Король бьет даму - Алексей Макеев

Она говорила себе, что докажет, на что способна. Кому именно докажет, она и сама толком не знала, поскольку никто не требовал от нее никаких доказательств. Но не потому, что принимали и любили и без демонстрации успехов. Ее просто не замечали, во всяком случае, так ей казалось. Отец с головой был погружен в бизнес и считал, что заниматься воспитанием дочери – обязанность матери, а он обеспечивает их обеих – это его функция. Мать поступила проще и, как она считала, прогрессивнее: наняла няню и педагогов еще до того, как Дана пошла в школу. В детский сад ее, разумеется, не отдавали, и она постигала основы знаний дома. Возможно, что-то положительное в этом и было, поскольку впоследствии учеба и впрямь давалась ей легко. Более того, Дана поняла, что ей нравится учиться.

Окончив институт, Дана не удовлетворилась этим и пошла на юридические курсы, планируя получить еще и второе высшее образование. Нехватку родительского внимания она компенсировала похвалой и оценками преподавателей. Она словно хотела переплюнуть саму себя, постоянно загружаясь новыми увлечениями. Коньки, плавание, танец живота – все перепробовала. Как она сама говорила, ее угнетает сидение дома без дела. Мать недоуменно пожимала плечами: «Так и в гроб себя вогнать можно!»

Вот кто совершенно не тяготился своим праздным существованием, так это мама! Она, в общем, тоже находила себе занятия, только они не были столь активными, как у дочери. Салоны красоты, массажные кабинеты, пляжный отдых, кафе, а после – домой, в ванную с ароматическими маслами… Вот такой досуг был по-настоящему комфортным для матери, так она чувствовала себя удовлетворенной. Например, она обожала просто сидеть в шезлонге, вытянув стройные ноги солнцу. Или лежать, загорая, на траве, расстелив на ней удобный матрас. Справа – журнал, на случай, если станет совсем скучно, слева – тарелка с ягодами, сверху – солнышко, а если станет слишком припекать, то есть шляпа с широкими полями. Мать любила спокойствие, а Дане нужна была бурная деятельность. Обе давно к этому привыкли и не пытались переделать друг друга.

И вот теперь, когда так многое уже сделано, Дана вдруг захандрила. Не то чтобы она забросила работу или свои увлечения, нет, просто все чаще и чаще домочадцы видели ее притихшей, молчаливой и о чем-то сосредоточенно размышляющей.

Вот и теперь, сидя на подоконнике, Дана смотрела на раскинувшийся двор и думала.

Приоткрылась дверь, и Дана, нехотя повернув голову, увидела мать. Она стояла на пороге, одетая в купальный костюм, с перекинутым вокруг бедер ярко-бирюзовым парео. Неизменная широкополая шляпа в левой руке, на ногах сандалии… Мать наверняка приготовилась к своему ежедневному ритуалу – лежать на зеленой лужайке за домом, подставляя тело последним солнечным лучам.

Сегодня был выходной, и отец по традиции еще вчера вечером отправил их с матерью в загородный дом на отдых. Сам он должен был приехать сегодня вечером и остаться до завтра. К концу воскресенья всей семьей обычно возвращались домой, а в понедельник Дана с отцом отправлялись по делам. Впрочем, мать могла оставаться за городом, что она себе порой и позволяла, так как у нее никаких дел в столице не было.

– Господи, Дана, ты опять сидишь на подоконнике! – воскликнула она. – Так же и свалиться недолго!

– Здесь невысоко, – усмехнулась девушка.

– Ты ужинать будешь? Галина Павловна тебя звала, специально со стола не убирает. Я уже поела.

– Мама, ты же знаешь, у меня скоро пробежка, я не могу наедаться перед ней.

– Ах, да! У тебя же еще и пробежка! Господи, не понимаю, зачем она тебе нужна?

– Ты и не поймешь, мама, – слабо улыбнулась Дана. – А мне нравится.

