Последний рассказ - Борис Сапожников

— То, что вы говорите, я бы счёл бредом, — произнёс он, — если бы не недавние события. У вас потрясающий талант оказываться в самом центре преинтереснейших событий.

— Не могу сказать, что я от этого в восторге, — ответил я.

— А я и не говорю, что вам повезло. — Неясно, шутил Монгрен или нет, на лице его не отразилось ни единой эмоции. — Я изучил досье этого Бомона — он уже успел хорошо наследить у нас. Зачем он вообще вышел с вами на контакт?

— Бомон дважды побывал в Марнии, — сообщил ему я, стараясь не глядеть на сидящего рядом Дюрана. — Я столкнулся с ним после убийства Равашоля — Бомон прикрывал побег убийцы, прикончившей анархиста.

— Судя по тому, что вы живы, в отличие от комиссара Робера, вам удалось с ним договориться.

— Я не стал устраивать дуэль, — пожал плечами я, — понимал, каков будет её исход.

Монгрен приподнял бровь, требуя продолжения.

— Я прыгнул в окно следом за убийцей, попортил руку о трос — у меня и сейчас два пальца не гнутся, а тогда я считал, что вообще без ладони останусь. Болели ноги после приземления. В общем, я был не в лучшей форме, чтобы стреляться с террористом, да ещё и бывшим «кронциркулем». Бомон вряд ли из тех разведчиков, что проводят больше времени за бумагами, нежели «в поле».

— Убедительно, — согласился Монгрен. — Хотя вряд ли вы упомянули об этом, не так ли?

Я лишь плечами пожал в ответ.

— Мы здесь не для того, чтобы обсуждать ваше поведение. С ваших слов я понимаю, что Бомон знает о том, что вы связаны со спецслужбами несколько теснее, нежели обычный детектив «Континенталя». Вы не только работали в группе Робера, но и после оказались вместе с Равашолем, что навело Бомона на определённые мысли.

— Вы считаете, он хочет выйти на связь с нами? — спросил Дюран.

— Бомон «засветился» и сделал это намеренно, вряд ли он доверяет мне настолько сильно. Значит, преследует какие-то свои цели.

— И не только он, но и его хозяин, — добавил Монгрен. — Они решили вести с нами какую-то игру, я намерен выяснить, какую именно. Так что хочется вам того или нет, но вы теперь в команде.

— Той, что ловит перевёртыша?

— Вы отказались — ваше право, я не стану насильно тянуть вас в то дело. Но Бомон и особенно его хозяин слишком опасны, чтобы пренебречь ими, коллегия займётся и этим делом. А вы оказались очень уж глубоко в него вовлечены — в этот раз я вашего отказа не приму.

— Что за игру они пытаются вести? — удивился я.

— Для начала Бомон решил прощупать вас, понять, куда вы побежите первым делом после его разговора. В полицию, к Робишо, в жандармерию, контрразведку или к нам в коллегию. И уже исходя из этого решать, стоит ли играть дальше и если стоит, то как.

— Сложно, — пожал плечами Дюран. — Какая-то совсем уж мудрёная комбинация получается.

— Бомон и его хозяин оказались в такой заднице, — как-то не ожидаешь от интеллигентного старичка вроде Монгрена даже такого безобидного ругательства, — что им только и остаётся, что строить подобные комбинации с невероятным количеством «если». У них другого выхода не осталось.

— Я не могу взять в толк, в чём цель, — сказал Дюран. — Он намеренно подставляется нам, даже не нам, а любой спецслужбе, даже не знает точно, какой именно. А ведь жандармы на него серьёзный зуб имеют — с ними ему никак связываться нельзя.

— Довольно, — поднял ладонь Монгрен, — я и без вас понимаю, настолько всё зыбко. Но мы должны разобраться в этой ситуации. Старший инспектор Дюран, вы возглавите группу, занимающуюся Бомоном. Первичная цель — узнать характер его деятельности в нашем урбе. После того как выясните, будем решать, что с ним делать дальше. Ваш отказ, — Монгрен обернулся ко мне, — как я уже говорил, не будет принят во внимание. Вы слишком ценный фигурант, чтобы выпускать вас из поля зрения. С вашим начальством я вопрос решу.

Покинуть здание коллегии в тот день мне было не суждено. Выйдя из кабинета Монгрена, мы прошли к Дюрану, и мой бывший взводный тут же напустился на меня.

— Почему не сказал о том, что снова видел Бомона?

— И отпустил его, — хмыкнул я. — Ты был на взводе после гибели Робишо, я не хотел рисковать.

— Не самый умный твой поступок, ротный.

Кажется, Дюран уже остыл и ругался со мной просто для порядка.

— Я был бы трупом, Дюран, — ровным тоном ответил ему я. — Я видел, как стреляет Бомон: даже будь я в лучшей форме, мне с ним не тягаться. А броню он мне уже испортил к тому моменту, если помнишь.

— Ладно, — отмахнулся он, — дело прошлое, что толку его ворошить. Надо думать, что делать сейчас.

— Ждать новой встречи, — предложил я. — Бомон один раз вышел на меня, хотя мог бы и не делать этого. Я не ждал, что он найдёт меня после встречи в порту. А ещё нужно раскопать всё по той конторе, что взялась утилизировать эльфийскую крепость.

— На, держи. — Он выложил на стол нетолстую папку. — Думаешь, её не проверяли? Как только кто-то подал заявку на выполнение контракта по утилизации эльфийской крепости, его стали проверять весьма тщательно.

— Но нашли, как я понимаю, не очень много.

В папке обнаружились несколько финансовых отчётов конторы за этот и прошлый годы. Количество и состав сотрудников, перечень оборудования, причём рядом с каждым наименованием стояла ещё и пометка о состоянии. Чуть больше информации было о тресте «Питерс, Такер и сыновья». Кроме финансового отчёта имелась весьма интересная докладная записка о том, что данное предприятие существует исключительно на бумаге — все его активы составляют ценные бумаги и гномьи кредиты, лежащие в разных банках.

— И таким сомнительным господам доверили поднимать крепость? — удивился я, проглядев бумаги.

— Ты заключение комиссии, видимо, невнимательно читал, — покачал головой Дюран. — Трест несколько раз вкладывался в подобные операции. К примеру, у берегов Альбии поднимали линейный крейсер «Адмирал Худ», разорванный напополам снарядами экуменического линкора «Лауэнбург». Не самая простая операция. Также «Питерс, Такер и сыновья» финансировали подъём «Огура», помнишь, наверное, эту историю?

Честно говоря, я не знал, что его подняли со дна океана. Роскошный суперлайнер «Огур» утонул за несколько месяцев до войны, столкнувшись с айсбергом в одну далеко не прекрасную ночь. Катастрофа прогремела на всю Эрду, но о ней очень быстро забыли после гибели наследника трона Экуменической империи и его невесты.

— Он же лежал на какой-то невероятной глубине, — только и сказал я.

— А трест вложился в его подъём и вытащил оттуда, передав правительству Альбии за весьма солидное вознаграждение.

— Оно компенсировало затраты? — не поверил я.

— Конечно нет, — отмахнулся Дюран. — Зато трест приобрёл репутацию тех, для кого нет ничего невозможного. Именно поэтому им и доверили работу над эльфийской крепостью.