Следующий раз - Марк Леви

— Оригинальные речи для учёной! Обычно наука и душа плохо сочетаются.

— Перестаньте изрекать банальности! Вера имеет отношение к религии, а душа рождается из нашего сознания, из того, кем мы являемся или кем себя мним.

— Вы действительно считаете, что после смерти наши души продолжат жить?

— Невидимое глазу не перестаёт существовать!

Её разговоры о душах заставили Джонатана задуматься о душе старого русского художника, жившей в нём самом начиная с того дождливого воскресного дня, когда отец привёл его в музей. В большом зале под бескрайним потолком его захватили картины Владимира Рацкина. Чувства, которые он при этом испытал, широко распахнули двери его отрочества и навсегда определили его судьбу.

Женщина продолжала смотреть на него, синева её глаз сменилась на черноту, Джонатан чувствовал, что его оценивают. Потом она перевела взгляд на свой бокал.

— То, что не способно отражать свет, прозрачно, — сказала она хрипло. — Тем не менее оно существует. Мы больше не видим жизнь, когда она покидает тело.

— Признаться, я частенько не наблюдаю жизни даже в живых…

Она улыбнулась и ничего не ответила.

— Тем не менее рано или поздно все умирает, — закончил Джонатан в некотором замешательстве.

— Каждый из нас строит и разрушает своё существование в присущем ему ритме. Мы стареем не потому, что время течёт, а в зависимости от потребляемой и частично возобновляемой нами энергии.

— Вы полагаете, что мы оснащены некими аккумуляторами, от которых работаем и которые подзаряжаем?

— В какой-то степени да.

Если бы не табличка с научными титулами, Джонатан причислил бы её к маргиналам-одиночкам, просиживающим сутками в барах в надежде вывалить на случайного соседа все своё безумие. Оставаясь в недоумении, он ещё раз попросил жестом обслужить собеседницу. Она покачала головой, отвергая предложение. Бармен поставил бутылку бурбона на стойку.

— Думаете, душа живёт несколько раз? — не отставал от неё Джонатан, сам к ней придвигаясь.

— Некоторые — да.

— Помнится, в детстве я слышал от бабушки, что звезды — это души людей, вознёсшиеся на небеса.

— Свету звезды не нужно времени, чтобы дойти до нас, время само его приносит. Понять, что такое в самом деле время, значит обрести средства передвижения в его измерении. Наши тела ограничены противящимися физическими силами, но наши души от этого свободны. Замечательно было бы представлять души бессмертными. Например душа одного известного мне художника…

— Умерьте свой оптимизм. Большая часть душ угасает. Мы стареем, а души по мере накопления памяти меняются в размерах.

— Что содержит их память?

— Их путешествия во Вселенной! Впитываемый ими свет! Геном жизни! Это переносимое ими послание, от бесконечно малого до бесконечно великого, и все они мечтают этого достичь. Мы живём на планете, которую очень немногие из нас успевают обогнуть, так и очень немногим душам удаётся достигнуть цели их путешествия: описать полный круг творения. Души — это электрические волны. Они состоят из мириад частиц, как все, из чего сложена наша Вселенная. Подобно звезде из сказки вашей бабушки, душа страшится рассыпаться, все для неё сводится к энергии. Вот почему ей необходимо земное тело: она поселяется в нём, восстанавливается и продолжает путь во временном измерении. Когда в теле уже не остаётся достаточного количества энергии, она его покидает и ищет новый источник жизни, с помощью которого продолжит свои скитания.

— Сколько времени уходит у неё на поиски?

— День, век? Всё зависит от её силы, от запаса энергии, который она восстановила за прошлую человеческую жизнь.

— А если энергии мало?

— Тогда душа гаснет.

— Что это за энергия, о которой вы толкуете?

— Источник жизни: чувство!

— Питер положил руку Джонатану на плечо, заставив его вздрогнуть.

— Прости, что прерываю, старик, но они не станут долго держать для нас столик. Найти другой будет почти невозможно, здесь кишит изголодавшаяся деревенщина.

Джонатан пообещал ему, что через несколько минут присоединится к нему в ресторане. Питер кивнул его собеседнице и, закатив глаза, покинул бар.

— Мистер Гарднер, — продолжила она, — я совершенно не верю в случайность.

— При чём тут случайность?

— Мы придаём ей недопустимо большое значение. Из всего, что я вам тут наговорила, запомните одно. Случается, что две души, повстречавшись, сливаются воедино. Они навсегда становятся зависимыми друг от друга. Они неразлучны, от жизни к жизни они снова и снова друг друга обретают. Если во время очередного земного существования одна половинка оторвётся от другой, нарушит связывающую их клятву, то обе тотчас угаснут. Одна не может продолжать путешествие без другой.

В облике пожилой женщины произошла резкая перемена, её черты заострились, в глазах опять зажглась глубокая синева. Она встала, схватила Джонатана за запястье и изо всех сил стиснула. Её голос стал ещё более низким.

— Мистер Гарднер, сейчас вы догадываетесь краешком ума, что я вовсе не выжившая из ума старуха. Прислушайтесь хорошенько к тому, что я вам сейчас скажу: не отрекайтесь! Она вернулась, она рядом. Она ждёт вас, ищет вас. Отныне время для вас обоих сочтено. Если вы друг от друга откажетесь, то это будет даже хуже, чем пройти мимо собственной жизни, это будет утратой души. Конец обоих ваших путешествий окажется невероятным крахом, а ведь цель была так близка! Когда вы повстречаетесь, постарайтесь не разминуться.

Питер, вернувшийся в бар, развернул Джонатана на табурете.

— Они отказываются посадить меня за столик, пока нас не будет двое. Я выторговал у метрдотеля трехминутную отсрочку, а потом он поставит нас в хвост очереди. Поторопись, антрекот с кровью вот-вот пересохнет!

Джонатан высвободился, но за те секунды, что друг владел его вниманием, седая женщина успела исчезнуть. Его сердце заколотилось, он поспешил за ней следом, но отыскать её в плотной толпе было гиблым делом.

Метрдотель посадил их за отгороженный столик в глубине ресторана. Сидя на банкетке, обтянутой красным дерматином, Джонатан никак не мог избавиться от напряжения и не притрагивался к еде.

— Ты странно себя ведёшь, — не выдержал с аппетитом жующий Питер.

— Разве я как-то себя веду?

— Ты всё время затягиваешь узел галстука.

— Ну и что?

— На тебе нет галстука!

Джонатан заметил, что у него дрожит правая рука, и спрятал её под стол.

— Ты веришь в судьбу? — обратился он к Питеру.

— Во всяком случае, этому антрекоту не избежать своей судьбы, если тебя это интересует.