Место, которое есть - Заур Караев

— Я буду ждать.

Я кинул пару слов, уже уходя. На улицы было темно, из за бара доносились какие-то крики, вопли. Было ясно, что там собралось большое количество людей. К ним-то мне и надо, ведь среди сброда всегда найдешь нужного человека.

За «Тузом» была толпа из нескольких десятков человек. Они пришли посмотреть на зрелище — сегодня дерутся безрукие. Я подошел к парню, который принимал ставки и, поинтересовавшись у него насчет коэффициентов, попутно спросил что-нибудь о кокаине. Букмекер удовлетворил все имевшиеся у меня на тот момент потребности — назвал цифры и продал наркотик. Как хорошо жить в мире, когда все нужное получаешь в одном месте. И кого же надо благодарить? Конечно же, капитализм! Да здравствует капитализм, превративший массы в ресурсы!

Я повернул голову в сторону потешного побоища. Эти безрукие, надо сказать, очень отчаянные ребята. Они разгоняются и бьют друг друга головами и ногами, но так как без помощи верхних конечностей им достаточно тяжело держать равновесие, они очень часто падают на землю. Красочных ударов с разворота не увидишь, но зрелище поистине впечатляет, нет — скорее, даже будоражит. С одной стороны это мерзко, а с другой — очень даже забавно, ведь эти бойцы похожи на дерущихся петухов. Я сделал ставку на того, что постоянно падал на землю от толчков и ударов более сильно противника, но он постоянно вставал. Снова и снова. Мне почему-то показалась, что он победит за счет своей нечеловеческой выносливости.

Он проиграл, точнее — бой остановили. И все потому что тот, на кого я поставил, ничего не мог видеть: его надбровные дуги, будучи сильно травмированными лбом противника, залили кровью глаза, превратив тем самым моего избранника в манекен для битья. Ничего, я потерял не так уж и много денег, да и кокаин отодвигал эту утрату на сотый план. Ноздри вдохнули большую порцию чудотворного порошка, и я пошел обратно.

Моя новоиспеченная подруга ожидала меня за тем же столиком, только теперь она была не одна. Компанию ей составляла какая-то огромная девица, очень похожая на мужчину: у нее не было груди, да и вообще ничего из того, что должно было бы выдавать в ней женщину. Она была лысой и говорила грубым мужским голосом, представительницу прекрасного пола же в ней выдавали только юбка и макияж, который густыми слоями покрывал различные части ее лица. Мною было решено, что надо бы поприветствовать этого Голиафа, так неожиданно вторгшегося в мою жизнь. Я сказал соответствующие слова, в ответ же получил какие-то нечленораздельные громкие возгласы, лишь отдаленно напоминавшие человеческую речь. Однако великанша, несмотря на то, что каждая черта в ней казалась чем-то грубым и неотесанным, была на удивление добродушной, и в обращении со мной явно старалась использовать всю свою грацию. Не знаю, с чем это было связано — толи она узнавала во мне Ида Буррого, толи я ей просто понравился, да и плевать-то в сущности на причины ее расположенности, ибо для радости в данном случае достаточно осознания того, что она не сожрала меня, как только заметила мое приближение — настолько эта особа походила на некоего всеядного монстра.

— Знакомься Ид, это моя спутница, Виктория, — сказала Ева, как только я подсел за столик.

— Очень рад знакомству, Виктория. — с чрезмерной вежливостью ответил я.

— Она мои глаза, Ид. Без нее я вряд ли бы могла путешествовать. Она единственная из числа всех моих знакомых, кто отважился покинуть Зону 15.2, чтобы сопровождать меня. Кстати, Виктория является дочерью главы Департамента нормализации рабочего процесса.

— Папа мой был не рад, когда отпускал меня, но я сумела рассказать ему много хорошего. — вставил этот Пантагрюэль в юбке, и я задумался о том, что среди полноценных тоже рождаются уроды. Наверное будет справедливо, если рано или поздно среди уродов родится полноценный.

Мы еще немного поболтали, а потом я предложил Еве уйти ко мне домой. Она немного помялась, но в итоге быстро согласилась. Мною было решено, что брать Викторию не стоит — ее присутствие может только помешать. Надо было как-то занять эту даму, чтобы она не стала протестовать против похищения своей напарницы. В голову пришло самое простое. Я повернул голову в сторону соседнего столику и увидел, что там все без изменений — толстый парень продолжал обхаживать горбатую проститутку.

