Внутренняя война. Том 2 - Стивен Ридер Дональдсон

Этот человек оскорбил меня. Я винил тебя. Я находился в опасности… – Он взглянул в лицо Элгарта, затем снова опустил взгляд. – Я должен был доверять тебе, раз уж я сказал, что доверяю.

Элгарт схватил товарища за плечи, чтобы тот услышал его.

– Не надо просить прощения. Я не подготовил тебя. – Он был слишком уверен в себе. Он не отнесся к ордену достаточно серьезно. – Расскажи мне, что ты заметил там.

– Вот что я заметил, – выдавил Пильон. Впервые в его голосе прозвучало обычное презрение, которое большинство теургов испытывают к тем, кто не обладает даром. – Этот человек не заклинатель. В нем нет ни капли таланта.

И так же неожиданно он отвернулся, быстро двинувшись вперед. Плечи подняты, сжатые в кулаки руки раскачиваются в такт шагам.

Элгарт тотчас же присоединился к нему. Он должен был услышать секрет, ради которого рискнул их дружбой.

Он осторожно спросил:

– Чем же тебе угрожали?

– В той комнате была магия. – В голосе магистра Пильона звучала горечь. – Этот человек никакой не заклинатель, но он владеет магией. Он берет ее или крадет из какого-то источника. Я не знал раньше, что такое возможно. Теперь знаю.

Прежде чем Элгарт смог сформулировать еще один вопрос, его друг добавил:

– Это не Казнь. Это я точно знаю. Он не может использовать свою теургию, чтобы вызвать эпидемию или чтобы дождем загасить пожар. Но это… – На мгновение он словно споткнулся. Содрогнувшись всем телом, заклинатель продолжил:

– Элгарт, от этого сложно отказаться. Пока ты дремал, я боролся за свою жизнь. Жрец показал мне меня самого. Не таким, какой я есть. А каким мог бы стать. Каким он хотел бы, чтобы я был. Уважаемым. Почтенным. Способным обрушать горы. Известным как самый могущественный среди обладателей Казни Землетрясения.

Он хотел, чтобы я поверил, что могу стать таким магистром, если отдам себя его великому богу.

Элгарт почувствовал острую боль, что-то вроде глубокого ужаса. Жрецы использовали магию, чтобы завоевывать новообращенных? Их теургия была убеждением? Власть навязывать свою волю? Потрясенный, он спросил:

– Но ты сопротивлялся? Как?

– У меня есть дети, – ответил Пильон так, словно сдерживался, чтобы не выругаться. – Я их отец. У меня есть жена. Я ее муж. Их не заберут у меня. Я не отдам их.

И, помолчав, добавил:

– Ни один магистр не может обрушать горы.

Пильон больше не произнес ни слова – всю дорогу до своего дома он молчал. Он молчал и когда входил в свой дом и закрывал дверь. Элгарт тоже молчал. У него не нашлось слов, которые он мог бы произнести.

Пытался ли отец Скурн уговорить магистра Пильона с помощью магии? Именно таким образом жрец овладел сознанием Элгарта. У шпиона не было той целостности, которая защитила Пильона. Со своим обычным безрассудством он предположил, что у него больше силы воли, чем у его друга. Теперь он знал, что меньше.

Но он понял и кое-что еще, нечто гораздо более важное, чем его изменившаяся самооценка. Он знал, что ни при никаких обстоятельствах нельзя допускать встречи короля Бифальта с архижрецом Махом. Теургия архижреца уничтожит мир короля и Элгарта. Она уничтожит Беллегер.

Встретившись на рассвете в гостинице «Цвет Амики» с Лилин и магистром Фасиль, Эстия почувствовала, что может избавиться хотя бы от одной из многочисленных тревог, мучивших ее в последние дни, – заклинательница выглядела уже не такой уставшей, как прежде. Должно быть, она проспала дольше, чем свои обычные несколько часов, или ложилась спать несколько раз. И уж наверняка в гостинице ее хорошо накормили.

