», – ответила пожилая дама. – В настоящий момент мы плывем на корабле из Гамбурга в Саутгемптон и находимся где-то в проливе Ла-Манш. Вы должны как можно быстрее присоединиться к нам.

Мартина бросило в дрожь. Недавно, когда он стоял напротив Приги, он был абсолютно спокоен. Он совершенно не волновался и в прихожей дома Приги, когда уколол себя иглой ускоренного тестера на наличие ВИЧ, и прошло больше трех предписанных минут, пока, наконец, в смотровом окошке тестовой полоски не появилась вторая линия. Не волновался он и в тот момент, когда увидел обнаженного мальчика на качелях, а за его спиной захлопнулась огнестойкая дверь подвала. Но сейчас его сердце заколотилось как сумасшедшее. А открытая рана во рту начала пульсировать в такт сердцебиению.

– Алло? Господин Шварц? Вы же знаете это судно? – спросила Герлинда.

– Да.

Разумеется.

Конечно, он навсегда запомнил его название.

Это был тот самый круизный лайнер, на котором пять лет тому назад его жена путешествовала вместе с их сыном Тимми и на третью ночь трансатлантического плавания перелезла через перила балкона своей каюты и прыгнула вниз с пятидесятиметровой высоты. Незадолго до этого она прижала к лицу спящего сына салфетку, смоченную в хлороформе, а затем выбросила его за борт.

Саутгемптон

17 часов спустя

Наоми обожала триллеры. И чем страшнее они были, тем лучше. Для морского круиза на шикарном лайнере она прихватила с собой на борт «Султана морей» целую кипу подобного чтива (она никак не могла привыкнуть к новомодным электронным ридерам) и в хорошие дни проглатывала почти целую книгу, в зависимости от того, насколько толстой она была. Или насколько кровавой.

Иногда она бывала не совсем уверена в том, кто из них был более чокнутым: автор, который выдумывал эту нездоровую дребедень, или она сама, платившая за нее деньги, чтобы в компании кровожадных убийц и психопатов удобно устроиться в шезлонге у бассейна в пределах досягаемости услужливых официантов, которые в перерывах между главами в зависимости от времени дня обеспечивали ее кофе, соками или коктейлями.

Во время ее семилетнего супружества, прежде чем милостивый Господь решил, что урна с прахом мужа на камине устраивает ее больше, чем обручальное кольцо на пальце, ее супруг однажды сказал, что он постоянно задается вопросом, почему для фильмов и компьютерных игр существуют возрастные ограничения, а для книг нет.

Как же прав он был.

В прочитанных ею еще много лет тому назад книгах встречались такие сцены, которые она никак не могла забыть.

Ужасно то, что и ей самой очень хотелось испытать нечто подобное. Например, сцена из книги «Седьмая смерть», когда Джо сгорает от нетерпения в предвкушении сексуального приключения с девицей, которую он подцепил в парке, а вместо этого прожженная стерва кусачками отрывает ему яйца.

Она содрогнулась.

Эта сцена натолкнула ее на мысль, что автор какой-нибудь грязный извращенец. При этом книга имела огромный успех, а писатель, Пол Клив, которого она видела на фестивале детективной литературы, где он читал отрывки из своих романов, оказался обаятельным, симпатичным и веселым человеком. Кстати, довольно смешными были и многие сцены в самой книге.

Никакого сравнения с «Ганнибалом» Томаса Харриса, когда ей стало плохо при чтении в том месте, где описывалось, как доктор Лектор вычерпывал ложечкой мозг из открытого черепа своего противника, все еще остававшегося при этом живым. Тем не менее этот роман получил почти семьсот тысяч пятизвездочных оценок!

Ужас.

Почти такой же ужас у нее вызвала история о тридцатисемилетней женщине, которую ее похититель держал в колодце. Однажды он опустил к ней ведро с миской риса. На миске было написано всего лишь два слова, которые женщина, доктор биологии, едва смогла разобрать в темноте: «Spirometra mansoni».

Латинское название паразита, распространенного прежде всего в Юго-Восточной Азии, из которого вырастают полупрозрачные, рифленые ленточные черви, шириной как шнурок для ботинок и длиной до тридцати сантиметров. Под кожей человека от этих червей отшелушиваются новые членики, проникающие даже в мозг. Или за глаз, как это случилось с женщиной в романе, которую невыносимый голод в конце концов вынудил съесть зараженный рис, чтобы не умереть с голоду.

Глупый вздор, как же называлась та книжонка?

Она подумала о полке с книгами у себя дома в зимнем саду, о расставленных по алфавиту авторах, однако так и не вспомнила название того триллера.