Эволюция. Битва за Утопию. Книга псионика - Андрей Совинин

Еще один подвох, тут уже у меня не было сомнений. Но это было лучше, чем прямо сейчас лечь на операционный стол, с которого, я подозревал, мне было бы уже не подняться. Вопреки известной поговорке, что между известным и неизвестным дьяволом лучше выбирать известного, я предпочел второго. Он хотя бы не собирался сожрать меня сразу.

Ах да, насчет причин проигрыша… Мой противник не был даже псиоником. Просто слепец от рождения с феноменальной тактильной чувствительностью пальцев. Он никогда в жизни не видел колоды, а масть и старшинство карты определял по неровностям краски…

#

– Эй, дармоеды, стройся!

Голос Густава оторвал меня от воспоминаний. Пока я погружался в прошлое, он успел дойти до наших клеток и теперь высился перед нами во весь свой двухметровый рост. Лица его мы не видели – оно было закрыто уродливой маской. Сшитая толстыми нитками из кусков грубой кожи, она выглядела как поделка серийного убийцы из сельской глуши. Вид был и правда устрашающий, тем более что и взгляд сквозь прорези тоже не вселял в собеседника никакого оптимизма. Сейчас Густав сверлил им арлекинку, а та отвечала ему тем же. Как и мне несколько минут назад – только я-то ей сделать ничего не мог, а Густав себя ограничивать не стал бы.

– Ты еще здесь, детка? Все похлебку мою жрешь задарма? Гляжу, уже растолстела! Пора тебя на солнышко вывесить, чтоб вес сбросила. Подсохнешь чуток, ха-ха!

Арлекинка молчала, но было понятно, что внутри она тихо закипает от злости. Хромой только довольно хмыкнул.

– Ничего, скоро будешь болтаться – глаз радовать! И без этих клоунских шмоток. Неплохо смотреться будешь, я такое люблю!

Густав повернулся к нам. Даже неукротимый Амир в этот момент чуть подался назад и только глухо заворчал, как потревоженный медведь. Торговец угодливо улыбался из-за его плеча. Всем видом Джоз старался показать, что застрял здесь случайно и это досадное недоразумение вот-вот разрешится. Я тоже пытался сохранять невозмутимость. Хотя бы внешне. Мол, все под контролем, выкуп уже в пути, подождем еще чуть-чуть, мистер Густав, нам же некуда торопиться. Хмурый Густав сначала насмешливо оглядел Амира. Ростом он был чуть повыше узника и легче килограммов на пятнадцать, однако выглядел даже мощнее благодаря рельефным мышцам. Стать главарем головорезов на Утопии было непросто – дохлякам туда дорога была закрыта.

– Что распыхтелся, толстяк? Сиди пока, отдыхай. Из Цитадели ребята скоро подъедут, может, им пушечное мясо пригодится. На вес тебя продавать будем – озолотимся, ха-ха!..

Наш охранник из-за спины главаря на всякий случай пригрозил Амиру шокером. Тот инстинктивно шагнул назад и чуть не затоптал переминавшегося за его спиной Джоза.

– А ты, барыга, что прячешься? Думаешь, забыл про тебя? Придет твой черед, если я своего не получу… Сегодня парни мои уже устали, а завтра, может, пару пальчиков тебе оттяпают…

Торговец только безмолвно поклонился и поспешил отступить в глубину клетки. Теперь взгляд Густава остановился на мне. Я почувствовал неприятное покалывание где-то в глубине живота.

– И ты пока в тенечке прохлаждаешься? Я думал, тебя уже паукам скормили… Платить-то за тебя некому. Твои ребята, похоже, сгинули в песках, даже косточек теперь не найдешь… А мне ты не нужен – я мозгокрутов не люблю. Кто знает, чего от вас ждать… Может, амбаловские и тебя заберут? Там с ними тоже один мозгокрут заявится, бывал уже здесь – с черепом на роже…

Какая-то холодная и скользкая рука сжала мои внутренности. «С черепом на роже» – теперь сомнений у меня почти не оставалось. Необычной алой точкой, которая показалась мне знакомой и теперь приближалась к лагерю, точно был Рохо. Действительно, на лице у него днем и ночью скалился череп, словно кости просвечивали сквозь кожу. Татуировка, которая вдобавок слабо фосфоресцировала в темноте. Ее сделал в Мексике татуировщик картеля, в котором Рохо начинал карьеру совсем юнцом.

