Тени прошлого - Эдна Бьюканан

Женщины, мило болтая, отправились в кафе.

— Кто бы мог подумать, что у Райли есть бабушка, — удивился Корсо.

«Это добром не кончится», — подумал Берч.

Скоро женщины вернулись, все так же болтая и смеясь.

— Я объяснила мисс Кортелис, что мы не можем официально остановить снос, но поскольку место преступления вскоре исчезнет, вы можете пойти туда и пофотографировать, снять его на видео, сделать чертежи и зарисовки. Возможно, вам удастся найти что-нибудь такое, что было упущено из виду. У вас есть все шансы, поскольку место это после убийства пустовало. Во всяком случае, это позволит пополнить дело. Возьмите с собой металлоискатель. Посмотрим, что вы там обнаружите.

Райли выписала Кики разрешение присутствовать при осмотре места преступления, и та сразу же исчезла, как волна в море.

— Она только что всучила вам подержанную машину, — пробурчал Берч.

— В любом случае вам придется этим заняться, — пожала плечами Райли. — А почему бы и нет? Ведь это незакрытое дело.

— Убийца уже давно на том свете или пускает слюну в доме престарелых.

— А вдруг нам удастся закрыть это дело? Тогда шеф уж точно не сократит нашу группу в следующем году.

— Мы разделаемся с этим делом за день, — уверил Берч своих детективов. — Без шума и суматохи.

— У меня какое-то нехорошее предчувствие, — покачал головой Назарио.

— У тебя сработал детектор лжи? — спросил Стоун. — Малышка Кики нам насвистела?

— Нет, она не врала. Но кое о чем явно умолчала.

Мужчина вскинул правую руку, словно пытаясь защитить женщину. Она же протянула левую руку ладонью вверх, как бы моля о пощаде, в которой ей было отказано. В ее открытых глазах застыл ужас. У него же вместо глаз были две кровавые дыры.

Фотографии с места преступления были поистине ужасны. Сэм Стоун долго смотрел на них.

Он с трудом узнавал свою мать. То же он чувствовал и тогда, когда увидел своих родителей в последний раз. Лежа рядом в одинаковых гробах, они казались совсем чужими. Он помнил свою мать живой, теплой и смеющейся. Волосы холодной незнакомки, покоившейся в гробу, были уложены в сложную прическу, которую мать никогда не носила при жизни, платья он тоже раньше не видел. В руках она держала маленькую белую Библию, совсем не похожую на ту большую потрепанную книгу, которую всегда читала дома. Он почувствовал облегчение. Произошла какая-то ошибка. Эти люди вовсе не были его родителями. Он вцепился в бабушкину руку.

— Это не они, бабуля. А где же моя мама? Где папочка?

Женщины зарыдали. Двоюродная бабушка Марва приподняла его над гробом и велела поцеловать мать. Восьмилетний мальчик подчинился, удивившись, какая мягкая щека у этой незнакомки, похожей на манекен. Он запомнил это ощущение на всю жизнь.

Стоун впал в оцепенение. Как тогда.

Он никогда не видел этого дела. Думал о нем многие годы. Горел желанием посмотреть его, но заставлял себя набраться терпения и подождать. У него ведь была только одна возможность добраться до него. Сначала многому учиться и стараться проявить себя на полицейской службе. Потом долго добиваться зачисления в группу нераскрытых убийств, снова и снова подавая заявления. Когда же благодаря своей настойчивости, способностям и изобретательности он все же туда попал, ему пришлось всему учиться заново, завоевывать уважение коллег и убеждать их поручить расследование этого дела ему.

Он никому ничего не рассказывал. Его коллеги были потрясены, когда в газете без его ведома была напечатана статья о трагедии его детства. Сержант Берч предложил немедленно заняться этим старым делом. Но потом Берча ранили, и Стоун отложил расследование до его возвращения. С ним было как-то надежнее. И вот наконец этот момент наступил.

Со слезами на глазах Стоун изучал каждое фото. На обеих жертвах были золотые обручальные кольца. Он узнал белый передник, рубашку и шарф в красную клетку, которые отец всегда носил на работе. Шарф не давал стекать поту, когда он жарил на огне сочное мясо на ребрышках, свиные отбивные, цыплят и креветок. Стоун задержал взгляд на одной из фотографий, где увидел белый поварской колпак, сбившийся набок и забрызганный кровью.

Его мать всегда дразнила отца, называя колпак «трубой», но Сэм Стоун-старший считал, что он должен выглядеть профессионально даже в таком крошечном захолустном ресторанчике.

Он жарил мясо, а она обслуживала посетителей и готовила салаты. Они работали не покладая рук. Бок о бок, по тринадцать часов в день без выходных.

Когда он начал выражать недовольство, мать объяснила ему, что они работают, чтобы обеспечить свое будущее. Так будет не всегда, пообещала она. И оказалась права.

Он с трудом сглотнул.

— Эй, — окликнул он людей на фотографии. — Это я, Сэм. Ваш сын. Вот я и вырос, мама. Мне так много нужно сказать вам. Я теперь полицейский детектив. Жаль, что вы не можете меня видеть. Я хорошо учился, мама. Как ты всегда хотела. Окончил полицейскую академию. Несколько месяцев назад распутал громкое дело. Меня даже показали по телевизору. Видели бы вы меня. У меня все хорошо. Бабушка тоже в порядке. Раньше она обо мне заботилась, а теперь я о ней. Она о вас тоже скучает. Вам бы понравились мои друзья-детективы. Отличные ребята. Мы обязательно узнаем, кто это сделал. Я вам обещаю. Поговори со мной, отец. Мама, что тогда произошло? Скажите мне, пожалуйста. Кто это сделал?

Ему захотелось положить голову на стол и заплакать, как ребенку. Как в тот день, когда ребята из третьего класса начали дразнить его, обзывая сиротой, и он вдруг понял, что так оно и есть. Он никогда не увидит своих родителей. Папа с мамой больше не придут домой.

Он сдержал слезы, стиснул зубы и, вынув маленький черный блокнот, стал сравнивать рисунки места преступления с фотографиями. Он вздохнул. По теперешним стандартам качество у них было неважное. Они делались в те времена, когда у полицейских были только 35-миллиметровые фотоаппараты. Современные цифровые камеры дают гораздо более четкое изображение и выявляют намного больше деталей. На них можно сразу же просмотреть отснятое и, если что не так, тут же переснять.

Тогда о качестве снимков можно было судить только после проявки пленки. И если что-то не получалось, то исправлять уже было поздно.

Он заметил, что табуретка перевернута, а деревянная подставка для ножей сброшена со стола. Но все ножи на месте, и даже можно прочесть разорванное пулей меню, висящее на стене за стойкой.

На плите что-то варилось в тяжелой чугунной кастрюле. Наверное, картошка для салатов. Он вдруг вспомнил запах дыма и мяса на ребрышках, с шипением жарившегося в собственном соку, пока на нем не появлялась золотистая корочка.

На снимках, сделанных на улице, был виден мокрый от дождя тротуар с бегущими потоками воды и стена дома с вывеской «Барбекю Стоуна». Он не видел ее со времени убийства. Ресторанчик так больше и не открылся.