Опасное влечение - Полина Лоранс

И сейчас то же самое…

Только его противники могли как-то себя защитить. А я? Что я могла сделать? Только дрожащим голосом молить о пощаде…

— Отпустите, не надо…

— Ох, какая же ты сладкая… — чуть слышно произнёс он прямо мне в губы.

— Прошу вас! Нет!

И в следующее мгновение рот мне закрыли поцелуем… От неожиданности я замерла. Как необычно, когда в твой рот так властно вторгается чужой язык, когда твои губы придавлены чужими — мягкими и требовательными одновременно. В первую секунду я оторопела, потом притихла, перестала сопротивляться, так как от моих усилий уже ничего не зависело.

Это был глубокий, сильный, долгий поцелуй… Мой жених никогда меня так не целовал, поэтому я не знала ничего подобного. Алекс целовал аккуратно и целомудренно, очень бережно. А сейчас… я едва не сошла с ума. Голова закружилась, всё вдруг стало неважно, раскалённый смерч пронёсся по венам. Ощущения были совершенно неизведанными…

Нет! У него нет на это права! Он не может всё это вытворять со мной!

Но… Поцеловав в губы, мужчина переключился на шею, спустился ниже, добрался до груди… Я застыла, совершенно потрясённая. Его горячие губы и язык играли с моим правым соском, эти жадные, но в то же время нежные прикосновения лишали последних сил.

От соска, жадно ласкаемого ртом мужчины, разбегались по телу электрические импульсы. Ещё несколько мгновений этой невыносимо сладкой пытки — и я бы застонала от удовольствия… Да, я была готова яростно сражаться, отстаивать свою невинность, но… Но тело откликалось на умелые действия мужчины, оно наливалось мёдом, пылало…

На секунду всё прекратилось, Артемьев приподнялся, протянул руку к тумбочке, и я увидела в его пальцах блестящий квадратик презерватива. Это сразу привело меня в чувство. Я задёргалась с удвоенной энергией, хотя горячие поцелуи почти полностью лишили меня сил. Сейчас дикий страх снова полоснул по нервам, внутри всё сжалось от ледяного ужаса.

Как же так, этого не может быть, это происходит не со мной! Я пришла, чтобы провести презентацию! А вместо этого меня сейчас изнасилует этот татуированный громила!

А как же Алекс… Я мечтала, что он станет моим первым и единственным мужчиной, и мы всю жизнь будем хранить друг другу верность. И что теперь?

— Нет, нет, нет! Не надо! — Я бешено замотала головой из стороны в сторону.

— Ладно, хватит возиться. Угомонись. Считай, что свою часть спектакля ты отработала на пять с плюсом. Я впечатлён. А теперь расслабься. Ты уже переигрываешь.

Что за бред он несёт!

— Немедленно отпустите меня!

Я надеялась, что эта фраза прозвучит непреклонно и твёрдо, но услышала какой-то невнятный писк. Одним коленом Артемьев раздвинул мои ноги, в живот мне упиралось раскалённое бревно. Он разорвал зубами серебристую упаковку и сдвинулся вбок, чтобы надеть защиту. Но даже эти манипуляции, которые отвлекли внимание мужчины, не позволили мне вырваться. Я не могла сбежать, так как по-прежнему была наполовину придавлена этим зверем.

Да и как сбегу? Я голая, дверь закрыта…

Он быстро раскатал латекс и снова навалился на меня, заставил раздвинуть ноги. Я чувствовала, что крупный и массивный он везде… К нему явно не относились байки насчёт маленького «хозяйства» накачанных спортсменов. Если сейчас он засунет в меня это каменное орудие, я, наверное, сразу же умру… Он же всё порвёт… Что со мной будет…

— Отпустите… Умоляю!

Сколько часов я провела в грёзах, представляя нашу с Алексом первую интимную близость. Думала о том, как всё будет красиво, нежно и романтично. Розы, свечи, золотистое вино в фужерах… Я даже постельное бельё присмотрела в интернете — шёлковое, цвета лаванды, безумно дорогое — и «забрала» его в свои фантазии. Я пыталась понять, почему в моих грёзах постельное бельё именно лавандовое, а потом поняла, что, скорее всего, я просто боюсь увидеть пятна крови на белой ткани. Такой контраст… Нет, лучше пусть они будут менее заметны…

Какая же я глупая… Сейчас с моей невинностью расправится незнакомый верзила. Без всяких роз, свечей и шёлковых простыней! О нежности и деликатности, которые требуются при первом контакте, тоже можно забыть. Он просто тупо меня изнасилует, не пожалеет.

Неужели меня ничто не спасёт?!

И в это мгновение новая мысль — чудовищная! — обожгла сознание. А что если Жанна… договорилась… с Артемьевым? Она отдала меня на растерзание этому зверю в обмен на выгодный контракт!

Господи… Неужели всё именно так и есть? Нет, не могу поверить… Неужели Жанна способна на такую мерзость? Это невозможно!

Мысли пролетали как трассирующие пули, обжигали. Но теперь всё сложилось в цельную картину — и поведение Жанны, и поведение Артемьева.

Начальница постаралась законспирировать мой визит, запретила звонить, договорилась с охранником, что меня проведут прямо к хозяину офиса… А тот явно меня ждал. Наверное, за то время, пока я собиралась и шла, Жанна успела обо всём с ним договориться.

Меня подложили выгодному клиенту. Вот что произошло…

Я была ошарашена этой догадкой, она молнией сверкнула в голове, опалила, а потом парализовала. Мне казалось, на меня обрушилось десятиэтажное здание — моя вера в людей в один миг разлетелась в осколки, раня до крови.

— Б***ь, какая же ты маленькая, сладкая… Ох***ный подарок, — пробормотал мужчина и снова впился в мой рот жёстким поцелуем и одновременно рукой полез промеж моих ног — бесцеремонно, безжалостно, туда, где ещё ни один мужчина ко мне не прикасался. Удивлённо заметил: — Кхм… А ты совсем не готова…

Идиот! Неужели он до сих пор не понял, что я не играю?! Мне действительно страшно! Я не хочу, чтобы он продолжал!

— Подожди-ка, малышка. — После серебряного пакетика с презервативом в его руке появился тюбик, наверное, с интимным гелем. — Сейчас мы тебя намажем, как пирожное кремом. Ты же и есть пирожное, такое обалденное, вкусное, правда? Вот, так-то лучше…

— Перестаньте… Не надо, — отчаянно прошептала я, но уже понимала, что мужчину ничто не остановит. Он на пределе. Сейчас никакие силы не оттащат его от меня, он вцепился намертво.

Он снова закрыл мне рот поцелуем, и если бы не ужас происходящего, я бы сказала, что целуется он бесподобно. Я снова потихоньку начала таять, удивляясь, как моё тело отзывается на ласку. В ответ на страстный поцелуй внизу живота разгорался огонь, всё наливалось тяжестью, возбуждённо пульсировало и требовало… продолжения! Как это возможно? Ведь я бы вырвалась и убежала, если бы смогла. Но в то же время замираю и прислушиваюсь к незнакомым и таким волнующим ощущениям, и мозг отключается, отказывается от борьбы…

Артемьев приподнялся, застыл на мгновение между моих раздвинутых бёдер, пристально уставился прямо в глаза… А в следующую минуту меня пронзила боль — острая, невыносимая…

МАТВЕЙ