Ночь для двои - Люси Дейн

— Тоже неплохо. Давление немного беспокоит, но об этом мы говорить не будем. — В трубке прошелестел вздох, затем Джоан добавила: — Рада тебя слышать, детка. Жаль, что Сюзен не дожила до нынешних времен и не знает, какая хорошая у нее выросла дочь...

Это была дежурная фраза, которую Джоан неизменно произносила в начале каждого разговора.

Сюзен, мать Миранды, умерла больше одиннадцати лет назад от неизлечимой болезни. Самой Миранде тогда едва исполнилось двенадцать. Ее отец, Раймонд, больше не женился: женщины не являлись для него предметом острого интереса, он горел иной страстью, той, из-за которой в конце концов лишился состояния и покинул родные края в поисках особой игорной удачи.

По мнению Миранды, Джоан больше прочих друзей семьи досадовала по поводу неожиданного отъезда Раймонда. Три года назад она сама стала вдовой — ее супруг умер вскоре после случившегося с ним инсульта. Миранда догадывалась, что Джоан, вероятно, не исключала в ближайшем будущем возможности своего объединения с Раймондом. Очевидно, он давно нравился ей, и сейчас, когда они оба овдовели и прожили в одиночестве некий требуемый приличиями срок, она задумалась о браке с ним.

Однако намекнуть Раймонду на свои желания Джоан, по всей видимости, не успела: тот умчался, будто все ветры планеты дули ему в спину, увлекаемый призрачным видением удачи, хвост которой, дразнясь, мелькал впереди. И теперь Джоан оставалось лишь периодически звонить Миранде в надежде, что в один прекрасный день та сообщит ей о скором возвращении Раймонда.

Миранда и рада была бы сказать Джоан что-нибудь утешительное, но не могла, так как сама не обладала почти никакой информацией.

Текущая беседа тоже закончилась для Джоан ничем. Услышав, что о Раймонде по-прежнему ничего не слышно, та перевела разговор на другое. В частности упомянула, что одна их общая знакомая, известная художница Кристин Кейдж, вроде бы выходит замуж. Когда Джоан говорила об этом, в ее голосе отчетливо ощущались нотки зависти. Что и понятно: Кристин Кейдж была далеко не первой молодости, тем не менее кто-то намеревается взять ее в жены. Или это Кристин наконец снизошла до чьего-то желания сделаться ее мужем — можно ведь и так сказать.

— Сколько ей? — спросила Миранда, сдерживая волнение. Она вдруг сообразила, что связанную с Кристин новость можно использовать в своих целях.

— Сорок один год, — с оттенком обиды ответила Джоан.

Самой ей было около сорока пяти, и она считала, что вполне еще годится в невесты.

Сорок один, подумала Миранда. Не многовато ли для новобрачной? Вдруг мисс Ярдли заартачится, мол, зачем мне в рекламе эта мадам? А с другой стороны, все как в реальной жизни — ведь не одни лишь молоденькие девчонки выходят замуж, женщины средних лет тоже порой вступают в брак. И в день свадьбы им требуется какое-нибудь особенное платье.

Джоан продолжала что-то говорить, однако Миранда слушала ее вполуха. Ей вспомнилось, что недавно она заметила в торговом зале салона «Хэппи брайд» небольшой отдел, где висели платья, но не белые и не в традиционном стиле. Среди тканей, из которых они были сшиты, преобладали пастельные тона. Фасоны были разные — от рюшей и оборок до строгих, почти официально-кабинетных вариантов.

Отдел, о котором идет речь, появился в салоне недавно, но, похоже, очень кстати. Впервые заметив его, Миранда, помнится, подумала, что вывешенные там платья не совсем свадебные, их можно надеть также по другому случаю. Но, разумеется, они вполне подходили и для бракосочетания.

Разве этот товар не нуждается в рекламе? — промелькнуло в голове Миранды. Чем те платья хуже остальных? Нет, скорее всего, мисс Ярдли не станет возражать против того, чтобы к рекламным съемкам была привлечена Кристин Кейдж. Тем более что ее имя обладает известностью в некоторых кругах, особенно среди лондонской знати, для которой она в течение всей своей творческой жизни писала картины.

Дело было за малым: уговорить Кристин сняться в свадебном платье для рекламы товаров салона «Хэппи брайд».

Я бы на месте Кристин отказалась, думала Миранда, вешая трубку после разговора с Джоан. Какое ей дело до желания владелицы некоего магазина увеличить объем продаж? Впрочем, попытка не пытка, нужно попробовать. И потом, с чего-то ведь надо начать.

С этой мыслью Миранда набирала вечером номер Кристин Кейдж. Повод для разговора она нашла в собственной гостиной. Там висел прижизненный портрет Сюзен, матери Миранды, в свое время написанный не кем иным, как Кристин. В нижнем правом углу картины краска дала трещины, которые потихоньку распространялись дальше. Их-то Миранда и задумала использовать в качестве предлога для телефонной беседы. Якобы у нее возникла потребность посоветоваться с Кристин по поводу того, чем это угрожает полотну.

— Сами понимаете, портрет дорог мне. Других картин, на которых была бы изображена моя мать, у меня нет, так что эту мне очень хотелось бы сохранить.

— Да-да, очень даже понимаю, — задумчиво произнесла Кристин. — Трещинки, говорите? Хм, откуда бы им взяться, ведь картине не так уж много лет...

— Четырнадцать, — сказала Миранда, быстро подсчитав в уме.

— Четырнадцать? — удивленно повторила Кристин. — В самом деле? Надо же, как летит время... А кажется, совсем недавно Сюзен позировала мне, кстати в вашем поместье. Если не ошибаюсь, в той самой гостиной, где сейчас висит ее портрет... Ведь, вы сказали, он находится в гостиной?

— Да, среди изображений прочих наших родственников. У нашего рода давняя история, знаете ли, так что портретов скопилось немало.

— И на них тоже есть трещинки или какие-нибудь иные повреждения?

Вопрос застал Миранду врасплох. Ведь в действительности ее сейчас волновало не состояние фамильных портретов, а проблема поиска известных людей, которые согласились бы участвовать в рекламном проекте.

— Э-э... да, на некоторых полотнах что-то такое есть, — наконец произнесла она. — Но они ведь очень древние, некоторым более двухсот лет. По сравнению с ними портрет моей матери просто новехонек. И, несмотря на это, на нем уже появились признаки старения.

— М-да, странно... — протянула Кристин. — Ну что же, привозите картину ко мне, посмотрим, что с ней такое и как можно исправить положение.

— К вам? — с сомнением произнесла Миранда. — Не повредит ли холсту подобное путешествие? Разумеется, мне нетрудно сделать то, о чем вы говорите, но...

— Верно, — согласилась Кристин. — Я как-то упустила из виду, что Словом, проще исправить небольшой дефект, чем иметь дело с повреждением значительной площади картины. А при перевозке краска вообще может осыпаться. Вы правы, будет гораздо лучше, если я сама к вам наведаюсь.

Попалась! — вспыхнуло в мозгу Миранды.

— Разумеется, если поездка в поместье не затруднит вас, — быстро произнесла она, спеша закрепиться на достигнутом в беседе рубеже. — Я слышала, вы сейчас пребываете в предсвадебных хлопотах. Признаться, даже неловко отвлекать вас от праздничных приготовлений. Столько забот, а тут я со своей проблемой...