Зеркало грез - Надежда Черкасова

– Твоей бы матери да книжки писать, а она придумывает о себе невесть что. Вся ее проблема в том, что она не чувствует себя счастливой. Может, скажешь – почему?

– Отец ушел из семьи. Он бросил нас.

– Не может быть! – не поверила Ада. – У твоих родителей все должно было складываться просто чудесно. Отец никогда бы тебя не бросил! – «Значит, – тут же подумала колдунья, – мать родила тебя от кого-то другого».

– Потому что так наколдовали вы? – Юноша пристально посмотрел на Аду. – А если без колдовства? Он смог бы меня любить?

– Он любит тебя искренне и от всей души. И колдовство здесь ни при чем. Хорошо же твоя мать потрудилась, чтобы вынудить его покинуть вас.

– Это он во всем виноват! – Лицо юноши покрылось красными пятнами, губы задрожали. – Потому что… – он замолчал, опустив голову.

– Потому что он оказался слабаком, а твоей матушке всегда хотелось чего-то большего, – закончила его мысль колдунья.

Это было бы настоящим чудом – и Ада на него так надеялась! – если бы порочная до мозга костей Нина еще смолоду взялась за ум. Но ее не интересовала нормальная обывательская жизнь в общепринятом смысле. Она мечтала о бурной романтической страсти с многочисленными любовными интригами и случайными связями. А потому здесь нет никакой вины Ады. Вот пусть теперь сами и разбираются.

– Ну вот видишь! Ты сам ответил на свой вопрос: во всем виноват твой отец, который разбил сердце твоей матери, – сделала заключение Ада, не чая, как поскорее избавиться от неугодного посетителя с его неразрешимыми проблемами. – И от меня здесь ровным счетом ничего не зависит. И никогда не зависело. А потому… не смею тебя больше задерживать.

– Он и в самом деле виноват. Но не в этом. Виновницей в моей неудавшейся жизни я считаю… – юноша вдруг прищурился, пытливо глядя на колдунью, и выдохнул: – именно вас! Вы ведь и меня заколдовали, чтобы я безумно любил ее, не так ли? Несмотря на ее дикую ко мне ненависть. Я думаю, вам лучше рассказать мне все, как оно было на самом деле.

Только в эту минуту Ада в полной мере осознала, какую непростительную ошибку совершила, не проверив предварительно его ауру. Она удивленно взирала на юношу и не узнавала его. Перед ней сидел совсем другой человек: сгорбленная спина распрямилась, вперившийся ей в переносицу пристальный взгляд уверен и даже несколько пренебрежителен, а за спиной… – Ада даже глазам не поверила – распускается, увеличиваясь в размерах, цветок из преисподней: черная с красновато-коричневыми мутными разводами аура злобной ненависти, разрушений и агрессии. Ни единого проблеска Божественного импульса… Перед ней сидел убийца! И пришел он по ее душу.

«Ах ты паршивец! – изо всех сил храбрилась Ада. – Не иначе как загипнотизировать меня собрался. Ах ты гаденыш, висельник поганый! Немедленно прогнать его прочь!»

Она потянулась было к звонку, но рука замерла на весу. Ада не могла оторвать взгляда от глаз молодого человека, лицо которого, казалось, уже превратилось в окаменевшую маску без мыслей и эмоций, и только зачарованно наблюдала, как все больше расширяются его зрачки, превращая глаза в черные бездонные дыры, затягивающие Аду в свои глубины.

Очертания комнаты начали расплываться и таять, погружаясь в пустоту. Голова закружилась, и Ада, сначала активно сопротивлявшаяся гипнозу, вдруг поняла, что сама хочет погрузиться в небытие, чтобы избавиться от суеты, обрести покой. И пусть все горит адским пламенем. Было что-то успокоительное в возможности отказаться от самостоятельности и предаться воле другого человека.

Звон разбиваемого стекла и ворон, влетевший в комнату с дикими криками «Пожар! Пожар!», вывели Аду из оцепенения. Она растерянно оглядывалась по сторонам, словно только что проснулась от страшного сна и никак не может понять, где находится: то ли видение еще продолжается, то ли это уже явь.

Израненный Карлуша метался по комнате, теряя окровавленное оперение. Вбежавшие охранники с собаками тщетно обыскивали все укромные закутки дома. Тамара с причитаниями крутилась возле Ады, совала ей под нос ватку с нашатырем. Все смешалось и перепуталось: шум, гам, лай, крики ворона… Кроме разговора, каждое слово которого Ада помнила ясно и отчетливо.

– Где он? Вы его нашли? Он только что был здесь. Вы не могли его не заметить! – бормотала она, лихорадочно шаря взглядом по комнате. – Он не мог далеко уйти. Найдите его немедленно!

– Ада Даниловна, здесь никого нет, – доложил начальник охраны. – Мы проверили и дом, и всю территорию вокруг, и даже за ее пределами. Вы же знаете: мимо нас даже мышь не проскочит.

– И не было никого?

– Сегодня – никого. Ни единой живой души. Здесь только все свои. Может, вам просто показалось?

– «Может»?! – возмутилась Ада. – То есть как это «может»?

– Да нет! Я не то хотел сказать. Точно, никого сегодня не было. Этот ворон зря поднял бучу. Он у вас такой шебутной, что-нибудь да придумает.

– При чем здесь ворон? Я сама видела этого молодого человека. И мне странно, что его не заметили вы, охранники, когда он входил в дом.

– Но никто не входил. И уж тем более никто не выходил. Мы бы его непременно задержали.

– Все, идите, – махнула Ада рукой.

Она устала от бесполезных препирательств. Если уж молодой человек смог загипнотизировать такую опытную колдунью, как Ада, ему ничего не стоило справиться с простыми смертными.

Дождавшись, когда охранники с собаками удалятся, она приказала Тамаре обработать раны Карлуши. Ада и сама могла это сделать, но руки тряслись от нервного напряжения. Мысль, что молодой человек где-то рядом, но его почему-то никто не замечает, не давала ей покоя. Где прячется этот невидимка? Что еще предпримет, чтобы добиться своего?

Ада расстелила на коленях меховую душегрейку и устроила на ней ворона. Пока Тамара обрабатывала перекисью и зеленкой его раны от осколков оконного стекла, Ада уговаривала взъерошенного и все еще обеспокоенного Карлушу потерпеть, обещая ему за хорошую службу чуть ли не золотые горы.

Перемазав зеленкой ворона, себя, меховую душегрейку и заодно хозяйку, Тамара, умирающая от страха получить незаслуженный удар мощным клювом, закончила, наконец, процедуру скорой неотложной помощи и отошла на шаг, любуясь своей опасной для жизни работой.

– А теперь, дорогой, тебе нужно отдохнуть. Тамара заберет тебя в столовую и там покормит. Ты ведь не будешь капризничать, да? Я отдохну немного и тоже подойду. Сейчас лучше не летать, пусть раны подзаживут. Это просто удивительно, что ты смог пробить оконное стекло! Умница ты моя. Спасибо тебе за все. Я тебя очень люблю!

– Моя Ада. Моя Ада, – ворковал ласково Карлуша.

– А как же вы, Адочка Даниловна? – забеспокоилась Тамара. – Вы ведь голодны. Пойдемте с нами.

– Я приду за вами следом. Смерть как хочется есть.

– Да-да, как скажете. – Тамара бросила на хозяйку странный взгляд.