— Друг, можно тебя на пару слов? — обратился я к огромному куску жира.

— Конечно, господин, — отозвался он, после чего мы встали со своих стульев и отошли на некоторое расстояние, затем же я заговорил:

— Я дам тебе еще пятьсот каний, если ты бросишь эту мерзкую шлюху и проведешь вечер в компании вот этой милой особы. — мой палец указал в сторону Виктории. — Сможешь?

— И вправду очень милая. Да, я смогу. А она не будет против?

— Что ты! Ей нужен как раз такой первоклассный парень. Пойдем, я познакомлю вас.

Мы подошли, и я представил двух титанов друг другу. Между ними быстро разожглась романтическая привязанность, и уходя вместе с Евой, я видел, как они целуются.

Моя же избранница, видимо, будучи верной своим убеждения, совсем не побоялась уходить наедине со мной. Ей было достаточно того, что я пообещал проводить ее впоследствии к Пункту транспортировки из нашего города в Зону 15.2. Для меня это не представляет никаких трудностей, ведь этот пункт располагает рядом с нашим поселением.

Поздней ночью улицы превращаются в вакханалию. Жители, днем прикрепленные к заводам и прочим рабочим местам, в поисках развлечений вываливаются на улицы. Государственная система устроена так, что все могут выживать — как с медицинской точки зрения, так и с экономической, но физических возможностей и денег у всех ровно столько, чтоб хватало на выживание и труд. Ночь же, как думают многие, дарует возможность поживиться чем-нибудь дополнительным. Кто-то промышляет грабежом, кто-то проституцией, а кто-то занимается распространением наркоты. Все эти способы заработать официально являются нелегальными, однако власть имущие на самом деле покровительствуют данному процессу, в свою очередь не забывая через полицейский брать себе определенную долю от каждой операции. Эту своего рода дань платят все из числа уличенных в ночной жизни отбросов.

Я, ведя под руку Еву, мирно ступаю на убогий тротуар и любуюсь творящимся вокруг шабашем, напоминающем мне о моей моральном превосходстве. А ведь последнее для меня, хладнокровного убийцы, невероятно важно; не будь этого, я бы почувствовал так мешающие всем великим людям угрызения совести.

Моя голова поворачивается направо, и я вижу, как тройка «механических» полицейских мирно о чем-то беседует с компанией тех ребят, что недавно любовались уличным поединком безруких. Чего от них хотят стражи порядка? Денег? Можно не сомневаться в этом, главное почаще придаваться восхвалению капитализма.

Пройдя около сотни метров от бара, мы очутились вблизи одного темного переулка, из которого, как мне удалось расслышать, доносились звуки избиения. Я остановил Еву и стал приглядываться, почему-то заинтересовавшись происходившими в таинственном закоулке событиями. Сквозь темноту мне удалось рассмотреть творящееся. Какой-то старикан, увечья которого на первый взгляд определить было сложно, с завидной интенсивностью осыпал ударами своих рук тело и голову одноногой девочки, громко вскрикивавшей, когда конечности ее мучителя соприкасались с ней самой. Казалось, что этот старикан хочет изнасиловать едва переставшее быть ребенком создание, однако мои представления об это картине изменились после того, как я услышал начавшийся между этими странными людьми разговор. Девочка, оказавшаяся проституткой, всякий раз, когда ей удавалось благополучно увернуться от того или иного удара, выдавала какую-нибудь коротенькую реплику, и в итоге мне удалось составить следующее предложение: «Знаю я, почему ты меня бьешь. Врешь ты все! Тебе просто хочется меня попробовать. Давай по-честному — ты мне платишь, а я отдаюсь!». Когда все это было высказано целиком старик остановился и, понурив голову, проклял свою жизнь и выругался, а затем побрел по переулку в противоположную от нас сторону. Малолетняя проститутка крикнула ему вслед: «Да не расстраивайся ты так, папа!», а потом расхохоталась, и в смехе ее чувствовалась нотка безумия… Да здравствует капитализм!