Истории про девочку Эмили - Люси Мод Монтгомери

Дуглас Старр держал дочь на коленях, пока она не уснула; а затем, несмотря на слабость, сумел положить ее в кроватку.

— Она будет глубоко любить… и мучительно страдать… и у нее будут счастливейшие мгновения, вознаграждающие за страдания… мгновения, которые были и у меня. Как родные ее матери поступят с ней, пусть так же поступит с ними Бог, — пробормотал он прерывающимся голосом.

Дуглас Старр прожил еще две недели. Много лет спустя, когда воспоминания об этом времени перестали причинять Эмили душевную боль, они стали для нее самыми драгоценными из всех ее воспоминаний. То были прекрасные недели — прекрасные и совсем не печальные. А однажды вечером, когда папа лежал на кушетке в гостиной и Эмили сидела рядом в старом кресле с подголовником, он ушел за завесу — ушел так спокойно и легко, что Эмили даже не подозревала об этом, пока вдруг не почувствовала странную тишину: не было слышно никакого дыхания, кроме ее собственного.

— Папа… папа! — вскрикнула она, а потом завизжала, призывая на помощь Эллен.

Когда приехали Марри, Эллен сказала им, что Эмили вела себя очень даже хорошо, если принять во внимание все обстоятельства. Разумеется, она проплакала целую ночь и даже не сомкнула глаз, и утешить ее не смог никто из многочисленных жителей Мейвуда, вскоре потянувшихся в дом умершего с искренним желанием чем-нибудь помочь; но к утру она уже выплакалась и была бледна, спокойна и послушна.

— Ну и отлично, — сказала Эллен. — Вот что значит как следует приготовиться заранее. Твой папаша ужасно злился на меня за то, что я тебя предупредила, и даже не был с тех пор вежлив со мной… хоть и умирал. Но я на него обиды не держу. Я свой долг исполнила. Миссис Хаббард сейчас дошивает черное платье для тебя: к ужину будет готово. Родня твоей мамаши прибудет сюда сегодня вечером — так они телеграфировали, — и я сделаю все, чтобы они нашли, что ты выглядишь прилично. Они люди зажиточные и сумеют тебя обеспечить. Твой папаша не оставил после себя ни цента, но надо отметить в похвалу ему, что никаких долгов тоже нет. Ты уже заходила в гостиную посмотреть на тело?

— Не называйте его так! — вскрикнула Эмили, вздрогнув, словно от боли. Было ужасно слышать, что папу называют телом.

— А что такое? До чего ты странный ребенок! Он выглядит в гробу куда лучше, чем я ожидала, учитывая, до чего он изможденный и все такое. Он всегда был симпатичным мужчиной, хоть и слишком тощим.

— Эллен Грин, — неожиданно сказала Эмили, — если вы скажете еще что-нибудь… что-нибудь такое… о папе, я прокляну вас страшным проклятием!

Эллен Грин в изумлении уставилась на нее.

— Понятия не имею, что тебе в моих словах не понравилось. Как ты можешь дерзить мне после всего, что я для тебя сделала? Смотри, чтобы Марри не слышали от тебя таких речей, а то им не очень захочется иметь с тобой дело. Страшное проклятие! Надо же такое выдумать! Вот вам и благодарность!

У Эмили щипало глаза. Она была просто очень одиноким маленьким существом и чувствовала, что во всем мире не осталось никого, кто любил бы ее. Но о своих словах она ничуть не жалела и не собиралась притворяться, будто раскаивается.

— Иди-ка сюда и помоги мне вымыть посуду, — распорядилась Эллен. — Тебе будет полезно чем-нибудь занять твой ум: тогда у тебя пропадет желание проклинать людей, которые работают на тебя так, что руки до костей сносили.

Эмили, бросив выразительный взгляд на руки Эллен, подошла и взяла кухонное полотенце.

— Руки у вас пухлые и жирные, — сказала она. — Костей совсем не видно.

— Не дерзи! Это просто ужас, что ты вытворяешь, когда твой папаша все еще лежит тут мертвый. Но если твоя тетя Рут возьмет тебя в свой дом, она тебя живо отучит огрызаться.

