Последняя черта - Семён Кожанов

Полгода назад славный опер Захаров вместе со своими коллегами задержал парочку гастролеров, которые в течение двух недель «бомбили» керченские квартиры. А поскольку взять гастролеров — это само по себе удача, а тут еще и такая возможность списать на них пару «висяков». В общем, оперскому счастью не было предела. Ну а поскольку русский человек всегда хочет обмыть свои победы, то опера долго не думали и «забухали» прямо на рабочем месте, то есть в кабинете. Где-то ближе к полуночи уже изрядно подпитые менты решили в обязательном порядке устроить салют и пострелять в воздух, благо неучтенные боеприпасы у них имелись. Опер Захаров высунул в форточку руку с зажатым табельным пистолетом Макарова и отстрелял полную обойму. На свою беду, Захаров попал в окно дома напротив. Может быть, все бы и закончилось благополучно, но… в этой самой квартире, куда влетели пули из табельного пистолета Захарова, начальник местного УВД развлекался со своей любовницей. Звон разбитого оконного стекла мелодично вплелся в натруженное сопение начальника УВД и притворные стоны его молодой любовницы. И когда фонтан мелкого стеклянного крошева обрушился на разгоряченные тела, то произошел небольшой конфуз. То ли от неожиданности, то ли от испуга, но у девушки, которая еще минуту назад так сладострастно имитировала оргазм, что-то там в ее женском «приборе» сомкнулось, и мужское достоинство начальника УВД оказалось надежно схвачено в капкан. Как ни пытался полковник вырваться, ничего не получалось — женский «прибор» держал цепко и надежно, как волчий капкан лапу серого хищника. Расцепить любовников, смогли только прибывшие на вызов работники «скорой помощи».

От полномасштабной расправы опера Захарова спас только тот факт, что инцидент не получил огласки. Работники «скорой», получив денежное поощрение, держали язык за зубами, а сыскари, которые в течение десяти минут установили виновника происшествия, вообще не знали об истории с «капканом». Вот так опер Григорий Захаров и оказался бывшим ментом.

— Ну Алекс, давай вещай, во что ты вляпался?

— Гриня, лично я ни во что не вляпался, — я сразу решил осадить лжемента, а то сейчас начнется торг, за возможность увеличить размер заработка. — Один из братьев Серовых подстрелил другого. Все произошло совершенно случайно, и никакого криминала в этом нет.

— Ну есть криминал или нет, это не тебе решать, а соответствующим органам, — нравоучительно, выставив указательный палец правой руки, изрек Захаров.

— Захаров, давай так: если управишься за пятнадцать минут и сыграешь все натурально, то к двумстам пятидесяти «бакинских» прибавиться еще сто гривен, — решил я пойти на небольшую уступку, так как увидел, что вдалеке, за спиной Гриши, приближается Ветров. А мне не хотелось, чтобы Гриша увидел Данилу.

— Вот, так бы и сразу, — победно изрек Захаров. — Что надо делать?

— Подняться на второй этаж — в экстренную хирургию — и сделать все, что должен сделать настоящий мент в таком случае, потом вернуться обратно и, получив свои тридцать серебряников, пойти домой — пить пиво.

— По инструкции, я должен опросить медицинский персонал и лиц, которые доставили раненого.

— Ну вот и опроси медиков. Только к Владимиру не лезь с вопросами, возьми для порядка его номер телефона, предупреди, чтобы из города не уезжал.

— Да, но это будет неправильно. Я по любому должен снять с него показания.

— А ты скажи, что понимаешь, что ему сейчас не до разговоров с милицией и показания снимешь позже, тем более что второй свидетель уже опрошен.

— А кто второй свидетель? Ты, что ли?

— Ну пусть буду и я. Все, задолбал уже, иди давай.

Григорий притворно надулся и поплелся ко входу в больницу. Я сел в свой внедорожник, сдав назад, подъехал к приближающемуся пареньку в камуфляже. Ветров, хотел было сесть впереди, рядом с водителем, но я, махнув рукой, указал ему на заднее сиденье. Данила осторожно залез внутрь машины и, боясь пошевелиться, замер в тревожном ожидании. Я проехал немного вперед и поставил машину таким образом, чтобы мне был видно не только вход в больничный корпус, но и все подъездные пути.

— Ветров, слушай сюда: через пятнадцать минут из этой двери выйдет мент, — я показал пальцем на широкие двери больничного корпуса, — и только от тебя сейчас зависит, смогу ли я загладить всю ту хрень, которую вы учудили!

— Алексей Иванович, а что я должен сделать? — голос Данилы дрожал от страха. — Вы только скажите!

— Это ты мне скажи, что произошло?

— Ну как вам сказать? В общем, Владимир Петрович и Василий Петрович купили карабин «Вулкан ТК» и хотели его переделать, чтобы он мог стрелять очередями. Ну и когда Василий Петрович начал разборку карабина, тот как-то сам по себе выстрелил… Вот!

— Сквозняк, я, по-твоему, дебил?! — закричал я. Пацан нагло врал мне в лицо. — Короче, или ты говоришь мне правду, или сам будешь с ментами разговаривать!

— А Владимир Петрович разве вам ничего не сказал? — жалобно спросил паренек. Мой рык подействовал на него устрашающе. Казалось, еще мгновение и он упадет в обморок.

— Вован мне все рассказал. И хочу вам сказать, что вы придумали самую тупую отмазку, которую я когда-либо слышал, — теперь я нагло врал в лицо Даниле. Но, в отличие от малолетнего сопляка, я был мастером вранья и блефа. — А еще Владимир Петрович сказал, чтобы ты мне все разъяснил. Все как было на самом деле. Потому что он сам не успел, а я ему сказал, что помогу вам только после того, как он мне расскажет всю правду. Ну а поскольку у него не хватило времени, то значит, эта честь выпадает тебе. Так что давай — не стесняйся и рассказывай. Только подробно и с самого начала.

Данила еще ниже опустил голову и начал свой рассказ:

— Ну оно, в общем, как было. Енот, Первый и я заходили со стороны двери, а Кречет, Сева и Синька обошли со стороны окон. Ну мы, как и договаривались, ждали сигнала. Вторая группа должна была первой начать работу. Они разбили окна и кинули внутрь гранаты, потом полоснули очередями. Мы выбили дверь и вошли внутрь дома. Вторая группа не должна была входить в дом, они должны были держать окна и следить, чтобы никто не ушел. А инструктор придумал хитрую штуку — ростовые мишени, на несколько секунд появлялись в оконных проемах. Сева в такую мишень и засадил полрожка, а Первый как раз с той стороны на несколько секунд мелькнул в дверном проеме, напротив оконного проема. Вот ему две пули и прилетели.

Данила замолчал, настороженно глядя на меня и ожидая моей реакции. А я, честно говоря, и не знал, что сказать. Какие, на хрен, автоматные очереди, гранаты и прочие прелести штурма?! Но ведь Ветров не знает, что я не в курсе.

— А почему работали боевыми? — спросил я первое, что пришло в голову.

— Ну так, а сколько можно тренироваться с холостыми? Надо же и с настоящими патронами практиковаться. Когда пойдем на боевую операцию, работать придется боевыми, а не холостыми.

— Ну да, ну да! — задумчиво произнес я. Что за хрень? Какая еще боевая операция? Что он несет? — Это я все и так знаю, — в очередной раз соврал я. — Мне Владимир успел кое-что рассказать.