Китай. Искусство есть палочками - Полли Эванс

— Рядом кто-нибудь есть? — деловито осведомился Гай. Хо-хо, у меня был богатый выбор из пары миллионов пекинцев. — Дай кому-нибудь трубку.

Я выбрала смуглого низкорослого сутулого парня в темно-синем переднике, который жарил блины на самодельной жаровне прямо на тротуаре.

— Ни хао. Здравствуйте, — поздоровалась я, протянула ему трубку и добавила по-китайски: — Это мой друг.

Парень озадаченно посмотрел на меня, потом на телефон и прижал трубку к уху, затем улыбнулся и засмеялся. Вернув мне телефон, он, не переставая хихикать, показал бедной заблудшей иностранке, какая улица ведет к дому.

В последний мой день в Пекине мы отправились утром на Великую китайскую стену. Один из клиентов Гая и Нэнси приехал в Пекин в командировку.

Он уже был здесь год назад с женой и друзьями, но в тот раз на Великую китайскую стену съездить не успел, поскольку пришлось вернуться домой раньше намеченного. Друзья же его были под таким впечатлением от увиденного, что сказали, мол, он просто обязан попросить Гая и Нэнси отвезти его туда в следующий раз.

Великая китайская стена простирается на многие тысячи километров от восточного побережья до пустыни Гоби, однако изначально она не была возведена как единая монолитная стена. В древние времена отдельные царства строили неприступные стены, чтобы защититься от вторжений, а в 221 году до нашей эры Цинь Шихуан положил конец периоду Борющихся царств, завоевав шесть соседних царств и объединив Китай под своим началом. Именно от названия династии Цинь и происходит европейское название Китая. Цинь Шихуан решил объединить отдельные стены в одну, очень длинную.

Первый император был жестоким правителем, и некоторые даже назвали бы его кровожадным тираном. На портретах этого человека обычно изображают так: узкие раскосые глаза, жестокий взгляд, большие мешки под глазами и длинная черная борода, кончик которой доходит едва ли не до пупка. Цинь Шихуан объединил не только разрозненные куски стены, он унифицировал денежную систему, а также систему мер и весов и письменность. За любое неповиновение виновных бросали в тюрьму. Миллионы простых людей согнали на строительные работы: возведение Великой китайской стены, дворцового комплекса и знаменитой гробницы, в которой захоронено терракотовое войско.

С рабочими особо не церемонились. По легенде, каждый кирпич в Великой китайской стене — это чья-то жизнь, якобы трупы замуровывали прямо в стену. Известное сказание про Мэн Цзян-нюй повествует о несчастной женщине, мужа которой забрали на строительство стены сразу после свадьбы. Целыми днями новобрачная тосковала в своей спальне, напрочь лишившись сна и аппетита. Как-то раз она все-таки задремала, и ей приснилось, будто любимый муж зовет ее и жалуется, что ему холодно. Девушка собрала узел с теплой одеждой для возлюбленного и отправилась в путешествие на север. Однако когда Мэн добралась до стены, муж ее был уже давно мертв. Услышав страшную весть, она зарыдала так горько, что от слез отвалился кусок стены, и под ним оказались останки ее супруга. Окончилось все совсем грустно — несчастная вдова бросилась в реку и утопилась.

Во времена династии Мин (1368–1644) предпринимались попытки отремонтировать и расширить стену. Строительство продолжалось более ста лет.

В этот раз были заняты в основном солдаты, но здесь же на исправительных работах трудились и около двухсот преступников. Иногда приговор был пожизненным, а порой даже вечным — это означало, что в случае смерти преступника его место занимал сын, а если у злоумышленника не было сына — другой родственник мужского пола.

Правда, на экскурсии в турфирме Нэнси и Гая о таком не рассказывали. На самом деле прогулка была верхом комфорта. Гай забрал клиентов в отеле и неспешно повез их на микроавтобусе, а Нэнси в это время упаковала ланч, заскочила на цветочный рынок, а потом помчалась к месту экскурсии на более быстрой, но не такой модной машине. К тому моменту, когда туристы вышли из машины, сходили в туалет, разобрались со своими фотоаппаратами и, пыхтя, полезли по лестнице к первой смотровой вышке, Нэнси уже все приготовила: накрыла столы льняными скатертями, расставила белые фарфоровые тарелки и винные бокалы, а дополнила антураж вазами со свежими розами, разбросав также розовые лепестки по земле. Когда гости, размышлявшие о том, что неплохо бы перекусить, появились в пределах видимости, их уже ждали рулетики из копченого лосося, салат, картофель, бутылка охлажденного вина и официантка, готовая их обслужить.

Погода выдалась прекрасная. На ярко-синем небе ни облачка. Мы купили и себе пару рулетиков из лосося. Накрыв на стол и оставив Гая, туристов и официантку одних, мы с Нэнси пошли прогуляться. Великая китайская стена тянулась вдоль холмов. Над нами безмятежно высились сторожевые и оружейные башни, строительство которых стоило жизни многим людям. Стена убегала за линию горизонта, складываясь в причудливые геометрические композиции. Здесь кроме нас почти никого не было. Этот кусок стены восстановили, но туристы предпочитали ездить куда-нибудь поближе. Мы нашли уединенное местечко, присели и принялись лакомиться копченым лососем на фоне древнего памятника китайской инженерной мысли.

Зал ожидания № 8 был огромным и походил на пещеру. Чахлые лампы на потолке давали грязновато-серый свет. Каждые несколько минут табло посреди зала вдруг оживало, начинало моргать, бросая на ожидающих пассажиров желтоватые отблески, а потом снова умирало. По всему периметру зала тянулись ряды оранжевых пластиковых кресел, привинченных к полу. На креслах и на полу в полумраке сидели сотни людей. Они болтали, играли в карты и ждали отправления своего поезда.

Время от времени окружавшую меня серость прорезал голос из скрипучего динамика, делавший объявления по-английски и по-китайски. Учитывая, что на весь Западный вокзал я была единственной иностранкой, объявления на моем родном языке казались невероятной любезностью, хотя, скорее всего, являлись отчаянной попыткой вокзального начальства убедить в первую очередь самих себя, что вверенный им объект не что иное, как центр международного сообщения, куда стекаются толпы гостей из-за рубежа. Огромное несуразное здание в ночи подсвечивали оранжевым светом, что напомнило мне недавно увиденный труп Председателя Мао.

Сидя в оранжевом кресле, я снова задумалась, в чем секрет Великого Кормчего, почему он внушал простым людям столь верноподданнические чувства. Китайцы боготворили Мао. Именно он сумел объединить страну в 1949 году после десятилетий беспорядков и гражданской войны и управлял ей вплоть до своей смерти в 1976 году. Мао изгнал иностранные державы, которые с середины девятнадцатого века пытались урвать кусок пирога и создать собственные концессии. Он поклялся уничтожить коррупцию, которая отравила последнюю из правящих династий Цин, и националистический проамериканский режим, пришедший на смену Цин. При Мао китайцы перестали курить опиум, он изгнал «триады» и вернул простым людям чувство собственного достоинства. Китайцы пришли в дикий восторг. Хотя, возможно, их восторги сильно поутихли бы, узнай они пару малоизвестных фактов о Великом Кормчем.