Другая история Красной Шапочки - Анна Минаева

Оборотень не двигался. Стоял, расслабленно скрестив руки, и с явным интересом следил за мной. Не дрогнул даже, когда я оказалась всего в нескольких метрах. Лишь когда я кинулась на него стрелой, он сделал шаг. Всего один, нечисть его раздери! Но этого хватило, чтобы оборотень ушел от атаки, перехватил меня поперек тела и прижал спиной к своей груди.

Я задергалась. Зафырчала, как рассерженный еж, попыталась ударить головой, достать ногами... Но все без толку. Хуже того — я почувствовала исходящую от его груди вибрацию. Он смеется надо мной! Снова!

— Отпусти немедленно, нечисть!

— И зачем бы? Чтобы ты вцепилась мне в зад, как неразумный щенок?

— Не смей потешаться над сестрой ордена!

— Точно, как я мог забыть? Грозный красный плащ... — хмыкнули мне в макушку. — Скажи честно, ты его украла?

— Что?! Да как ты...

— Уж прости за правду, но ты похожа на кого угодно, только не на воительницу. Ты даже не знаешь, чем чреват для тебя тот укус, что ты мне оставила.

Я замерла. А действительно, чем?

— Предлагаю закончить эти игры и ответить честно. Кто ты?

— Скарлет Корк, — произнесла вполголоса. Вздохнула и призналась: — Позор всех красных плащей. Неумеха.

Над головой снова хмыкнули.

— Что ж, Скарлет Корк, в таком случае, нам есть о чем поговорить.

Руки, удерживающие меня, разжались. Я обернулась и с удивлением посмотрела на Грейсона. Он выглядел таким расслабленным и уверенным, что я все больше ощущала себя мошкой, покушающейся на огромного зверя.

— И о чем ты хотел поговорить?

— Помойся вначале, — скривился Грейсон, — вонь от тебя такая, что у меня глаза слезятся.

— Вот мы и нашли слабую сторону оборотней, — нервно хохотнула я, бросая взгляд на реку.

Кожа от грязи уже чесалась, рубаха стояла колом. Но так просто возвращаться в прохладную воду, да еще и под надзором нечисти не хотелось.

— Сразу видно, что ты ни на одной охоте не была, Скарлет Корк.

— А что бывает на охоте?

Интерес вспыхнул в груди, словно тюк соломы, поймавший искру. Я даже почти забыла, что передо мной враг. Невольно подалась вперед и смутилась, заметив, как Грейсон повел носом.

— Сначала помойся. Все разговоры потом.

Еще секунду я помедлила, но все же кивнула.

— Учти, решишь подглядывать, и тебе не поздоровится.

— Ты, правда, думаешь, что я женщин не видел? — ехидно поинтересовался он. — Марш в реку!

Признаться, от командного тона ноги сами понесли меня к берегу. Я нырнула за высокий кустарник и принялась расшнуровывать рубашку. Разделась, воровато выглянула из своего укрытия, убеждаясь, что оборотень стоит к реке спиной, и забежала в воду. Кожа вмиг покрылась мурашками. Течение подхватило меня и постаралась утянуть куда-то в сторону, но я упрямо шагала дальше. Красного плаща не сбить с пути!

Когда вода достигла подбородка, я остановилась и принялась тереть кожу захваченным с берега пучком травы. За неимением мочалки сойдет.

— Я все же передумал, — из-за кустов появился Грейсон и опустился на землю рядом с моей одеждой, — давай поговорим сейчас.

— С чего это вдруг-б-буль, — я сделала еще один шаг назад, и дно резко куда-то ушло, а вода хлынула в рот и нос.

Громко откашливаясь, я всплыла и грустным взглядом проводила «мочалку». Скрученная в тугой узел трава задорно подпрыгивала на мелких волнах, уносимая течением.

— Да вот как раз поэтому, — хохотнул оборотень, — еще утопишься пока я не вижу, а с утопцами знаешь какие проблемы бывают?

— Какие? — тут же заинтересовалась я, бочком отходя в сторону.

— Обещаешь не топиться?

Я активно закивала. Не знаю уж, что он обо мне думает, но умирать я пока не планирую. Еще лет эдак шестьдесят как минимум.

Мужчина недоверчиво поджал губы. Качнул головой, будто не одобряя собственное решение, но все же лег на землю. Я широко улыбнулась. Осторожно сделала крошечный шажок в сторону. Потом еще один...

— Бежать тоже бы не советовал, — заметил он, не поворачивая головы.

— Да я как бы и не собиралась, — соврала, не моргнув и глазом.

— Ну да, плащи дохнут только в бою. Как же я мог забыть?

Я клацнула зубами в ответ. И пусть сам думает от злости я это или от холода.

— Утопцы часто преследуют тех, из-за кого пошли на дно, — наконец, принялся объяснять он. — А уж если бедолага погиб насильственно, то покою его убийце не будет. Думаешь, почему жители деревень приходят к вам и умоляют спасти их шкуру от утопца? Неспроста же.

— А это уже нас не касается. Будет нужно, суд они сами проведут. Наше дело — защищать людей от нечисти.

— Ага, кусая оборотней за зад.

— Вам, значит, можно!..

— Мы кусаем только для обращения. И то последний раз это было ого-го сколько сотен лет назад.

Я аж подпрыгнула от неожиданной догадки:

— Так это что получается? Если оборотня укусит человек, то произойдет обратное перевоплощение?!

— Дура ты, — беззлобно бросил он. — Все нынешние оборотни такими рождены. Те, что укушены, долго не живут и потомство оставить не могут. К тому же, как я уже сказал, у нас это давно запрещено. Мы не хотим осквернять свою расу обращенными.

— То есть как... расу? — опешила я. — Вы же нечисть.

— С чего ты это взяла? — расхохотался Грейсон, перекатываясь набок и изучая меня придирчивым взглядом.

Вмиг захотелось спрятаться в реку по самую макушку. И пусть сейчас над водой торчит только моя голова, но в сердце поселилась уверенность — этот мужчина видит намного больше, чем должен.

— Ну как же, — я неловко взмахнула рукой. — На вас же не просто так охотятся. Нечисть.

Я сама слышала, насколько неубедительно звучат мои доводы, но вдолбленное в голову никак не хотело уходить.

— Ты вообще знаешь различие между нежитью и другими расами? — дернул он бровью.

— Ну-у-у, — неуверенно протянула я, стараясь достать рукой до лопатки, при этом сделать это так, чтобы из воды не высунулось чего лишнего. — Раса может продолжать свой род без особых усилий. А вот нечисть появляется спонтанно.

Грейсон широко улыбнулся:

— Без особых усилий... Вот, оказывается, как это называется.

Я только через мгновение поняла, что он имеет в виду, и тут же окунулась в холодную воду целиком, пряча нагревшиеся румянцем щеки.

— Но в принципе правильно, — продолжил тем временем оборотень. — Утопцы и умертвия появляются после смерти. Так же как призраки, ожившие скелеты, личи и тому подобные твари. А вот все остальные или расы, или виды животных. Те же виверны и северные драги — не нечисть.