Корни зла - Сара Рейн

* * *

В Педлар-ярде мама всегда рассказывала свои истории по вечерам, потому что именно в это время его не было дома. Нити основы маминых рассказов со временем протерлись и истрепались, но они по-прежнему оставались тем материалом, из которого ткали мечты. Они были той парчой, которая украшала стены несчастливого детства.

Когда-то давным-давно...

Эта фраза, обещавшая нечто чудесное, никогда не теряла своего очарования. Когда-то давным-давно в старом городе, полном романтики и музыки, жила семья. Она жила в сказочном доме среди деревьев, туда на балы съезжались принцы и леди, и все было великолепным.

— Город назывался Веной. Он находится в Австрии, и его можно назвать самым романтическим городом в мире. Твоя бабушка жила в том сказочном доме. Она была горничной мисс Нины. Это была очень важная должность. И твоя бабушка видела всех великих людей, которые приезжали в тот чудесный дом на обеды, балы и концерты.

— Эта семья была очень богатой?

— Да. Ты ведь любишь дорогие вещи, правда?

— Да, так же, как и ты.

— О да. Раньше я думала, что стану богатой. Возможно, я еще когда-нибудь стану. И тогда ты тоже будешь богат.

— Это будет так здорово. Ну, расскажи, что случилось с этой семьей в Вене.

— Что ж, когда твоей бабушке было семнадцать лет, в доме появился красивый молодой человек. Он увидел ее и влюбился. Но ему не позволили на ней жениться. Твоя бабушка ведь была прислугой, а он — важной персоной, возможно лордом или герцогом... Должно быть, он был членом королевской семьи.

— Они должны были расстаться? Это было так грустно и так романтично.

— Да! Ты всегда задаешь этот вопрос, когда мы доходим до этой части рассказа.

— Ты должна всегда рассказывать все точно так же, как в прошлый раз. Это можно сравнить с... резьбой по дереву или с рисованием. Если ты изменишь хоть что-нибудь, то в следующий раз, когда будешь рассказывать, где-нибудь допустишь ошибку.

— Ты сейчас похож на взволнованного эльфа. На эльфа-оборванца. Ты расчесывал сегодня волосы?

— Сейчас причешусь. Почему мы не ездим к бабушке? Ребята в школе часто говорят о том, что собираются навестить бабушку. Это всегда так замечательно звучит.

— Ну, знаешь, семья — странная штука. Если ты женишься на ком-то, кто не нравится твоей семье, то...

— О-о, да, я понял.

— Интересно, что если ты поступишь подобным образом? — тихо произнесла мама, обращаясь скорее к самой себе. — Но он мог быть таким обаятельным, когда был моложе. Он мог быть таким обаятельным... Только это было много лет назад, а теперь ты боишься его, — но этого, разумеется, не стоило говорить. И стало намного легче, когда мама своим обычным голосом, который всегда разгонял страх, сказала:

— Когда-нибудь мы поедем к бабушке, только ты и я. — При этих словах она с опаской посмотрела на дверь. — Однажды мы сделаем это. Когда я буду больше не в силах выносить это зверство, мы убежим, ты и я...

— А где живет бабушка? Ты знаешь ее точный адрес? Она очень-очень далеко живет от нас?

Мама замолчала, как будто решала, стоит ли отвечать на этот вопрос. Затем она улыбнулась и сказала:

— Да, я знаю. Это место называется Момбрей-Фэн. Это в графстве Линкольншир. Нужно пройти через лес Рокингем, вдоль Торни и Витчфорд, до тех пор, пока не дойдешь до указателя на Викен-Фэн.

Названия деревень и леса были едва слышно повторены. Это было похоже на заклинание, которое могло унести тебя на золотую дорогу, как Дороти в страну Оз, или как детей, которые прошли через платяной шкаф в волшебную страну.

— Там повсюду болота со странными огоньками, которые время от времени движутся. Местные жители называют их блуждающими огоньками. Они говорят, что если сможешь поймать один из них, то он исполнит твое заветное желание.

— Что за заветное желание?

— У каждого оно свое. Но однажды ты пройдешь по всем этим местам, — очень тихо сказала мама. — Ты приедешь в крошечную деревню под названием Момбрей-Фэн. Там будет стоять дом, который называют «дом священника». Он был построен во времена, когда человека могли убить, если он придерживался неправильной религии. Существует легенда, что в этом доме прятались священники, прежде чем сбежать из Англии в Голландию. Утром мы найдем это место в твоем школьном атласе.

Названия деревень звучали словно молитва. Торни и Витчфорд, лес Рокингем. В округе Рутланд-Уотер было местечко Эдит-Вестон, похожее на имя старой леди, которая вязала носки и свитера и пахла лавандой. Еще там были Виссендайн и Тистлетон.

— Эти места похожи на названия из той книги, что нам читали в школе, — про хоббитов.

Книги можно было читать лишь в школе, так как в Педлар-ярде не было книг. Но в школе была небольшая библиотека. В ней можно было сидеть в обеденное время или с половины четвертого до четырех часов, когда учителя уходили домой и школа закрывалась. В библиотеке было тихо и приятно пахло книгами, а по понедельникам царил запах средства для полировки.

— Это ты — хоббит, — улыбнулась мама.

Однажды мы действительно убежали бы. Скорее всего, в полночь. Ведь именно в полночь люди обычно сбегают. Мы отправились бы в дом, где танцуют блуждающие огоньки и живет леди из маминых историй...

Это были прекрасные мечты; мечты, которые придавали силы, когда он прокрадывался в спальню и напоминал снова и снова, что если я проболтаюсь кому-нибудь — он сломает мне пальцы один за другим или будет держать мою руку над раскаленной плитой. Так что я никогда не рассказывал о том, что происходило у меня дома. Даже когда я болел и меня тошнило, я делал это в кровать, потому что боялся привлечь его внимание, идя в ванную.

Когда он совершал эти вещи, единственное, что я мог делать, — это лежать с плотно закрытыми глазами и притворяться, будто я не знаю, что происходит в другой спальне. Утешала мысль о том, что есть дом, вокруг которого танцуют блуждающие огоньки, и что однажды я найду этот дом.

То, что на похоронах светило солнце, казалось Люси нелепым. По ее мнению, должен был идти проливной дождь, чтобы создалось впечатление, будто природа сопереживает людям. Но, разумеется, не было никакого смысла объяснять эти ощущения Эдмунду.

По крайней мере на поминках он принимал гостей, можно сказать, радушно, хотя, будь его воля, вероятно, мерил бы херес наперстком. Он сказал Люси по телефону, что все еще ищет документ, подтверждающий право собственности на дом, и завещание.

— А есть завещание? — спросила Люси траурным голосом, которым всегда говорили сестры ее бабушки. Они, как все истинные представители викторианской эпохи, обожали все, что связано с похоронами и с деньгами, и задавали этот вопрос всенепременно, когда кто-либо умирал. Но Эдмунд не видел в этой ситуации ничего абсурдного. Он просто сказал, что завещание, безусловно, существует и что в конце концов оно будет найдено. Он сказал также, что им стоит встретиться в двенадцать часов и поехать в церковь вместе. Люси пришло в голову, что к тому времени, когда она приедет к Эдмунду, он уже обязательно отыщет завещание и купчие, а все остальное аккуратно подошьет в папку, составит каталог и прикрепит цветные закладки.