Бабушка на яблоне - Мира Лобе

— Я сейчас вернусь!

Анди соскочил с дерева, пробежал через сад, спустился в подвал, схватил там верёвку, на которую мама вешала бельё, и помчался назад. Задыхаясь от быстрого бега, он снова залез на дерево.

— А как мы доберёмся до степи, бабушка?

— На моей машине!

Она позвенела небольшой связкой ключей, и Анди увидел в этой связке стартовый ключ и ключ от багажника. Значит, у бабушки была машина! Он спросил, какой марки, — в автомобилях он хорошо разбирался.

— Ах, это самая обыкновенная машина! — сказала она, слезая с дерева. — Просто мне сделали там кое-какие усовершенствования, чтобы не надо было выходить из машины, когда захочется пить, есть или спать. Сейчас сам увидишь.

Анди полез вниз вслед за ней.

Оказалось, что автомобиль уже стоит под яблоней: открытая спортивная машина небесно-голубого цвета с обитыми красной кожей сиденьями. Йорг наверняка сказал бы про неё «колоссально!».

Бабушка села за руль, повернула ключ, мотор заработал, и машина рванула с места. Дважды объехав сад, она выскочила через ворота на улицу и помчалась по городу, а Анди, откинувшись на сиденье, сидел с важным видом, заложив ногу на ногу, радовался, что люди на тротуарах с восхищением глядели вслед небесно-голубой красавице, и небрежно кивал головой прохожим. Но тут взгляд его упал на приборный щиток со множеством кнопок различного цвета и формы, ручек и клавиш, и он встрепенулся. Сгорая от любопытства, он передвинулся на самый краешек сиденья, поближе к щитку.

— Можно? — спросил он и нажал наугад первую попавшуюся клавишу.

Зазвучал марш: гремели барабаны, гудели трубы. Потом он нажал вторую клавишу, и раздались детские песенки. Бабушка тут же стала подтягивать, и тогда Анди тоже громко запел. «В лесу родилась ёлочка…» — неслось из небесно-голубой машины. Полицейский на перекрёстке с удивлением прислушался и тут же заулыбался — видно, такое пение пришлось ему по вкусу.

Анди поочерёдно перепробовал все десять клавиш и слушал то органную музыку, то оперный хор, то игру на рояле…

Тем временем они уже выехали из города. Бабушка прибавила газу, и Анди занялся теперь рычажками. Едва он дотронулся до первого, как спинка его красного кожаного сиденья откинулась — получилась постель. Он коснулся второго, и под головой у него оказался мягкий валик, а когда он передвинул третий, у его ног появилось свёрнутое одеяло и само стало разворачиваться.

— Этого ещё не хватало при такой жаре! — воскликнула бабушка. — Неужели тебе холодно?

Анди передвинул рычажки назад, и одеяло с валиком тут же куда-то исчезли, а постель опять превратилась в сиденье.

— Мне, наоборот, жарко, очень жарко!

Бабушка взглянула на солнце и сказала:

— Поверни, пожалуйста, белый выключатель.

Анди так и сделал, и из спинок сидений тут же выскочили два пёстрых зонтика. Они с тихим жужжаньем вертелись вокруг своей оси, к ним были приделаны вентиляторы, навевающие в лицо холодный ветерок.

— Приятно, верно? — сказала бабушка.

Анди кивнул и взялся за чёрный выключатель. Пёстрые зонтики, защищающие от солнца, тут же сменились чёрными, укрывающими от дождя. Вместо вентиляторов к ним были прикреплены аппараты, выпускающие струйкой тёплый воздух. Если ты промок под дождём, твоя одежда вмиг высыхала.

— Подумать только! — восхитился Анди и снова сменил чёрные зонтики на пёстрые с вентиляторами. — Ты сама всё это придумала, бабушка?

— Не удивляйся, Анди. Разве ты не знаешь, что мой отец был изобретателем?

Нет, этого он не знал. Но очень обрадовался, что его прадедушка был изобретателем. Если он унаследовал от мамы ошибки в правописании, может, он унаследовал от прадедушки талант изобретателя?

— Как пить хочется… — застонала вдруг бабушка. — Нажми скорее на эту красную кнопку.

Анди нажал, и тут же выдвинулась маленькая полочка с бутылкой малинового напитка и стаканы. Он налил бабушке, а себе не стал, а нажал жёлтую кнопку, потому что предпочитал лимонад.

— А эти овальные кнопки для чего? — спросил он.

— Попробуй!

И снова выдвинулась полочка, но на этот раз с бутербродами, маринованными огурчиками и супом с клёцками.

— Очень кстати, — сказала бабушка. — Не откажусь от тарелочки супа с клёцками. Сядь на моё место и веди машину.

И бабушка повернулась к Анди, чтобы поменяться с ним местами.

— Сесть за руль? Мне? Да ведь детям это запрещается! Нужно, чтобы исполнилось восемнадцать лет.

— Что за глупости! — Бабушка так резко затормозила, что покрышки завизжали по асфальту. Перья на шляпе сердито покачивались, всем своим видом она выражала недовольство. — Тебе не кажется, что детям вообще всё запрещается? Просто дичь какая-то!

Уплетая суп, она продекламировала:

Со стишком и супом было покончено одновременно, и бабушка недолго думая вылизала тарелку.

— Ну, так как насчёт того, чтобы сесть за руль? Это запрещается, но тебе-то хочется?

— Ещё бы!

Бабушка нажала ещё какую-то кнопку, на этот раз квадратную, и выскочил ящик, в котором лежало старомодное пальто. Она накинула его себе на плечи, посадила Анди на колени и накрыла широкими полами так, что его совсем не было видно. Потом она прорезала две маленькие дырочки ему для глаз, чтобы он всё видел, и две большие, чтобы он мог просунуть в них руки и взяться за руль.

Впрочем, бабушка своих рук с руля не сняла, так что теперь они правили, так сказать, в четыре руки. Машина с бешеной скоростью мчалась мимо полей и лугов, мимо лесов и хуторов. Стадо, переходившее шоссе, в панике разбежалось, утки и гуси, отчаянно хлопая крыльями, разлетелись при их приближении, а одна молодая курочка, услышав клаксон, от ужаса снесла своё первое яйцо.

— Когда же мы приедем в степь? — спросил Анди из-под пальто.

— Скоро! Мы уже на пол-пути.

Степь лежала за горами. Крутая дорога со множеством витков вела всё выше и выше. Машина промчалась по качающемуся деревянному мостику через бурный горный поток, достигла вершины, перевалила через неё и как стрела понеслась вниз, к бескрайней равнине.

Куда ни глянь, повсюду простиралась степь, и казалось, ей нет конца. Анди вылез из-под бабушкиного пальто, потому что в степи нет уличного регулировщика. Там вообще ничего не было, кроме жёсткой высокой травы, такой высокой, что Анди скрылся в ней с головой. А у бабушки над травой возвышалась лишь шляпа с перьями. Анди залез назад, встал на красное кожаное сиденье и огляделся. Степь тянулась до самого горизонта. Вдруг он заметил, что вдалеке что-то шевелится… Будто пунктирная линия, но она двигалась. А когда подъехали ближе, то увидели, что не ошиблись, — это был табун диких лошадей.