Ковчег любви - Кэтрин Джордж

– Как тихо, – захлебываясь, произнесла Джудит.

Интересно, думала она, удастся ли ей когда-нибудь в жизни снова ощутить тепло… если она поправится после пневмонии, с которой, Джудит уже не сомневалась, они оба слягут.

– Ни одной машины, – тяжело дыша, сказал Ник. – Город отрезан от шоссе.

Вдруг в дверях одной из лавчонок показалась крупная фигура. Человек обратился к ним:

– Добрый вечер.

Бобби[2], в своем старинного образца шлеме, был как видение, ниспосланное им свыше.

– Добрый вечер, констебль, – ответил Ник, тяжело дыша. – Мы только что добрались сюда вброд.

Констебль выразил явное беспокойство, увидев при свете фонаря, какое у Джудит бледное, измученное лицо и как она промокла.

– Куда вы пытаетесь добраться? – обратился констебль к Нику.

– Дама желает попасть в Литл-Минн, на ферму Лонгхоуп.

– Вряд ли это вам удастся… Там наводнения нет, но несколько участков дороги затоплены, и вы не сможете подойти к ферме.

– Нам надо позвонить моему брату, – волнуясь, заговорила Джудит и тут поняла, что портфель промок не меньше ее самой. – Но я, кажется, вывела из строя твой телефон, Ник, – робко добавила она.

– Если вы последуете за мной в полицейский участок, вон там, на возвышении, – указал жалким путешественникам констебль, – то сможете позвонить оттуда. А я узнаю, примут ли в «Быке» постояльцев. Обычно там не устраивают на ночлег.

– Спасибо, констебль, не беспокойтесь о ночлеге, – ответил Ник, почти волоком тащивший за собой Джудит. У нее просто оборвалось сердце; от мысли, что им придется идти вброд еще миль этак двенадцать, ей захотелось лечь на месте и умереть. – Есть возможность вызвать такси? – к ее крайнему удивлению, спросил Ник у констебля.

– Да, конечно, – совершенно невыразительным тоном ответил полицейский. – Но вряд ли есть смысл… просить Эрни Миллера присылать машину сегодня, пока вода стоит так высоко. Утром будет отлив, тогда автомобиль, может быть, и доберется. А вообще-то не стану вас обнадеживать.

– Я думал поехать мимо церкви и через Риджвей до Аппер-Хайфилда. – Они подошли к полицейскому участку, и Ник улыбнулся констеблю. – Дорога поднимается круто. И земля, наверное, ужасно раскисла, но место такое, что не затопит. У меня там живут родители.

Констебль одобрительно кивнул. Он был явно рад хоть чем-нибудь помочь.

– Вот это другое дело.

В маленьком полицейском участке все засуетились вокруг Джудит. Ей приготовили горячий чай, дали полотенце, чтобы обсушить волосы, и восторгались ее смелостью в сражении с потопом. Ей было совестно. Джудит чувствовала, что она виновата: они попали в передрягу из-за ее упрямства. В Лонгхоуп ей, видите ли, захотелось! Джудит поначалу и в голову не приходило, что Ник едет, просто чтобы удостовериться, что она доберется невредимой. Добралась… правда, добралась она не в Лонгхоуп и вымокла до нитки, но была целой и невредимой благодаря заботам Ника. С чувством полного безразличия, думая об одном – согреется ли она хоть когда-нибудь, Джудит ждала, пока Ник вел недолгий разговор с Хью по телефону, пообещав перезвонить, когда они окажутся во Фрайерс-Хейвене. Потом подъехало такси, и все стали бурно прощаться, поздравлять друг друга с наступающим праздником. Ее закутали в плед, усадили на заднее сиденье в машине, где, слава Богу, было тепло, и они поехали мимо церкви по петлявшей дороге в гору, к родному дому Ника.

Таксист еще только тронулся с места, а Ник уже успел отпереть дверь, включить свет и втащить Джудит в дом. В квадратном, с низким потолком холле было уютно. На обшитых панелями стенах висели написанные маслом пейзажи, а в изгибе лестницы стояла высокая елка. Ник повернул выключатель, и на ветках, среди мишуры и шаров, замигали огоньки. Но Джудит прежде всего оценила упоительное, живительное тепло.

– Выбора нет, – тусклым голосом проговорил Ник, – при сложившихся обстоятельствах ночевать больше негде. Конечно, только сегодня…

Джудит понимала, что в ее положении не до капризов. Она коротко кивнула, по-прежнему стоя у порога.

– Мне не пришло в голову, что можно ехать во Фрайерс-Хейвен. Я не знала про эту дорогу. Я сюда ездила только через Глостер.

– Не стой там, будто явилась с визитом, – нетерпеливо сказал Ник. – Поднимайся в мамину спальню и прими самую горячую ванну, какую только сможешь вытерпеть. Что нужно из одежды, найдешь у мамы в шкафу.

– Спасибо, – вежливо поблагодарила она. – Не мог бы ты отнести мой плащ и сапоги на кухню или еще куда-нибудь – чтобы с них стекла вода?

Ник резко кивнул и сорвал с себя тренч.

– Конечно. Давай, снимай.

– Что-то… – проговорила Джудит слабым, отсутствующим голосом, – что-то я не…

Он окинул ее быстрым, внимательным взглядом и бросился к ней по прекрасному персидскому ковру, едва успев ее, падавшую, поддержать.

– Обмороков мне тут не хватало! – рявкнул Ник.

Джудит стиснула зубы, проглотила комок в горле и с неимоверным усилием овладела собой.

– Извини, – задыхаясь, выговорила она. – Разморило в тепле… Мне не по себе.

– Тебе будет лучше, когда избавишься от этого промокшего тряпья, – бросил Ник и, отрывая пуговицы, потащил с нее плащ. Ник пихнул ее на резную деревянную банкетку у стены. – Сядь, я стяну с тебя сапоги.

Легко сказать… На деле у них уже не было сил. Как сквозь туман, Джудит заметила, что после всего, что они перенесли, Ник побледнел и осунулся. Если Ник, который всегда держался подтянуто, так ужасно выглядел, то сама она наверняка напоминала призрачную тень того, чем была на Рождество. Джудит не увлекалась спортом, она только ходила пешком на работу и с работы, а летом изредка играла в теннис. Отныне, мысленно обещала она себе, запыхавшись от усилий, которых ей стоила попытка помочь Нику стащить с нее застрявший второй сапог, займусь аэробикой, долгими пробежками и буду меньше смотреть телевизор, чтобы в следующий раз, когда придется преодолевать потоп, оказаться в полной боевой готовности.

– Все. – Ник отдышался и поднял ее, но слишком рано отпустил, и Джудит рухнула на пол.

– Извини, – неловко пробормотала она, когда он опять помог ей встать. – Ног под собой не чую.

– Еще бы! – Ник презрительно осмотрел ее размокшие сапоги на шпильке. – Ты по-прежнему носишь кокетливую обувь. – Не отпуская ее, он нетерпеливо встряхнул головой. – Я доставлю тебя наверх, но после сегодняшней передряги вряд ли я это сделаю изящно. – Вдруг Ник взвалил ее на плечо, как мешок картошки, и направился вверх по лестнице. Пыхтел он так, будто она весила целую тонну.

Ник протопал по коридору в спальню родителей, на ходу включая везде свет. Когда он опустил свою ношу на табурет в ванной комнате, то дышал будто бегун марафонской дистанции. На лице Джудит проступил яркий румянец.