Он был способным парнем, только ему не повезло. Начал простым уличным пехотинцем и сумел забраться почти на самый верх, никому не веря и никого не жалея. Стал главным криминальным боссом в своей округе, держал всех в кулаке, прокручивал приличные обороты. До поры до времени. А потом от его банды никого не осталось. Перешел дорогу кому-то еще более серьезному, вовремя не поделился или бог его знает еще что, но конкуренты и федеральные службы взялись за них всерьез.

Только особые способности – звериное чутье, зачатки телепатии и умение наносить увечья силой мысли – помогли ему выбраться из устроенной бойни. В живых он остался, но долго бы это не продлилось. Земля слишком мала, чтобы спрятаться, когда у тебя на хвосте сидят такие серьезные и мстительные ребята. Если бы до него добрались конкуренты – медленно бы разрезали его на сотню кусков. Если бы федералы настояли на своем – его запихнули бы до конца жизни в дрейфующую среди архипелагов космического мусора тюрьму, где заключенные медленно гниют заживо. Как и меня, Рохо выручила удачно подвернувшаяся командировка на Утопию. Его загнали в угол, и спасительный вариант предложил тихий человечек в штатском, в присутствии которого поджимали хвосты самые свирепые оперативники.

Правда, на Утопии условия содержания для него не слишком отличались от тюремных. Охрана приглядывала за ним намного бдительней, чем за остальными, а выходные на побережье ему и вовсе не светили. Вообще, из тех, кто оказался в нашем блоке, этой привилегией пользовался только я. Тучная Зора вечно жаловалась на больные кости и отсиживалась в своей палате, простодушному Леону тем более ничего не было нужно, кроме его незамысловатых игрушек.

Нас собрали и поселили отдельно уже после нескольких успешных стадий эксперимента. Успешных, но не для нас. Наши реакции на вводимые препараты отличались от ожидаемых и поставленным задачам не отвечали. Мы не особенно преуспели в управлении техникой с помощью пси-силы, чем нас заставляли заниматься под руководством доктора Геллерта. Однако у нас открылись другие способности. Геллерта они заинтересовали чрезвычайно, хоть это и выходило за рамки официальной программы. Но кто удержит ученого, напавшего на след нового открытия? Он продолжил работать с нами в свободное время, исключив из основного графика экспериментов.

Тем временем проект приближался к завершению. Иногда можно было увидеть, как во внутреннем дворе упражнялся кто-то из передовой группы испытуемых. Напрягшись так, что вот-вот лопнут набухшие на лбу вены, он заставлял бронированный дрон выписывать в воздухе всякие замысловатые фигуры или приземляться точно в начерченный на земле круг.

Дело шло так хорошо, что однажды с инспекцией прибыл сам Адам Круз. Нам, неудачникам, не пришлось стоять перед ним на плацу и по очереди демонстрировать обострившиеся навыки. Мы только таращились сквозь полуприкрытые жалюзи, как один из наших величайших современников шел мимо строя одетых в белые комбинезоны экс-преступников, бродяг и авантюристов-неудачников, которых забросил сюда странный кульбит фортуны.

Впрочем, хозяин «Кроноса» рассеянно смотрел сквозь них и только механически кивал головой. Круз был погружен в свои мысли, которые, казалось, были не очень-то веселыми. А что это за туша маячила за спиной у великого изобретателя? Неужели старина Голд? Тот самый, на чьей яхте я тогда выиграл билетик на этот курорт? Не думал я, что такие люди вообще могут встретиться…