Охота на мужа-3, или Терапия для одиноких сердец - Юлия Шилова

— Эй, вы живы?! Вы еще живы?!

Поняв, что мне нельзя терять ни минуты, я встала на колени,забыв про свое эффектное вечернее платье и тонюсенькие туфельки-лодочки,схватила его под мышки и, сморщившись от резкого запаха крови, от которого меняпостоянно тошнило на практике в больнице, потащила его к машине. Это былодовольно сложно, потому что мужчина был солидного роста и столь же солиднойкомплекции. С трудом затащив его на заднее сиденье машины, я торопливозахлопнула дверь и плюхнулась на водительское кресло. Включив двигатель, я повернуласьк мужчине и внимательно посмотрела на его бледное лицо. Мне показалось, что онобязательно выживет, потому что существует такое понятие, как жажда жизни, а унего она есть. Человек получил пулю, пролежал черт-те сколько времени на дорогеи при этом умудрился прийти в сознание, пусть даже на минуту. Силен мужик, исердце у него сильное… Может, его и не на дороге подстрелили, а где-нибудь влесу… Может, он на эту дорогу сам выполз.. А может, его вообще в другом местешлепнули, а здесь на всей скорости выкинули из машины. Может быть, может быть…

— Ну, что ж, если ты столько времени смог продержатьсяи дождаться, чтобы тебя заметили — вернее заметили-то тебя многие, да тольковсе мимо проехали, а остановилась только я, — то теперь ты долженпродержаться, пока я тебя до больницы довезу.

Смахнув непонятно отчего выступившие слезы, я надавила нагаз и помчалась по все той же лесной дороге. Господи, и откуда на мою головувзялся этот «крутой»?! На вид ему было чуть больше пятидесяти. Седые волосы сжелтоватым оттенком, заостренный нос и такие тонкие губы… То, что мой пассажирвесьма внимательно следил за своей внешностью, не вызывало никаких сомнений.Такие мужчины часто бывают в косметических салонах, посещают самые элитныемосковские солярии, именуемые нынче Домами загара, и отдыхают на самыхпрестижных курортах мира. Одним словом, такие мужчины при деньгах и они умеютне только их увеличивать, но и тратить их на свой новый имидж преуспевающегочеловека.

Увидев, что навстречу мне несется парочка моргающих фарами игромко сигналящих машин, я надавила на тормоз, устало облокотилась о руль истала рассматривать всех, кто выходил из только что остановившихся авто инаправлялся ко мне, пытаясь угадать, кто же из них Михаил, которого я ни разуне видела.

— Вот и подмога, — я повернулась назад ипосмотрела на посиневшее лицо «крутого». Я и сама не знала, с кем разговариваю:с раненым или уже с покойником. И все же чутье подсказало мне, что до похорондело не дойдет.

Дверь машины раскрылась, и подошедший испуганный мужчинаподал мне руку.

— Анна?!

— Что, не похожа?

— Похожа. Просто я немного растерялся… видел вас тольков кино и в журналах. Скажу вам честно, что в жизни вы еще красивее иинтереснее. Я понимаю, что сейчас не лучшее время для комплиментов. Что у васпроизошло?

— Если я не ошибаюсь, вы Михаил?

— Вы не ошибаетесь.

Едва выйдя из машины, я махнула рукой в сторону незнакомца,лежащего на заднем сиденье, и быстро произнесла:

— Там раненый. Я надеюсь, что он еще жив. Где тутбольница?! Ему нужна помощь.

— А где мой водитель?

— Водитель мертв. Давайте сначала позаботимся о живых,а уже потом о мертвых.

Я потерла друг о друга испачканные кровью ладони, поправилаволосы и довольно сбивчиво попыталась объяснить, что же произошло. Михаилвзволнованно похлопал меня по плечу, стараясь хоть немного меня успокоить ипривести в чувство.

— Вы не волнуйтесь. Пожалуйста, успокойтесь. Сейчас моиребята проедут дальше и найдут водителя, а этого беднягу доставят в больницу.Странно, этот человек мне совсем незнаком. Я никогда его раньше не видел. Чтоон делал в лесу? И кому мог помешать мой водитель — он и мухи не обидит. Ну, даладно, сейчас самое главное спасти жизнь хотя бы одному. Мои люди доставят егов больницу и скажут, что случайно нашли его на дороге. Это для милиции, чтобыона не задавала лишних вопросов.

Пока Михаил отдал распоряжения своим так называемымколлегам, я в последний раз посмотрела на незнакомца и вскрикнула. Мужчинавновь приоткрыл свои мутные, совершенно бессмысленные глаза, пытаясьсфокусировать зрение и понять, где он и что с ним произошло. Видимо, этооказалось ему не под силу, и он вновь потерял сознание.

— Господи, он еще жив! Он только что открывал глаза. Выпосмотрите, как он борется за жизнь! Вы посмотрите! Он должен жить! Должен!

— Анна, успокойтесь. Его уже увозят.

Михаил отвел меня на несколько шагов от машины и взял заруку. Один из мужчин сел за руль «Мерседеса» и, судя по всему, поехал вбольницу.

— Ну вот и все. Теперь будем уповать на Господа Бога ина врачей. Пойдемте. Как вы, не отказываетесь от вечеринки?

— Не знаю… По-моему, я уже ничего не хочу… Ничего. Ябыла бы вам очень признательна, если бы вы отвезли меня домой…

— Вы уж меня извините… — Михаил выглядел каким-топодавленным и даже несчастным.

— Вы тут ни при чем. Это просто случайность. Понимаете,случайность?

Двое других мужчин направились к стоящей напротив машине ипоехали к тому месту, где остался лежать так нелепо погибший водитель.

— Ну вот и все…— Михаил тяжело вздохнул и повел меня кодной-единственной машине с включенными фарами, которая, по всей вероятности,ждала нас обоих. — Ну вот и все… Каждый занят своим делом. Вы извините…Если бы я знал, что такое может случиться… Я потерял не только классноговодителя — я потерял очень хорошего друга.

— Он был ваш друг?!

— Да, он был моим другом. Я устроил его к себе наработу…

— Ваш друг был у вас водителем?

— Да. А что вас так удивляет?

— Если вы друзья, то почему вы не взяли его своимпомощником по бизнесу, тем более ваш друг старше вас?

— Чтобы быть помощником по бизнесу, нужно в нем хорошоразбираться, а мой друг хорошо разбирался только в машинах. Он не умел делатьденьги, но он умел профессионально водить. Профессионально водить может далеконе каждый…

— Примите мои соболезнования.

— Спасибо. Кто бы мог подумать…

Мы сели в машину и растерянно посмотрели друг на друга. Вглазах Михаила стояли слезы, которые он тщательно пытался скрыть. Я понимала,что это было нелегко, и все же ему это удавалось.

— Вас домой отвезти?

— Да, если можно.

Я внимательно посмотрела на Михаила и, не выдержав егопристального взгляда, занервничала.