Потомственная девственница желает познакомиться - Надежда Соколова

— Нет, ваше высочество, ничего не смущает.

— А вот меня смущает, — честно признался жених. — Ваша реакция. Вернее, ее отсутствие.

«Твоя проблема, — весело хмыкнула я. — Замуж за тебя я все равно выйду. И поживу по-человечески. Хоть немного».

— Простите, ваше высочество, — покаянно вздохнула я, — но не понимаю, что меня должно смущать. В пансионе я старательно училась, пусть и не всегда успешно, ни с кем особо не общалась…

Что называется, вру и не краснею. Но никаких других оправданий в голову не приходило. Только это: «Прости, жених, я девушка темная, можно сказать, дремучая. Оттого и не знаю ничего о таком странном тебе. Что уж тут поделать».

В карих глазах отразилось недоверие. То ли я совсем уж разучилась врать, то ли жених оказался проницательней, чем я о нем думала.

— Я пообщался с вашим сопровождающим, ронья Анастасья. Он уверяет, что всю дорогу вы вели себя исключительно тихо и благоразумно.

Правда? Громкая истерика с требованием зеркала теперь так называется? Или тот «сопровождающий» ведет свою игру? Эх… Кто б выдал мануал со всеми правилами и запретами. А заодно и подробно описал бы каждого встреченного мной жителя этого мира.

— Но меня настораживает некоторое несоответствие в вашем поведении, — продолжил тем временем мой жених. — Даже если вы все время провели, усердно занимаясь, как вы сейчас утверждаете, все же некоторые слухи до вас определенно дошли бы. И тогда ваше поведение должно было быть более, гм, нервным. Вы же ведете себе так, словно всегда только и мечтали об этом браке. Я — нестабильный оборотень, ронья Анастасья. А вот кто вы?

— Оборотень? — недоверчиво вскинулась я. Оборотень! Милая собачка, кошечка, медвежонок! А я наверняка истинная! Не могу не быть истинной! Ведь во всех книгах, которые я прочитала, именно так и случалось: к оборотню приводили девственницу, они оба становились истинными, и оборотень через некоторое время готов был во всем ей повиноваться, чуть ли не тапочки в зубах носил. Ах, какой сюжет! Ну не может же мне так невероятно повезти! — А вы кто? Какая вторая ипостась? И почему нестабильный? Вы не контролируете себя в некоторых сферах жизни? В чем? В постели? А…

Я не договорила: жених внезапно покраснел, буквально налился краской, резко закашлялся, как если бы поперхнулся, стал хватать ртом воздух.

Задохнется же! Мой жених, будущий муж, мой счастливый билет в безбедную жизнь, задохнется! Нет, такого финала в этой истории никак нельзя было допустить! Я услужливо потянулась, чтобы помочь, постучать по спине. Жених почему-то от меня шарахнулся. Кресло, в котором он сидел, перевернулось, упало набок. Жених предсказуемо оказался на полу. К нему тут же подскочили слуги, подняли вместе с креслом. Больше он не кашлял, только смотрел на меня как-то странно, с ужасом, что ли.

М-да. Поздравляю, Настенька, ты и пяти минут с мужиком не поговорила, а уже довела его до кондиции. Этак он от тебя откажется. И свадьбы не будет. И принцессой ты не станешь.

— Столица империи? — внезапно ошарашил меня вопросом жених.

— Простите? — изумленно уточнила я. Какая-то странная реакция на падение. Видимо, очень уж сильно ударился головой.

— Вы — не ронья Анастасья, — последовал резкий, хотя и негромкий ответ. — Кто вы? И почему находитесь в ее теле?

Упс. Попала ты, Настенька. И крупно попала. Как-то неожиданно все случилось.

— Ваше высочество, — чтобы выиграть время и хоть что-то для себя решить, я оглянулась, — вы уверены, что нам нужно обсуждать это здесь?

Принц несколько секунд помедлил, затем кивнул, что-то прошептал, и через несколько секунд мы с ним оказались в незнакомой комнате, обстановкой напоминавшей кабинет бизнесмена средней руки. Стол у окна, два кресла с двух сторон от него, шкаф с бумагами, ковер на полу — вот и все убранство.

— Присаживайтесь, — кивнул принц на одно из кресел, стоявшее неподалеку от двери. В голосе снова прорезались властные нотки. — Присаживайтесь и рассказывайте, кто вы и почему так мечтаете выйти за меня. Кто вас подослал?

В смысле «подослал»? Как шпиона, что ли? У них тут что, в ходу переселение душ? Да уж, Настенька, ты действительно попала. И как выкручиваться будешь? Он же в правду не поверит.

Ну что поделать, села, чинно сложила руки на коленях, как благовоспитанная пансионерка. Хотя, похоже, принца больше не обмануть было моим скромным видом. Еще бы. Вряд ли пансионерки так свободно рассуждали бы о контроле в постели… Дурында ты, Настька, ой, дурында. Говорила тебе баб Зина, мамина дальняя родственница: «Учись, Настька, держать язык за зубами. В жизни пригодится». Не послушалась старушку. И что теперь? Хотя, конечно, есть одни выход. Но получится ли…

Я набрала в легкие побольше воздуха и затараторила:

— Ваше высочество, а у вас тут что, спокойно душами меняются, да? Если так, то мне можно и мое тело вернуть. Правда, оно в другом мире осталось. Но ведь если тут сильные маги, то это не проблема, правда? Вы, ваше высочество, не подумайте. Я — женщина тихая, скромная. Замуж, правда, хочется сильно. Вот и сглупила. Мне, ваше высочество, все равно, за кого выходить. Хотела бы, конечно, за вас, все же вы — принц, а я почти Золушка. Но могу и за вашего министра какого-нибудь выйти, можно даже опального, в чем-то провинившегося, чтоб ему жизнь раем не казалась. Мне главное — замуж, да. Можно даже без детей, потому что рожать в ваших антисанитарных условиях уж больно боязно. Жить мне все-таки хочется. Но ведь мужа-то можно? Пусть и самого завалящего? Ой, ваше высочество, а почему у вас на лице шерсть появилась? Вы что, совсем-совсем не бреетесь? Или так ваша вторая ипостась появляется? А покажите, ваше высочество. Интересно же. Я об оборотнях только в книжках читала. Вы контроль над собой теряете? Если да, то меня кушать не надо. Я не съедобная. Правда-правда…

Принц на моих глазах несколько раз менял внешний вид. То краснел, то бледнел. Затем у него на лице стала проявляться серая густая шерсть. Чем дольше я говорила, тем больше было той шерсти. Потом — раз, и передо мной сидит не человек, а большое нечто, то ли пума, то ли пантера. Я в кошачьих не особо разбиралась. Услышав про «кушать не надо», живность распушила густые длинные усы, негодующе фыркнула и, разбив стекло, выпрыгнула в окно.

— Ну вот, — расстроенно вздохнула я, — сбежал. А я ведь только начала говорить! Даже к середине своей речи не подобралась.

Такому приему убалтывания меня как-то научила бывшая сокурсница.

— Ты говори, много, часто, без остановки, — объясняла она мне самую суть приема. — Мужики в большинстве своем не любят, когда их убалтывают. Они от этого теряются. Правда, можно натолкнуться на того, кто терпеливо тебя выслушает и сделает так, как задумал. Но такое — редкость. Обычно все мужики очень быстро сбегают, уже минуты через две нашего бабьего монолога. У тебя, Настька, язык подвешен, все должно получиться. Только не злоупотребляй. Иначе тебя быстро раскусят. Заклеят рот скотчем — как будешь болтать тогда?