– Да бегай, пожалуйста, – пожала плечами мать. – Сколько ты будешь круги нарезать?

– Полчаса, как обычно. Совсем немного.

– Я давно хотела тебе сказать. Ты бегаешь в лесу, людей там почти нет, к тому же вечером. Это опасно! Вдруг что-нибудь случится?

– Ты это уже говорила, – махнула рукой Дана. – Но я не понимаю твоих опасений. Что может случиться?

– Да мало ли что! – Мать не смогла ничего конкретизировать и лишь вздохнула. – Хотя бы в выходные можно обойтись без этих пробежек? В понедельник пойдешь на стадион!

– Пойду, – согласилась Дана. – И на пробежку сегодня пойду!

– Ладно. – Поняв, что спорить бесполезно, мать поправила солнцезащитные очки и сказала: – Значит, я за домом, если понадоблюсь.

– Не волнуйся, не понадобишься. Отдыхай спокойно, – и Дана снова отвернулась к окну, погрузившись в свои мысли.

Она думала о событиях двухмесячной давности, вспоминала их и пыталась понять, как отразились они на ее теперешней жизни. Казалось бы, ничего не изменилось, по крайней мере внешне. А вот внутри все было по-другому, но знала об этом только Дана. Ну, и еще Никита, и то не до конца…

Вспомнив о Никите, Дана встрепенулась. То, что происходило с ним в последнее время, заставляло ее нервничать. Ей казалось, что он что-то скрывает от нее, хотя раньше ничего подобного не наблюдалось. Они во всем доверяли друг другу, делились всем. Так повелось с самого первого дня знакомства. Дана задумалась. Собственно, с этого самого дня прошло-то чуть более трех месяцев, и ей казалось, что они с Никитой знакомы чуть ли не всю жизнь!

Она прекрасно помнила тот день, точнее, вечер конца мая, когда вокруг все начинает цвести, воздух наполнен ароматами сирени, акации, и такое ощущение, словно его опрыскали изысканными духами с запахом, который не создаст даже самый искусный парфюмер.

Была точно так же, как и сегодня, суббота, но Дана не поехала за город в Привольное, а отправилась в клуб вместе с подругой Оксаной. Как же она потом благодарила судьбу за то, что поддалась на ее уговоры и отказалась ехать на дачу! Иначе могла никогда не встретить Никиту…

Нет, он не показался ей суперменом, героем или тем, кого мечтает встретить девушка ее возраста, независимо от социального положения. Он не был похож на принца, и у него не было не только белого коня, но и мало-мальски приличного автомобиля. Да и не предвиделось. Но это не волновало Дану. Она была уверена, что и автомобиль, и коня, и даже карету сможет купить себе сама, и даже без отцовской помощи. У Никиты оказалось куда большее, по ее меркам, достоинство: он умел слушать и проявлял к Дане искренний интерес, в этом Дана была уверена, потому что он не знал, кем она является на самом деле. Не знал, что ее отец – владелец нескольких магазинов и глава благотворительного фонда. В клуб она приехала в повседневной одежде, в какой ходила на работу, и так и сказала ему, когда он осмелился задать ей какой-то незначащий вопрос:

– Я только что с работы. Устала и хочу есть. Будешь со мной?

Спросила так просто, и естественно, что он так же легко согласился. Ему вообще с ней было легко, и даже тогда, когда он узнал, чья она дочь, в их отношениях ничего не изменилось.

Весь вечер они просидели за столиком и проговорили, кажется, обо всем на свете. Дана видела, что Никита, по обывательским меркам, ей «не пара», что ее родители если и не выступили бы категорически против их отношений, то явно воздержались бы от восторгов в его адрес, но все равно упрямо тянулась к Никите и даже пригласила после кафе поехать к ней домой, радуясь в душе, что родителей нет, и чувствуя себя школьницей, собирающейся прогулять уроки.