Исход - Светлана Замлелова

– А позвольте вас спросить в таком случае: что вы умеете делать?.. Ну это я спрашиваю на всякий случай, то есть именно на тот случай, чтобы знать, кому и как рекомендовать вас… Так позвольте спросить: что вы умеете?..

– Всё, – ответила Ольга.

Но тут же поправилась:

– Ничего…

Сергей Константинович едва заметно усмехнулся.

– Вот, говорят, была кавалерист-девица. А вы, стало быть, максималист-девица… Хм… Aut Caesar, aut nihil… Всё или ничего…

– Я училась в гимназии… – пролепетала Ольга.

– Ну это, положим, понятно… Что ж, можете вы быть гувернанткой? Учить детей сможете?.. Да и вот ещё что… Виноват, лет вам сколько?..

– Не знаю, – чуть не плача пробормотала Ольга. – Шестнадцать… Но я никого прежде не учила…

– Шестнадцать… М-да… Ну а горничной?.. Вы могли бы быть горничной?.. Вы поймите: куда же я вас пристрою, если даже не знаю, на что вы годитесь!..

Больше всего на свете Ольге хотелось крикнуть: «Не надо меня пристраивать!», хотелось выскочить из этого кабинета с фотографиями в рамочках и убежать далеко, на лиман, где только сонное солнце и дремотное море, где пахнет высохшей травой и водорослями, где свистит кулик и кричит надрывно чайка. Но лимана больше не было, а нового города, где она непонятно как и зачем оказалась, Ольга не знала. Поэтому никуда она не побежала, а только заморгала часто и зашмыгала носом.

– Ну так как же насчёт горничной? – как можно мягче и благодушнее спросил Сергей Константинович, заметивший, что грустная барышня того гляди разревётся.

– Я бы… пожалуй… пожалуй, я бы смогла, – перемежая слова шмыганьем, выдавила из себя Ольга.

– Ну вот и прекрасно! – воскликнул Сергей Константинович, которому уже порядком надоело беседовать с грустной барышней и который впервые пожалел, что жена с дочкой в деревне – жена куда как ловчее распорядилась бы контр-адмиральской протеже. Полковник позвонил, прибежала Авета, и он проговорил торопливо:

– Ты вот что, Авета… Возьми-ка Ольгу Александровну… Это Ольга Александровна… И накорми её… ну, всё, что там нужно!.. Да, и постели ей в дальней комнате – она у нас поживёт пару дней… Ну всё! Ступайте обе!.. Ступайте, Ольга Александровна, за Аветой…

Ольга покорно ушла, а Сергей Константинович закрыл глаза и увидел язык под хреном, маринованные грибы и запотевший стеклянный графин.

Тем же вечером, играя в винт у купца Луковникова, он при виде свежих ягод, лежавших на блюде на чайном столе, вспомнил почему-то свою грустную барышню и спросил у купца:

– А что, Вукол Ефимович, горничная тебе не требуется?

Вукол Ефимович, маленький, очень толстый человечек на коротких ножках, почмокал алыми влажными губами и, не глядя на Сергея Константиновича, произнёс очень серьёзно:

– Да как будто не требуется…

А через мгновение спросил:

– А что это ты, Сергей Константинович, горничными как будто интересуешься?

– Приехала, понимешь, ко мне одна… одна грустная барышня. Место ей требуется. А куда пристроить – ума не приложу!

– Отчего же она грустная?

– У неё, видишь ли, пренеприятные обстоятельства, заставившие покинуть отчий дом.

– Знаем мы эти обстоятельства! – хмыкнул Вукол Ефимович. – «Офицер», небось, называется.

– Да нет же! Ты уж поверь… Девица честнейшая! И порядочные люди рекомендуют…

– Знаем мы этих… порядочных девиц… и честных людей тоже знаем!

– Да нет же! Это девица честная, а люди порядочные!

– Что ж, девица непорядочная выходит, а люди – нечестные? Так, что ли?..

– Э! Вукол Ефимович! Да ты нарочно всё путаешь! Экий ты…

Вукол Ефимович расхохотался, довольный собой, и объявил:

– А пёс с ними! Один чёрт…

В это самое время вошла супруга Луковникова, тоже очень полная и тоже с яркими губами, и обращаясь к игравшим, сказала, что «пора закусить». Вставая из-за стола, Вукол Ефимович вдруг спросил:

– Честная, говоришь, девица?

– Честнейшая! – пропел Сергей Константинович. – А что ты?..

– Да я бы, пожалуй, спросил…

– Послушай, Вукол Ефимович, очень обяжешь! – заторопился Сергей Константинович. – Ведь эдак невозможно мне держать в своём доме девицу! Жена, понимаешь, в деревне, а тут – девица! Да ещё и грустная, чёрт бы её побрал… А ну как передадут жене?.. Я ведь не отговорюсь потом!

– Я к тебе пришлю сказать, – пообещал, ухмыляясь Вукол Ефимович. И на этом разговор прекратился.

Остальные игроки – взрослые незамужние дочери Луковникова, беседу не поддерживали, а только переглядывались, загадочно улыбаясь.

* * *

Но помощь Вукола Ефимовича не понадобилась. Три дня провела Ольга в маленькой полутёмной комнате на задворках квитковской квартиры. Комната походила на чулан, поскольку была заставлена сундуками, от которых, как казалось Ольге, распространялся запах старья. В самом деле, в комнате пахло старыми вещами, ладаном и пылью. И Ольга чувствовала себя забытой и никому не нужной вещью – куклой, которую повзрослевшие дети, наигравшись, сунули в чулан и тотчас о ней забыли. Сидя в своём чулане, Ольга плакала, пугалась каждого шороха и мечтала умереть. Но умереть не получалось, и Ольга дождалась, когда в комнату влетела Авета и заговорщицким шёпотом сообщила:

– Барышня, скорее! Сергей Константинович, зовут… Место для вас нашлось!..

Ольга заметалась по комнате, уверенная, что должна что-то взять с собой. Но это что-то никак не отыскивалось, и она побежала за Аветой с пустыми руками.

Сергей Константинович прохаживался по кабинету, когда вошла Ольга. Подскочив к ней и взяв её за руки, Сергей Константинович, бывший в чудеснейшем расположении духа, сказал с милейшей улыбкой:

– Ну вот!.. Ну вот, драгоценнейшая моя Ольга Александровна… Вот и закончились ваши злоключения… И ваше заточение у меня подошло к концу. Не скрою: мне было приятно познакомиться с вами и дать вам приют. Но я понимаю, что вы не можете остаться навсегда в этом доме и что вам нужно устраивать и свою судьбу. И я рад, что сумел хоть немного помочь вам. Видите ли, вас ждут в одном очень приличном доме, где у вас будет работа, достойное вас жалование и своя комната… Я дам вам адрес… Вот… – Сергей Константинович взял со стола исписанную осьмушку бумаги и протянул Ольге. – Вот… Смело отправляйтесь по этому адресу, вас там ждут… Ну а пока… соберитесь… выпейте на дорогу чаю… И с Богом!

Тут Сергей Константинович поцеловал Ольгу в лоб и подвёл к двери.

– Авета! – позвал он.

Авета явилась.

– Вот, помоги-ка Ольге Александровне собраться… чаю там предложи… распорядись! А потом проводи… посади на извозчика!

– Пойдёмте, барышня! – кивнула Авета.