Увидев королеву Амики, магистр Фасиль, напротив, нахмурилась. Как и Эстия, она знала, что поставлено на карту. Но в отличие от Эстии, знала еще, почему решила поехать вместе с королевой. Каждый раз, смотря на правительницу Амики, теург как будто изучала ее, пыталась заглянуть вглубь, увидеть что-то скрытое. А отведя взгляд, качала головой, словно разглядела все недостатки Эстии и нашла их пренеприятными.

Служительница Духа за эту ночь ни капли не изменилась. Как всегда, лицо ее почти полностью оставалось в тени белого капюшона, но мимолетный взгляд, брошенный на королеву, был окрашен насмешливой улыбкой и нетерпением. У Лилин тоже были свои причины находиться здесь, причины, о которых Эстия и не подозревала. Но в отличие от магистра Фасиль, ассасин уже продемонстрировала, на что она способна.

Эстия подумала, что сама она выглядит неважно. Она провела беспокойную ночь после разговора с матерью. Королева Рубия открыла ей глаза на действия короля Смегина, заставила посмотреть на них по-другому. И этот новый взгляд тревожил Эстию. И ставил в тупик. Было очевидно, что отец ненавидит магистров библиотеки. Но как война с нуури могла ускорить его месть Последнему Книгохранилищу? Как смерть его дочери могла помочь ему в этом?

Возможно ли, чтобы он полагал, что убийство Эстии помешает королю Бифальту узнать о его намерениях?

Замыслы ее отца казались ей бессмысленными.

Но она не позволила своему беспокойству – как и взгляду магистра Фасиль – замедлить ее. Нужно было торопиться. Эстия понимала, что уже опоздала. А потому, не тратя времени даже на самое обычное приветствие, она вышла со своими спутниками из гостиницы.

Снаружи их ждал уже знакомый эскорт под командованием Крейна. Присутствие воинов придавало королеве определенную уверенность. За эти годы они провели вместе много дней и ночей. Крейн и его люди всегда были почтительны и внимательны к ней, ее общество стало им привычным, они сами стали менее церемонными. И все они были достаточно молоды, чтобы не знать, какой была бы их жизнь под властью короля Смегина. Ни у кого из них не было причин бояться ее отца.

В сложившихся обстоятельствах Эстии нужны были верные воины, верные ей, а не короне. Почетная гвардия служила ей, потому что она занимала трон. Столкнувшись с необходимостью выбора между ней и королем Смегином, эти люди могут заколебаться. Даже те, кому генерал Саулсес доверяет больше всего, могут заколебаться. Если ее отец пригрозит им Казнью Молнии. Но командир Крейн и его отряд не дрогнут.

Благодарно улыбнувшись им, Эстия с самого крыльца гостиницы запрыгнула в седло. И нетерпеливо оставалась на месте ровно столько, сколько требовалось, чтобы служительница Духа помогла магистру Фасиль взобраться на лошадь. Убедившись, что Лилин сама догонит их, королева тронулась в путь. В авангарде отряда, рядом с командиром Крейном и пятью его воинами, она быстрым галопом приближалась к плацу перед Жаждой Амики.

То, что она увидела там, позволило ей вздохнуть с облегчением. На плацу стояли только генерал Саулсес и те воины, которых она сама назвала вчера по именам. Они ждали ее верхом, при оружии и в доспехах. Заместитель командира Хеллик и его отряд уже ехали по королевской дороге на восток, чтобы освободить нуури из рабства. У отряда заместителя командира Уэйзела тоже не было причин присутствовать сегодня на плацу. Они тронутся в путь к заливу Огней в Беллегере не раньше следующего дня, когда пушки и заряды доставят из нескольких городских кузниц и складов, нагрузят на подводы и закрепят, чтобы орудия могли выдержать долгую поездку.