Вдова мастера теней - Валентина Савенко

У меня потемнело в глазах, гулко застучала кровь в ушах.

Справлюсь!

Несколько раз моргнув, я сосредоточилась на следующем приятном воспоминании. Нацелилась на боль. Она всегда уходила неохотно. Пришлось к детским воспоминаниям добавить немного радости с выпускного бала, когда мы с Элизой, счастливые, танцевали с кадетами Военной академии, которых ради праздника допустили в стены Института благородных девиц.

Когда серое облачко, в которое превратилась боль, втянулось в мою грудь, я поспешно, пользуясь подъемом, царившим в душе, развоплотила тоску и безысходность.

Элиза вздрогнула всем телом, утомленно провела пальцами по своей щеке.

Посмотрев на часы, я со вздохом констатировала, что потратила на развоплощение без малого час. Именно поэтому старалась делать это незаметно. Исподтишка. Внезапно замершая посреди улицы девица выглядит слишком подозрительно. А когда люди чего-то не понимают, начинают задавать вопросы. Опасные вопросы.

Я помогла сестре переодеться в ночнушку, вытащила шпильки из ее прически, расчесала волосы. Осторожно уложила на кровать, накрыла одеялом и поцеловала в щеку.

— Отдыхай! Нам завтра рано вставать.

— У тебя получилось? — прошептала Элиза, обеспокоенно глядя на меня.

— Да. Завтра утром я стану женой Витора Алистера. — Смягчила новость. Хватит сестре на сегодня переживаний. Скажу завтра, что по контракту буду его вдовой. Мне еще сегодня с отцом разговаривать. Вряд ли он придет в восторг от скорости развития наших отношений с Витором.

— Так быстро? — изумленно выдохнула Элиза.

— Ему нужна… жена, — легкомысленно пожала плечами.

— Но ведь мы не аристократы? — недоверчиво заметила она.

Сестра не совсем права. Дедушка оставил нам возможность по желанию унаследовать титул. С восемнадцати лет. Но последние полгода на нас с Эли столько всего навалилось. Приставка к фамилии была совсем не тем, о чем мы думали. Дед дулся, демонстративно не навещал, запретив бабушке ездить в гости, но это было и к лучшему. Чем меньше народа в нашем доме, тем меньше опасность разоблачения. Эту истинную причину очередного взбрыка дедули я поняла не так давно. Слишком уж много раз он объявлял нам опалу после очередного спора с отцом.

— Для мастеров теней не играет большой роли, аристократка я или нет, — напомнила я сестре. — В остальном я его вполне устраиваю.

— Ты говоришь так, будто ты племенная кобыла! — возмутилась Элиза.

— Эли, мы уже говорили об этом. — Я со вздохом присела на кровать, погладила сестру по голове. И пока она не собралась с силами и снова не начала требовать отказаться от безумной затеи, добавила: — Брак будет фиктивным. Можешь не переживать, я ничем не рискую.

— А зачем ему тогда жена? — озадачилась Элиза, укладываясь обратно на подушку, с которой в порыве чувств поднялась.

— Не знаю. Может, у них есть традиция жениться до двадцати трех лет? — усмехнулась я, заметила радостный блеск в глазах сестры: — Прости, Эли, никаких свадебных платьев! — подняла руки в примирительном жесте.

— Но ведь!..

— Витор на этом настоял. — Поцеловав сестру в лоб, я погасила люстру, оставив только ночник в форме цветка жасмина на прикроватной тумбочке, и, пожелав Элизе сладких снов, отправилась к себе.

Отец взволнованно расхаживал по комнате. Я устало опустилась на кровать, покосилась на столик, занятый огромным подносом, заставленным всевозможной снедью. Папа меня явно переоценил.

— Получилось? — Отец сел в кресло напротив, нервно помассировал вначале костяшки пальцев одной руки, потом другой. Взлохматил пальцами волосы, дернул узел на шейном платке.

Он сильно переживал, что в случае моего замужества мастер вполне может захотеть консумировать брак. Было сложно убедить его, что в этом нет ничего страшного. Безусловно, мне неприятно думать, что моим первым мужчиной может стать незнакомый человек, но отцу я сказала совсем другое. А именно напомнила, что половина браков заключается по сговору родителей. И ничего, живут люди и нелюди. Мамина сестра, тетя Мэлори, была вполне счастлива. С мужем — взаимные чувства, хотя первый раз увидели друг друга на собственной свадьбе. Тетя всегда выглядела такой довольной; жаль, что ее больше с нами нет.

В общем, отца я уговорила… и себя уговорила.

К тому же выбора не было. Нам нужен мастер теней. А что касается близких отношений, Витор четко дал понять: как девушка я его не интересую. Даже если бы это было не так, мастер — весьма привлекательный молодой мужчина. Стеснения в его присутствии я не чувствовала. Он казался мне несколько… вымороженным, но кто бы хохмил и балагурил, ежедневно сталкиваясь со злобными порождениями эфира?

— Габи?

Я виновато улыбнулась отцу, поняв, что отвлеклась.

— Да… получилось. — Закатав штанины, я развязала ленты, скинула туфли и блаженно пошевелила пальцами ног. — Но не совсем так, как мы думали. Точнее, совсем не так…

Родитель подался вперед, облокотился о колени и нахмурился.

— Свадьба состоится завтра на рассвете в центральном столичном храме, — не рискнула начать с главного, побоялась. Отец был не в восторге от всей этой затеи. — Элиза поедет со мной в качестве компаньонки. Витор предложил мне контракт на две недели. Фикцию.

Темные отцовские брови сшиблись на переносице. Я нервно заерзала под взглядом серо-голубых глаз. Все равно придется сказать.

— Па, он предложил стать его вдовой. На две недели. Сказал, что это шутка. Я успею! Все получится! — поспешно выпалила.

Отец недоверчиво покачал головой, тяжело вздохнул, потер пальцами висок, искоса глядя на меня.

— Я не откажусь, — твердо сказала я.

— А я и не отговариваю, — невесело усмехнулся отец.

В этом мы с ним похожи. Всегда идем к своей цели.

Если бы были другими, все закончилось бы шесть месяцев назад. И никакой надежды на счастливый конец нашей «сказки». Мама это понимала и все равно периодически настаивала на своем. У нее элементарно не выдерживали нервы. Дочери аристократа, небогатого, но в энном поколении, такое простительно. Да вот только зельевара, добившегося всего в своей жизни самостоятельно, в том числе и руки дворянки, подобное положение вещей не устраивало. Его дочь тоже. По крайней мере одну. Иногда папа шутил, что я пошла в него, а Эли — в маму.

— Он сказал, зачем ему это нужно? — задумчиво проследив, как я решительно стискиваю кулаки, осведомился отец.

— Нет. — Я расслабилась.

— Шутка… — задумчиво повторил он.

— Так Витор сказал. — Взяла куриную ножку, покосилась на вилку и нож и решила: к духам их, я слишком голодна, чтобы следовать правилам этикета. Кроме того, никто ведь не видит. Папа сам иногда, к ужасу мамы, «забывает» о столовых приборах.

— А сама как думаешь? — прищурился отец. — Действительно шутка?