— Меня возьмет к себе тетя Рут?

— Не знаю, но хорошо бы взяла. Она вдова — в доме ни ребенка, ни котенка, а ведь зажиточная.

— Я, пожалуй, не хочу, чтобы меня взяла тетя Рут, — сказала Эмили задумчиво, после минутного размышления.

— Ну, вряд ли выбор будет за тобой. Ты должна быть благодарна, что хоть где-то тебя приютят. Не забывай, что ты не такая уж важная особа.

— Я сама для себя важная, — гордо возразила Эмили.

— Ну и работка ожидает того, кому придется тебя воспитывать, — пробормотала Эллен. — Лучше всего это получилось бы у твоей тети Рут — так я думаю. Уж она-то никаких глупостей не потерпит. Она превосходная женщина и самая аккуратная хозяйка на всем острове Принца Эдуарда. У нее в доме такая чистота, что можно прямо с пола есть.

— Я не хочу есть с ее пола. И мне все равно, чистый пол или грязный, только бы скатерть на столе была чистой.

— Ну, скатерти у нее тоже чистые, ручаюсь. У нее великолепный дом в Шрузбури — с эркерами и деревянной резьбой по краю всей крыши. Совершенно роскошный. Отличный был бы дом для тебя. Она бы тебе живо мозги вправила, и это очень пошло бы тебе на пользу.

— Я не хочу, чтобы мне вправляли мозги и чтобы это шло мне на пользу! — воскликнула Эмили; губы у нее дрожали. — Я… я хочу, чтобы кто-нибудь меня любил.

— Ну, коли хочешь нравиться людям, так надо вести себя как следует. Конечно, не приходится винить тебя в том, что ты такая, какая есть: это твой папаша тебя испортил. Я ему довольно часто об этом говорила, но он только смеялся в ответ. Надеюсь, он не сожалеет об этом теперь — после смерти. Дело в том, Эмили, что ты странная, а людям не нравятся странные дети.

— Чем это я странная? — потребовала ответа Эмили.

— Ты странно говоришь… и ведешь себя странно… и выглядишь порой странно. И кажешься старше своего возраста… хотя это не твоя вина. Так всегда бывает, если ребенок никогда не водится с другими детьми. Я все старалась давить на твоего отца, чтобы он послал тебя в школу… учеба дома — это совсем не то же самое… но он, конечно, и слушать меня не хотел. Не могу сказать, чтобы ты отставала в чем-то по части книжной премудрости, но тебе нужно научиться быть похожей на других детей. В определенном отношении было бы хорошо, если бы тебя взял твой дядя Оливер, так как у него большая семья. Но он не так богат, как остальные, так что вряд ли тебя возьмет. Может быть, это сделает твой дядя Уоллис, поскольку считает себя главой семьи. У него только одна взрослая дочь. Но у его жены слабое здоровье… или ей просто нравится так думать.

— Я хотела бы, чтобы меня взяла тетя Лора, — сказала Эмили. Она вспомнила слова папы о том, что тетя Лора была немного похожа на ее маму.

— Тетя Лора! Не она будет решать этот вопрос: в Молодом Месяце всем заправляет Элизабет. Правда, самой фермой занимается Джимми Марри, но у него, как мне говорили, малость не хватает…

— А чего именно у него не хватает? — спросила Эмили с любопытством.

— Господи, да речь об его уме, детка. Он малость дурковатый… говорят, будто с ним произошел какой-то несчастный случай или еще что-то в этом роде, когда он был подростком. Повлияло будто бы ему на мозги. Элизабет имела к этому какое-то отношение… но я никогда не слыхала, что там вышло на самом деле. Не думаю, что в Молодом Месяце захотят взять на себя заботу о тебе. У них там ужасно укоренившиеся привычки. Последуй моему совету и постарайся понравиться тете Рут. Будь вежливой… и послушной… может быть, ты ей приглянешься. Ну вот, вся посуда перемыта. Теперь тебе лучше пойти наверх и не путаться под ногами.