День драконов - Андрей Земляной

Анойа вновь подошла к Рею, показала на себя и подруг, махнула рукой на запад. Потом показала на Рея, снова на себя и снова на запад.

Он, видимо, сразу все понял, потому что улыбнулся, склонил голову, затем пытливо исподлобья посмотрел в глаза Анойи. Взгляд зеленых глаз был таким пронизывающим, что ее пробрал холод. Он качнул головой и после секундного размышления повторил ее жест. На себя, на нее и в сторону заката.

Оставшихся в живых животных только-только хватило, чтобы сесть верхом самим. О том, чтобы тащить неподъемную повозку, и речи не было. Навьючив большой кованный железом ларец из повозки на единственного свободного кринга, маленький отряд быстро тронулся в путь.

Они ехали до тех пор, пока ночь не сделала продолжение путешествия невозможным. Маленький лесной овраг с крошечным ручьем, приютивший их на ночь, выходил к реке. Не обращая внимания на быстро сгущающуюся тьму, Рей быстро сбросил доспехи прямо на траву и уверенно, словно днем, пошел к берегу. Вскоре девушки услышали громкий плеск воды.

– Слушай, неужели и вправду из благородных? – поинтересовалась у Тассаны Верна, не прекращая стаскивать к старому костровищу обломки веток.

– Почему ты так решила? – отозвалась Анойа, которая в тусклом свете крохотного светильника перебирала вываленные на подстилку продукты, соображая, что из этого можно съесть, учитывая еще четыре дня пути и отсутствие в этой части леса охотничьей дичи.

– Ох! Тяжелая какая… – чертыхнулась Верна под грузом особенно крупной лесины. – Ну сама подумай, кто еще потащится умываться ночью, да еще с риском свернуть себе шею в этой темноте.

– А может, он рыбу ловит? – предположила Тассана.

– Ага, – скептически согласилась Верна, приводя коряги к состоянию дров большим мечом. – Ловит. Ночью. Мечом. Десять против одного, что он там плещется, как та самая рыба.

– Ставлю десять монет, что он рыбачит! – произнесла Анойа, сделавшая наконец выбор в пользу небольшого пакетика крупы, маленькой горсти сушеных фруктов и куска солонины.

– Ты что, и в самом деле думаешь, что он может что-то там поймать? – удивилась Тассана.

– Ну нет, конечно… – Анойа, нахмурившись, рассматривала котелок, пытаясь понять, мыли его или просто вылизали до блеска. – Но попытается. Как там костер, Верна?

– Еще минута! – ответила та, подгребая под бревна охапку сухих веточек и щепок. – Ну что, кто еще в игре?

– Пять монет на купание! – отозвалась Элара, распрягавшая крингов.

– А ты, Таисса?

– Я, пожалуй, за рыбалку. Уж больно ловок, черт. Такие мужчины часто самонадеянны до безумства. Этот может попытаться что-нибудь поймать.

– Ставки сделаны! – торжественно объявила Верна, разламывая огневую палочку и вталкивая ее в ворох сушняка.

Неожиданно в яркий свет костра вышел Рей, неся в одной руке тускло блестевшую золотым шитьем выстиранную куртку покойного графа, а в другой тонкий прут с насаженными на него крупными рыбинами и влажно блестя мокрыми волосами.

– Ничья… – развела руками Анойа.

Тем временем Рей разложил рыбу на траве и, орудуя стилетом, словно скальпелем, четкими уверенными движениями вырезал внутренности. Затем, выдернув из ножен широкий боевой тесак, он быстро наковырял глины со дна ручья.

Заинтригованные девушки молча наблюдали за происходящим. Он густо вымазал рыбу глиной и разложил ее прямо у костра. Закончив с этим, он просто перевалил костер на свою добычу и уселся рядом.

Никогда еще простая речная рыба не казалась девчонкам такой вкусной. Запеченная в глине и восхитительно пахнущая, она была жадно прикончена в мгновение ока.

Уже съев все подчистую, они обратили внимание, что Рей сам ничего не ест.

У Элары еще оставался маленький кусочек, и она, пунцовая оттого, что они так поступили с ним, протянула его Рею на большом листе талены, служившем импровизированной тарелкой.

В ответ он вновь улыбнулся, легко поднялся и снова направился к реке.

– Не обиделся бы, а? – покачала головой Анойа.

– Да, не по-солдатски мы с ним, – согласилась Верна, сыто облизнув полные губы.

Когда Рей вновь появился у костра, обе его руки были заняты прутами с рыбой, а заботливо накопанная кем-то глина уже ждала его возле костра. Но вместо того чтобы повторить операцию, он небрежно смахнул глину в ручей, а сам стал сооружать вокруг костра целую конструкцию.

Через некоторое время порезанная на куски и наколотая на небольшие палочки рыба уже жарилась на импровизированных вертелах. А Рей заботливо переворачивал их, следя за тем, чтобы еда не пригорала.

Скоро маленький лагерь буквально затопила волна изысканного аромата. Элара уже хотела было схватить кусочек, но тут же не больно, но чувствительно получила по пальцам от Рея. Она только раскрыла рот, чтобы возмущенно выругаться, как он, словно маленькой девочке, погрозил ей пальцем. От удивления Элара захлопнула рот и, нахохлившись, села у костра.

Когда все наконец сготовилось, Рей стал снимать с огня прутья и по одному раздал девушкам. Не в силах промедлить хотя бы минуту, они жадно вцепились зубами в сочную мякоть.

И снова Рей не брал себе ничего, только наблюдая за тем, как они едят.

Заметившая это Анойа жестами показала на рыбу и на Рея. Но он только покачал головой, улыбнулся, увидел, что Таисса уже осилила свой прутик, и протянул ей новый.

– Слушай, может, он рыбы не ест? – подала голос Верна, с трудом проталкивая слова через набитый рот.

– ТАК ее готовит и не ест? Вряд ли, – ответила Тассана. – Тут что-то другое.

Наконец, наевшиеся до отвала, они все отказались от новой порции, а Рей, убедившись в том, что никто больше не хочет, начал аккуратно, словно большой кот, есть сам.

– Фахкар! – выругалась вполголоса Таисса. – Так он ждал, пока мы наедимся! Он нас что, за детей держит? – кипятилась она.

– Не шуми! – лениво одернула ее лежавшая на мягкой траве Верна. – Сначала он в одиночку накрошил больше половины графского отряда. – Она загибала пальцы растопыренной вверх пятерни. – Затем почти в полной темноте и голыми руками он наловил ворох рыбы, потом мы съели все до кусочка и не оставили ему. Ну и кто мы для него после этого? Дети и есть… И скажи спасибо, что он не ведет себя как, например, мой папаня, тьма его праху! Тот вообще лупил нас смертным боем после ужина, а потом трахал. Но я-то родителя своего во сне удавила… А этот парень, боюсь, сам удавит кого хочешь да еще приготовит тремя способами. Так что будь паинькой, не мешай греть копыта и мечтать о запредельном!

Элара томно вздохнула и грациозно потянулась, откинув назад волосы:

– А я, кстати, и не против, чтобы он меня изнасиловал. Видали, какая у него штука? А если он еще и трахается, как дерется… – Она мечтательно вздохнула.

– Нет, ты точно сдохнешь в солдатской казарме! – пробурчала Анойа, ожесточенно запихивая в седельную сумку так и не пригодившуюся снедь.