Хранитель Мечей. Странствия мага. Том 1 - Ник Перумов

– Ар-р-р-г-х-х-х… – сказали ему из кустов. Вроде как даже с насмешкой.

Эльф замер. Руки сами тянули стрелу из колчана, сами набрасывали её на тетиву – руки, они отказывались понимать, что всё это более чем бесполезно.

– Ур-р-р-р… – донеслось с другой стороны.

Эльфу не требовалось поворачиваться, он и так умел видеть всё вокруг себя, не довольствуясь обычным зрением.

Не дрогнула ни одна веточка, не хрустнул ни один сучок; враги надвигались бесшумно; голос они подали, лишь желая показать жертве – они пришли, они настигли его.

Неужто вся погоня уже здесь?..

Нет, кажется, нет. Эльф не чувствовал сомкнувшейся петли – похоже, против него оказалось всего две твари. Правда, и этого достаточно.

Белая стрела мелькнула в воздухе; эльф не промахнулся, он не промахнулся ни разу и до этого – без всякого результата. Он мог утыкать врага стрелами, точно ежа, однако это бы лишь немного задержало преследователей.

Рычание стало яростным, враг приходил в бешенство не от боли – эльф подозревал, что никто в этой чудовищной погоне вообще не чувствовал боли, – а от того, что ему кто-то посмел оказать сопротивление.

Эваллё сделал обманное движение, надеясь прорваться мимо засевших в кустах чудищ – однако те, похоже, за время охоты тоже кое-чему научились. Они кинулись на него с двух сторон, словно только этого и ждали. Волна ледяного холода накрыла эльфа, неодолимая сила сшибла с ног, он покатился по земле, так и не выпустив из рук бесполезное сейчас оружие.

Встать, встать, сразиться и умереть. Тёмные эльфы, эльфы Зимы, не сдаются. Когда отступать некуда, значит, пришло время умирать. Доблестно сражавшиеся и не бросившие оружия, быть может, возродятся в иных лесах, в иных мирах, под другими солнцами, чтобы и там свершать вековечный круг жизни, сражаясь со Смертью до тех пор, пока Тьма не смежит их глаза…

Он ощутил бросок врага – пульсирующее касание холодного трепещущего Нечто, ощутил ледяные незримые клыки, с лёгкостью пронзившие его защиту, защиту из чар Нарна, дрожь отчаяния, кровь, что останавливается в жилах, обращаясь в ядовитый лёд. Эльф закрыл глаза и наяву увидел раскрывающиеся небеса и вершины деревьев, готовых простереть над погибающим эльфом свои величественные, раскидистые кроны.

– Эге-гей! Гойда! Хей-яа!!! – внезапно раздалось совсем рядом, и это ничуть не напоминало утробное бестелесное рычание преследователей.

Холодное покрывало, уже окутавшее эльфа, внезапно лопнуло. Через прорехи хлынул обжигающий ливень, небеса закрывались, извергая из своей утробы потоки пламенеющего дождя. Рычание в кустах сменилось неистовым воем, в котором, однако, чувствовалось куда больше разочарования, чем предвкушения добычи.

Сошедший с небес огонь обращал в ничто холодную пелену, на смену предсмертному оцепенению приходила боль, наверное, подобная той, какую испытывает младенец, выталкиваемый из тёплого и ласкового материнского лона в большой мир, к жизни – и неизбежной гибели в конце пути, ибо никто не бессмертен – ни эльфы, ни даже боги…

Боль смяла и снесла защитные слои эльфийской магии, до последнего прикрывавшей самое естество Перворождённого. Понимая, что на сей раз бороться бесполезно, эльф отдался безжалостно поволокшему его потоку.

А потом до его сознания донеслись голоса:

– Э-э, мэтр, но зачем нам возиться с этим, гм, безнадёжно дохлым эльфом?

– Поосторожнее в выражениях, Сугутор, не забывай, что мы в Нарне…

– А-а, мэтр, забудьте, меня здесь знают. И, если я вижу дохлого эльфа, я так и говорю, и никто на меня не обижается. Потому что дохлый эльф, да простят меня Потаённые Камни Нарна, ничем не отличается от дохлого, к примеру, гнома, или орка, или человека.

– Не замечал за тобой раньше такого неуважения к мёртвым, Сугутор…

– И-и, мэтр, о чём вы? Смерть нельзя уважать, она всего лишь жалкая грязная нищенка, клянчащая подаяние. Пни её как следует! А когда наступит твой час, просто закрой глаза и уйди, не разговаривай с ней и не смотри в её буркала – так говорят у нас в горах.

– Не слыхал от тебя такого, друг гном…

– Ты, друг орк, от меня ещё много чего не слыхал. Ну, что, зарывать этого молодца нельзя, придётся тащить к Потаённому Камню, а Камень этот пока ещё сыщешь…

Говорившие обращались друг к другу на причудливо искажённом людском диалекте Империи Эбин. «Странная компания, – успел подумать эльф, – человек, гном и орк – здесь, в нашем Нарне! Или это враги сумели так хитро перекинуться?»

– Стойте, он приходит в себя, – внезапно и резко сказал человек – холодным сильным голосом.

– Да ну? – поразился гном. – Крепкий какой… Я уж думал – всё, отплыл свои леса искать…

Ирдис Эваллё сделал над собой поистине запредельное усилие и открыл глаза.

Над ним склонились трое – точно, человек, гном и орк. В потрёпанных, грязных плащах, гном и орк вооружены до зубов. Человек тоже носил меч у пояса, но при этом он опирался на длинный посох – явно посох мага, с округлым янтарно-жёлтым каменным навершием без всякой резьбы или эмблем.

Посох был чёрным, и эльф от удивления на миг даже забыл про боль, попытавшись приподняться на локте.

Его не занимал вопрос, что нужно Тёмному магу в Нарне – эльфы этого края, как известно, сами прозывались Тёмными. Куда более удивительным было другое – откуда здесь вообще взялся Тёмный маг, если о них уже давным-давно забыли и в куда более мрачных, нежели Нарн, местах?!

– Лежи смирно, – проворчал волшебник, откидывая капюшон, и тут эльф увидел, что чародей ещё совсем молод – правда, коротко стриженные волосы его успели стать белее снега. – Лежи и не дёргайся, не хватало тебе и впрямь помереть сейчас, после того как мы отогнали ту парочку…

– К-какую п-паро… – голос Ирдиса Эваллё пресёкся.

– Это уж тебе лучше знать, какую, – мрачно пошутил чародей. – Донельзя отвратную, скажу я тебе.

– Вот именно, – поддакнул гном. – Я аж света белого невзвидел, едва их почуял.

Ирдиса не оскорбила фамильярность человека, хотя вообще Тёмный эльф отличался гордостью и, честно говоря, недолюбливал людскую расу, несмотря на то что провёл среди людей немало времени.

– Ты видел… видел их? – выдавил из себя эльф.

Чёрный маг покачал головой:

– Нет. И не думаю, что их кто-то вообще способен увидеть.

– Я видел! – оскорбился Эваллё. – Я стрелял… я попадал!

– Ты стрелял и попадал в миражи, созданные твоим собственным страхом, – усмехнулся чародей. – Эти твари способны представиться кем угодно. Впрочем, кое-какой ущерб они от твоих стрел потерпели… иначе мы с тобой бы не разговаривали.

– О… откуда они?

Маг досадливо дёрнул плечом – очевидно, это означало «не знаю».

– А вот это у тебя спросить надо, – снова влез гном. – Тебя они гнали, не нас.