В капкане случайной страсти - Джосс Вуд

– Я так понимаю, появление Джекки стало для вас сюрпризом? Вы не знали о ее существовании?

– Конечно, я не знал о ее существовании! Она не… – Резко замолчав, Джуд запустил пальцы себе в волосы.

Было нетрудно догадаться, что он собирался сказать, что ребенок не его. Но Дарби не была идиоткой. Джуд мог не хотеть, чтобы Джекки была его дочерью, но она была его точной копией.

– Я не могу ее взять, – сказал он, пожав плечами.

Дарби все это надоело. Приблизившись к Джуду на шаг, Дарби схватила его за лацкан пиджака и встретилась с ним взглядом:

– Послушайте меня, вы, самодовольный эгоист! Этого ребенка принесла вам пара бесполезных дураков. Если я их найду, я побью их за то, что они оставили ребенка с посторонним человеком, а затем исчезли. Что, если я психопатка или похитительница детей?

Его глаза весело заблестели.

– Вы такая?

Он улыбнулся, и на одной щеке появилась ямочка. Ну почему он так сексуален, черт побери?

Куда ее опять занесло? Она ведь собиралась высказать ему в лицо все, что она о нем думает.

– Вы идиот, если вы не видите, как Джекки похожа на вас! И хотя я здесь, похоже, единственная, кому небезразличен этот ребенок, я не несу за него ответственности.

– Вы согласились поменять ей подгузник и отпустили их. Вы могли бы ее им вернуть.

Как человек, создающий столь прекрасные здания, может быть таким холодным и безжалостным?

– Вы бессердечный мерзавец! Неужели вы не понимаете, как вам повезло, что у вас есть ребенок? Вы даже представить себе не можете, сколько людей хотели бы оказаться на вашем месте? Джекки ни в чем не виновата, и если вы этого не понимаете, то вы полное ничтожество.

Голос Дарби дрожал, к глазам подступили слезы. Она знала, что ей следует уйти, пока она не потеряла самообладание. Пока она не забрала себе ребенка, который, похоже, больше никому не нужен.

Схватив руку Джуда, она подняла ее и прижала ею Джекки к его груди. Только когда она убедилась, что он крепко держит малышку, она убрала руки. Воткнув пустую бутылочку в другую руку Джуда, она напряженно улыбнулась:

– Моя подруга Джей-Ди считает, что на детей нужно давать специальное разрешение. Сейчас я, как никогда, с этим согласна. – Посмотрев на его лицо, она обнаружила, что гнев уступил место замешательству. – Я не понимаю, как талантливый человек, вкладывающий столько эмоций в свои проекты, может быть таким холодным и жестоким.

Джуд наклонил голову, и его теплое дыхание коснулось ее уха. Она вдохнула тонкий аромат его одеколона, смешанный с запахом кожи, и ей вдруг захотелось уткнуться носом в его шею. На мгновение она представила себе, что они с Джудом пара, а Джекки их дочь. Его жестокие слова вернули ее с небес на землю.

– Это не мой ребенок.

– Она ваша дочь, но вы просто не хотите, чтобы так было, – пробормотала Дарби. – Она будет спокойна еще примерно полчаса. Надеюсь, что после этого она устроит вам веселую жизнь. – Она поцеловала малышку в лоб: – Пока, Джекки. Желаю тебе удачи. Она тебе определенно понадобится.

Когда за женщиной, которую Джуд про себя называл Герцогиней, закрылись двери лифта, он грязно выругался. Она ушла, и ему следовало радоваться. Она его отчитала, но сексуальное возбуждение, которое испытывал Джуд, было намного сильнее гнева.

Покачав головой, он посмотрел на маленькую девочку, которую держал в руках. Ее глаза были закрыты, и она тихонько посапывала. Джуд не мог не признать, что она действительно на него похожа. Они с Джейком оба были похожи на своего отца, и никто даже не подозревал, что матери у них разные.

Джуд подумал о том злополучном уик-энде, который Джейк и Карла провели тайком в его квартире, и у него сдавило горло. С тех пор прошло уже полтора года. Почему воспоминания о двойном предательстве до сих пор причиняют ему боль?

Проведя тыльной стороной пальцев по бархатистой щечке Джекки, он понял, что ему больно не только за себя, но и за Жакетту. Этот маленький человечек с кукольным личиком заслуживает лучших родителей, нежели таких бесполезных эгоистов, как Джейк и Карла.

Достав из внутреннего кармана пиджака мобильный телефон, Джуд нашел в списке контактов номер, по которому слишком долго не звонил.

«Спокойствие, только спокойствие», – мысленно сказал себе Джуд, нажимая кнопку вызова.

– Джуд, дорогой, это ты?

Услышав в трубке воркующий сексуальный голос Карлы, Джуд почувствовал, как его гнев усиливается.

– Какого черта, Карла, ты подкинула мне своего ребенка? Ты спятила?

– Я понимаю, что для тебя это стало сюрпризом, но мне нужно, чтобы ты позаботился о Жакетте, пока я принимаю участие в новом проекте.

– Нет. Тысячу раз нет, – ответил Джуд, стараясь не повышать голос.

Карла проигнорировала его возражение:

– У меня сейчас много работы, поэтому тебе или твоему брату придется взять ее к себе.

– Тогда позвони Джейку. Ее отец он, а не я. Тебе не кажется, что одному из вас следовало поставить меня в известность о том, что у меня есть племянница?

– Ты ясно дал нам понять, что больше не желаешь иметь ничего общего с нами обоими.

– Ты говоришь так, будто я не застал вас обоих в своей постели. Затем ты наговорила в своих интервью небылиц о нашем с тобой разрыве, чтобы отвлечь внимание прессы от того, что ты изменяла мне с моим младшим братом, пока я расхлебывал кашу, которую заварил Джейк.

Зачем он говорит о прошлом? Карле и раньше было на все это наплевать, сейчас тем более.

– Скажи Росси, чтобы он вернулся, или заставь Джейка забрать свою дочь, – сказал Джуд. – Она. Не. Моя. Проблема.

– По-твоему, я могла оставить ребенка с наркоманом, который отбывал тюремный срок? Он не подходит на роль отца.

– Карла, ты не можешь так просто взять и подкинуть мне свою дочь. Приезжай и забирай ее.

– Нет, – ответила Карла. – Мне нужно время. Просто выслушай меня, пожалуйста.

Ему не следовало ее слушать, но она быстро продолжила:

– У меня новая работа. Бертолли сочинил оперу, и главную партию в ней буду исполнять я.

– Да, я слышал. Он выбрал тебя, несмотря на то что ты не подходишь по типажу.

– Ты не первый это заметил. В обществе уже ходят грязные слухи о моем прошлом, о нас с тобой и о моих отношениях с Бертолли.

– И какие у вас с ним отношения?

Карла не ответила. Несомненно, ее молчание означало, что она спала с Бертолли. Она играла с огнем. Если выяснится, что она спит с любимым композитором страны, приверженцем старых традиций и поборником морали, ее назовут грешницей и развратницей, и пресса съест ее живьем.