Король ничего не решает - Остин Марс

— А что же вам нужно? — тихо произнесла она, Даррен чуть улыбнулся и ещё тише сказал, опять начиная складывать листок со своим именем:

— Стабильность. Как минимум, внешняя. А она в данный момент под угрозой. Георг 16й копил свою бессильную злость и обиду на весь мир много лет, и вымещает её по мелочи, пока что. Властные старухи Лиз тоже недовольны своим пошатнувшимся положением, но для того, чтобы его поправить, надо избавиться от королевы Мейрис и посадить на её место кого-то из своих. Королеву защищает отец, контролирующий 90 % активов в столице и графствах центрального региона, но он тоже недоволен ею из-за отсутствия наследника, их отношения всё хуже и хуже, а королева тоже не кроткая овечка, и когда её терпение кончится, неизвестно. Восточные графы крепко подсели на кредиты от Шена, с каждым годом у них всё меньше шансов расплатиться с ним, а хочется, потому что, внезапно, он их хозяин — они прозакладывали ему последние штаны, чтобы поддерживать свой уровень жизни таким, к которому они привыкли, а это сложно — цифры в их отчётах растут, а баланс прихода-расхода всё так же минус ноль. Им на данный момент проще будет отколоться от Карна, чтобы разом списать все долги, и они с нетерпением ждут любого, кто им это предложит. Но им не спешат предлагать, потому что в империи всё тоже не гладко, им бы для начала решить, кто первым стреляет в своего императора, а потом уже идти стрелять во врагов. А лучше вообще не стрелять, а тихонько договориться, чтобы в нужный момент вместе побегать по спорным территориям и разрушить парочку старых крепостей, которые и так почти рухнули, списав на маленькую победоносную войну любые расходы и десяток-другой смертей политических противников. А потом встретиться и поделить земли полюбовно, чтобы в выигрыше остался и карнский король, и цыньянский император, и их аристократия, и народ, и соседи. Вот только король ничего не решает, император вообще почти мёртв, аристократы думают только о личной выгоде, а на народ всем плевать. Соседи вообще с удовольствием будут наблюдать этот цирк, сидя на заборе и болтая ногой, и очень хорошо заработают в любом случае, потому что металл, амуницию и провизию у соседей будут покупать обе стороны.

Он замолчал, преувеличенно внимательно выглаживая ногтем сгибы бумаги, Вера повторила вопрос:

— Чего вы хотите?

— Я? Лично я хочу, чтобы всё в мире совершалось из соображений осознанности, логичности и справедливости, но это невозможно по той простой причине, что девяносто пять процентов людей не имеют мозгов, а из оставшихся пяти процентов четыре с половиной используют свои мозги для того, чтобы нажиться на остальных девяносто пяти с половиной.

— А последние полпроцента?

— А последние полпроцента неравно делятся на тех, кто просто стоит посреди всего этого безумия и пытается не сойти с ума и продолжать жить и работать на совесть, и тех, кто служит в моей организации, занимающейся тем, чтобы первой группе не мешали.

Он перестал складывать листок, чуть улыбнулся и поднял глаза на Веру, она увидела в них крупную яркую надпись: "Я очень добрый и хороший, честное шпионское. Верь мне, ну кому же, если не мне? Остальные либо тупые, либо жадные, а я няша".

«Господи боже, да меня вербуют…»

Она молчала, Даррен продолжил складывать листок, сказал:

— Королевский двор Карна тихонько кипит под крышкой уже давно, но со временем всё сильнее, и в какой момент эту крышку сорвёт, никто не предскажет, даже я, там слишком много непрогнозируемых факторов. У моей организации множество способов узнать, что происходит в головах людей… Но возможностей повлиять всё же меньше, чем хотелось бы. Если вы понимаете, о чём я.

Она подняла брови, приглашая его продолжать, он улыбнулся:

— Юные девушки, госпожа Вероника, очень подвержены влиянию авторитетов. Но в наше безумное время, авторитетов они находят где угодно, только не в семье, к сожалению, чопорные старухи и жадные мамочки их не восхищают и не вдохновляют. Они находят себе героинь на страницах книг и в газетных новостях. И сегодня там повсюду вы.

— И?

Она делала вид, что не понимает, хотя ход его мыслей был очевиден. Но он не вызывал у неё энтузиазма.

Даррен указал глазами на бумаги на столе:

— Ваши записи касаются только мужчин, верно?

Она усмехнулась:

— Вам соврать или нет?

Он мягко улыбнулся:

— Как хотите, я всё равно узнаю правду.

— Тогда зачем отвечать?

— Просто ради диалога.

— Там много мужчин, но женщины тоже есть.

— Я бы с удовольствием обсудил с вами каждую строку на каждой странице.

Она сделала преувеличенно циничное лицо:

— А вы мне что?

— А я вам — то, что вы так любите. Информацию.

— Тогда можете для начала ответить на мой самый первый вопрос.

Даррен слегка поскучнел, но кивнул:

— Генерал Чен Сун Он, как вам будет угодно. Спрашивайте.

— Чен — это провинция?

— Да.

— Господин министр мне рассказывал, что его семья жила какое-то время у семьи Чен, которая потом вошла в состав Карна по договору о присоединении Четырёх Провинций?

— Совершенно верно.

— Но он же говорил, что если начнётся война, то генерал Чен будет по ту сторону границы.

— И снова верно.

— Как так вышло?

— Он не сын правителя Чена, он его внук. Во время войны правил Чен Ин Сон, сейчас правит Чен Ин Ха, сын Ин Сона и родной брат матери генерала Чена.

Вера нашла лист с генералом и стала быстро записывать. Даррен поставил на стол оригами в виде журавлика и взял следующий листок, начал складывать его и рассказывать дальше:

— Во время войны мать генерала Чена была замужем за сыном правителя Шаня, это примерно между центром империи и южным побережьем, туда долго добираться. Во время переворота правителя убили, его сыновья тоже разбежались кто куда, отец генерала Чена погиб, его жену спасли слуги и спрятали, она жила у них, и родила у них, получилось, что ребёнка не было в семейной книге, это его спасло. Всех остальных детей нашли и убили, так всегда делается, когда меняется династия, правитель Шань был женат на дочери императора Ву, генерал Чен — его правнук. Его мать долго прятала ребёнка, потом уже после войны она смогла связаться с семьёй, ей организовали фиктивный брак и записали ребёнка задним числом, как рождённого в доме Чен. Но это потребовало много времени, была сильная неразбериха, а им надо было создать несуществующего мужчину с биографией, женить и похоронить, это сложно, даже при цыньянской несовершенной бюрократии. К тому моменту, как они всё провернули, и мать генерала могла вернуться в дом своего отца, генерал Чен уже проявил себя в школе и его заметили, в империи одарённых детей отмечают особо, и продвигают за счёт государства.