Признание в любви - Патриция Хэган

Джадд поднял на минуту глаза от подковы, потом принялся оббивать ее молотком, непрерывно ворча при этом:

— Это тебе придется поволноваться, если он решит, что такая взбалмошная жена ему не нужна. Послушайся лучше меня и веди себя поскромнее. За Майкла Блейка любая пойдет — сама знаешь. Еще бы, хозяин одной из самых богатых плантаций в Джорджии!

— Сколько бы у него ни было денег, я пойду за него, только если буду уверена, что люблю его.

— Ты и так уверена, — сказал Джадд.

Джеси промолчала. Она много думала об этом в последнее время и так и не могла понять, любит она Майкла или нет. И вообще, что такое любовь? Ее никогда не целовал никто, кроме Майкла, и его поцелуи доставляли ей большое удовольствие. Это и есть любовь? Она обсуждала этот важный вопрос только с Мелонгой. С ним она могла говорить о чем угодно. Он сказал, что, когда она полюбит, у нее не будет никаких сомнений, потому что дух, который сидит внутри нее, скажет об этом ее сердцу. Но пока сердцу Джеси никакой дух ничего не сказал. От прикосновений Майкла у нее восхитительно покалывала кожа, но сердце к этому как будто никакого отношения не имело.

— Чего молчишь? — спросил Джадд.

— А что я могу сказать? Я пошла домой.

— Домой-то иди, но подумай над моими словами. Перестань раздражать хозяев, а не то проживешь всю жизнь в лачуге. Послушай, что отец говорит, дочка.

Джеси слышала, что говорит ее отец, но ей было гораздо важнее услышать тот голос, о котором говорил Мелонга. Ей хотелось быть уверенной, что она любит Майкла.

А пока она в этом не уверится, она не даст согласия выйти за него замуж.

Джеси отхлебнула настоя, который дал ей Мелонга, и сморщилась.

— Пей-пей, — сказал он. — Голова быстрее пройдет.

— А что это? — содрогнувшись от отвращения, спросила Джеси.

— Отвар корнеплодов турнепса.

Они сидели там, где обычно встречались, — в потаенном гроте в скалах у ручья. Джеси всегда удивляло, как безошибочно догадывался Мелонга, что ей надо с ним поговорить. Сегодня она пришла в грот, потому что ей был нужен совет друга, и вскоре Мелонга вышел из леса.

Сделав над собой усилие, Джеси допила пастой.

— Скажи, как это приготовить, — попросила она. — Я хочу уметь все, что умеешь ты.

Мелонга полез в кожаный мешочек, который носил на поясе, и вынул оттуда щепотку зеленого порошка. Он посыпал этим порошком ей голову и сказал:

— А это сушеные листья тюльпанного дерева. Они тоже помогают от головной боли.

Мелонга был суровый на вид человек. Его обветренное лицо изрезали глубокие морщины. У него были орлиный нос, короткая седая бородка и пронзительные глаза. Углы рта всегда опущены — он никогда не улыбался. Мелонга серьезно относился к жизни, а жизнь он прожил тяжелую.

— У нас тщательно охраняют секреты лекарственных растений, — сказал он. — Их передают детям и внукам или ученикам.

Он стал рассказывать Джеси, какими табу окружен сбор лекарственных трав:

— Если дорогу тебе переползла ядовитая змея, это — плохое предзнаменование. Надо вернуться домой и весь день не заниматься лекарствами. И запомни: никогда не срывай первое растение, которое встретится тебе на пути. Его оставляют как знак травам, что ты понимаешь их благотворную роль.

— Ну ладно, — сурово оборвал он себя, — на сегодня хватит. Я чувствую, что тебя что-то беспокоит помимо головной боли. В чем дело? Дух все еще ничего не сказал твоему сердцу, а время, когда ты должна дать ответ Майклу, приближается?

Джеси криво усмехнулась:

— Это все ты виноват. Если бы ты не велел мне ждать голоса духа, у меня не было бы сомнений.

Она оперлась спиной о скалу, сняла с головы толченые листья, которые посыпал Мелонга, стряхнула их в ручей и стала глядеть, как их уносит вода.

Мелонга внимательно смотрел на нее, но ничего не говорил. Он знал, когда надо промолчать.

Некоторое время спустя Джеси сказала:

— Папа говорит, что мне надо выйти замуж за Майкла, что он хороший человек и будет обо мне заботиться.

— Ты этого хочешь?

— Я не знаю. Я только знаю, что он души во мне не мает.

— Так же, как твоя мать не чает души в твоем отце?

Джеси резко повернула к нему голову.

— Ты не забыла, как мы встретились? — напомнил ей Мелонга. — Ты была совсем маленькой и заблудилась в лесу. Я тебя нашел и привел домой. И ты сказала мне, что хочешь убежать из дома, потому что тебе там плохо живется.

Джеси помнила. Она убежала из дома только один раз — в тот самый день, но знала про себя, что ей хотелось бы жить где угодно, только не с родителями. Они были бесконечно несчастные люди. Ее мать то и дело принималась плакать, лицо ее покрывала сетка морщин; а отец практически жил в кузне, работая даже тогда, когда в этом не было необходимости, лишь бы не идти домой.

Они часто ссорились — особенно когда Виолетта выпивала слишком много сидра. Она жаловалась Джеси, что муж ее не любит. Иногда отец взрывался, и они жутко ругались. За все эти годы Джеси много раз рассказывала Мелонге о своих родителях, но была уверена, что ее брак с Майклом будет совсем другим.

— Кто знает: если ты его не любишь так, как он любит тебя, он тоже может запить с горя. Тебя это будет сердить, и тут у вас и начнется разлад.

— Не начнется. Я этого не допущу.

— Подожди, пока дух скажет твоему сердцу, что это любовь, — еще раз предупредил ее Мелонга, — как он сказал моему сердцу, что я люблю Маленькую Ворону.

Джеси ничего не ответила, зная, что воспоминания о том, как он потерял жену, до сих пор мучительны для Мелонги. Когда солдаты явились на стойбище, чтобы насильно препроводить индейцев в резервацию, Мелонги не было дома — он собирал лекарственные травы высоко в горах. Вернувшись, он не застал ни соплеменников, ни жены. Он последовал за солдатами и вскоре узнал, что Маленькая Ворона умерла одной из первых, не выдержав тягот пути, голода и холода. Каждый четвертый чероки погиб от болезней и измождения, не достигнув территории, отведенной под резервацию. Тогда Мелонга вернулся домой и все последующие годы жил в окрестностях, избегая солдат: ему не хотелось покидать места, где он был счастлив с Маленькой Вороной.

— Теперь мне иногда хочется уйти отсюда на запад и провести остаток дней со своим народом, — наконец сказал он. — Я старею, и мне хотелось бы умереть среди своих.

— Неужели ты пустишься в такой дальний путь, даже не зная, хорошо ли тебе там будет?

— С тех пор как я потерял Маленькую Ворону, мне уже не было хорошо нигде. Так что это не имеет значения. А вернуться к своим мне хочется.

Джеси знала, что Мелонга любил жену такой всеобъемлющей любовью, какую она даже представить себе не могла, и часто задумывалась о том, любили ли ее родители друг друга хоть когда-нибудь и хоть немного. Однажды во время ссоры, ее мать крикнула Джадду: «Ты, наверное, жалеешь, что команчи не прикончили меня вместе с Айрис!» Он ничего не ответил, а просто выскочил из дома. После этого ее мать впала в истерику. Джеси помнила, что эта сцена привела ее в ужас.